Она остановилась, держа в руке бутылку рома. На крыльце промелькнула тень. Оставив в покое бутылку, Юстина сдвинулась чуть вправо, чтобы лучше видеть. Занавески колыхались, мешая разглядеть крыльцо полностью. Затем она переместилась влево и остановилась, как вкопанная. Тень превратилась в силуэт. Кто-то был там.

Юстина почувствовала, как страх сковывает тело, инстинктивно она сжала свое горло рукой. Сердце бухало, как молот по наковальне, слова Николаса снова зазвучали в ушах. «Здесь небезопасно». Было ли это то, что он имел в виду? Теперь она жалела, что не прислушалась к тому, что он говорил, но ей так хотелось тогда остаться одной, что она слышала только себя.

Закрыла ли она дверь за Николасом? Она решила, что нет, но не была окончательно уверена. Боясь привлечь внимание, она не рискнула пробраться и проверить. В этом случае ей пришлось бы пройти прямо мимо окна. Юстина подумала о том, что можно проползти к двери, но испугалась создать шум.

Потом она вспомнила о телефоне. Не спуская глаз с силуэта, медленно попятилась назад. Почти наткнувшись на аппарат, она нагнулась вниз, вставая на колени, и набрала номер Николаса, молясь, чтобы он оказался дома. Каждый гудок словно пронзал ее сердце. Положив трубку, она почувствовала себя обреченной.

Молча, на цыпочках, Юстина пробралась в гостиную и села на спинку дивана, не сводя глаз с силуэта. Может быть, прокрасться к задней двери? Но что потом? Стучаться в дверь соседей? А что сказать? Что она испугалась тени?

Неожиданно Юстина почувствовала весь идиотизм своего положения, она показалась себе сумасшедшей, загнанной в угол своими ночными кошмарами. Тень так и не пошевелилась с тех нор, как она заметила ее. А может, все это померещилось ей?

Юстина встала, не раздумывая, распахнула дверь и вышла на крыльцо. Влажный воздух был насыщен запахом моря. С востока дул свежий бриз.

Она посмотрела на силуэт.

— Николас! — едва выдохнула она.

Он сидел в позе лотоса, руки на коленях, и смотрел на море.

— Что ты здесь делаешь? — Юстина подошла к нему сзади. Она была удивлена, обнаружив его здесь, охранявшим дом, но зато ее тревога исчезла, как дурной сон.

— Похоже, мне придется кое-что рассказать. Я не могу утверждать наверняка, но это животное, брошенное в окно, не было случайностью. Это предупреждение ниндзя.

— Но разве не ты говорил, что ниндзя наносит удар неожиданно, без предупреждения? — сказала она спокойно.

Николас кивнул.

— Да. В большинстве случаев это так. Но бывают особые случаи — кровная месть, например, или специальный приказ, когда используют ритуальное предупреждение.

— Это какой-то бред, — запротестовала Юстина, — что нужно ниндзя от меня? — Она замолчала, но Николас ничего не ответил, ожидая, что она догадается сама.

— Для этого может быть только одна причина, — сказала она, все еще неуверенно.

— Давай посмотрим, пришли ли мы к одному выводу.

— Мой отец.

— Твой отец, — эхом повторил Николас. — Рафаэль Томкин. — Он встал и налил себе воды с лимоном. — Скажи мне, что ты знаешь о его бизнесе?

Юстина пожала плечами.

— Не больше, чем все, я никогда не интересовалась его делами. В основном он занимался нефтью. Корпорация экспортировала нефть во многие страны. Все, пожалуй.

— Не так много.

Юстина поморщилась.

— Я же говорила тебе.

— Хорошо. Давай пока оставим это. Теперь…

В этот момент Юстина приложила указательный палец к его губам.

— Что мы должны делать?

Хороший вопрос, подумал Николас, глядя на нее. Ниндзя намеревается убить ее, в этом не было никаких сомнений. Хотя Николас и не мог понять мотивов для этого убийства, все равно он беспокоился. Этот ниндзя был знатоком наиболее сложного стиля кендзюцу.

— Единственное, что я могу пока сделать, это остаться с тобой.

Юстина кивнула. На удивление, она не была напугана, даже напротив, излишне спокойна.

Терри шел на встречу с Винсентом, поглощенный своими мыслями. Он думал о Хидэёси.

С Винсентом он встречался в Мичите, маленьком японском ресторане на 46 Авеню. Ресторан был украшен в традиционном стиле — саши и татами. Это было их любимое место: его, Николаса и Винсента, здесь они чувствовали себя, как дома.

Переходя улицу, Терри услышал рядом визг тормозов и ругань таксиста.

Этот инцидент лишь на мгновение вывел его из глубокой задумчивости. Когда он готовил свой боккен для предстоящего боя, ему удалось увидеть тренировку Хидзёси по айкидо и каратэ. Терри был поражен его силой и ловкостью. Стало очевидно, что тот знал о тактике боя больше, чем инструктора Терри, хоть его заведение и получило репутацию лучшего не только в Америке, но и во всем мире. Этому способствовал тщательный отбор сенсеев. Его мастера были высочайшими знатоками всех стилей. Проходя толстые металлические двери Мичиты, Терри размышлял, говорить ли Винсенту о визите Хидэёси?

Выйдя из школы восточных единоборств, Элин решила пройтись по магазинам. Она пошла на Блуми Дэйл и купила несколько новых пар женского белья. Потом выбрала флакон одеколона, понравившегося ей, и зайдя в лавку, купила бутылку шампанского.

Было еще светло, когда она подошла к дому Терри. Убрав шампанское в холодильник, Элин бросила покупки на широкую кровать.

Затем Элин направилась в ванную, где разделась и уже готова была залезть в воду, но остановилась. Не прикрывая своей наготы, она вернулась в гостиную и включила приемник на большую громкость, чтобы его можно было слушать в ванной.

Элин погрузилась в воду, слушая отдаленные звуки мелодии, и представила себя на тропическом острове, купающейся в голубой воде лагуны. Вода омывала ее волосы и тело, приятно ласкала кожу.

Элин вылезла из ванной, вытирая волосы полотенцем. В большом зеркале она самокритично рассмотрела свое обнаженное тело, которым гордилась по праву. Ее кожа за эти годы не потеряла гладкости и упругости. У нее была длинная и тонкая шея, изящные плечи, стройная талия и красивые округлые бедра. Ее мерно вздымающаяся грудь была по-прежнему высокой и упругой, соски темные и выпуклые. Но больше всего она гордилась своими ногами. Они были длинные, с узкими лодыжками и маленькой стопой. Элин любовалась своими подвижными мышцами, растирая полотенцем тело. Ее соски отвердели, и она почувствовала первый прилив страсти, когда полотенце коснулось низа живота и бедер. Элин любила руки Терри, не раз ласкавшие ее тело, они были такие мягкие, нежные, и знали ее самые возбудимые места. Она обожала заниматься любовью под медленную музыку, которая уносила ее куда-то ввысь. Представив себе, что Терри уже дома и готовит в гостиной шампанское и икру, Элин медленно терла полотенцем грудь.

Спустя некоторое время Элин вошла в спальню. Там она раскрыла свою сумку и достала флакон одеколона «Шанель» номер девять, открыла его и стала растирать свою кожу. Потом надела на себя новое белье, в котором Терри и должен был ее увидеть.

Элин повернулась к открытой двери и нахмурилась. На улице было совсем темно, ночь успела опуститься на город, пока она принимала, ванну. Элин пожала плечами, медленно пересекла гостиную и остановилась возле двери. Вокруг дома колыхались неясные тени деревьев, работающие кондиционеры приносили различные запахи из соседних домов. Элин снова вернулась в спальню и стала шарить по стене в поисках выключателя. Но прежде чем она нащупала его, из другой комнаты послышались звуки пианино Манчини, к которому вскоре присоединились барабаны и скрипки. Последним вступил саксофон, закричав почти человеческим голосом.

Элин посмотрела в сторону двери, но не смогла ничего разглядеть. Что-то или кто-то загородил ей обзор. Она сделала шаг вперед и вздрогнула, когда что-то обвилось вокруг ее правого запястья.

Закричав, Элин отпрянула назад. Она трясла рукой, пытаясь освободиться, но то, что схватило ее, следовало за ней молча и неотступно. Это что-то с такой силой сжало запястье, что Элин подумала — ее кости не выдержат.

— Что вам нужно? — сказала она в пространство. — Что вы хотите? — От испуга она не могла придумать другого вопроса. Ей казалось, будто сама ночь по какому-то волшебству превратилась в живое существо.

Пятясь, Элин уперлась ногами в край кровати, отступать было некуда, и она рванулась вперед. Она не верила ни в привидения, ни в духов, и готова была вцепиться зубами в то, что ее держало.

Элин почувствовала перед собой что-то плотное, но в тот же момент ее голова откинулась назад от удара, зубы сжались от боли.

Элин увидела лицо. Вернее, голову и тело, облаченное во что-то черное. Черная маска на лице оставляла открытыми лишь глаза. Эти глаза были в шести дюймах от нее. Они были мертвы.

— О, господи! — Она потеряла всякую надежду вырваться. Что-то по-прежнему сжимало ее запястье с силой, не свойственной человеку.

Его пальцы словно прорывали кожу и касались обнаженных костей. Неожиданно весь воздух вышел из ее легких, Элин почувствовала себя на дне океана. Легкие наполнились водой, смерть приближалась. Рот открывался в поисках спасительного воздуха. Она попробовала сглотнуть комок, застрявший в горле, и не смогла. Слезы навернулись на глаза.

Его лицо было теперь совсем близко, и она услышала дыхание. Элин ничего не чувствовала и ничего не видела; она не имела понятия, что чувствует он и чего хочет от нее. Она даже не могла повернуть голову. Все же Элин удалось восстановить дыхание. Она увидела перед глазами горную вершину на юге Японии, где была еще ребенком во время последних дней войны. Элин видела все так ясно, словно вновь очутилась в горах среди высоких сосен, шумевших от ветра.

Ее видение прервало какое-то резкое движение, шелковое белье треснуло, обнажая ее тело. Теперь Элин думала только о Терри, потому что была уверена — это ужасное существо изнасилует ее, иначе зачем бы ему это.