— Не называй меня куколкой и, пожалуйста, отодвинься от моего лица. — Я отталкиваю его, но чем сильнее упираюсь, тем больше он нависает надо мной.

— Филипп, серьезно, ты встречаешься с этой цыпочкой? Она горячая, но у нее грязный рот. Это уж точно.

— Технически, мы не встречаемся. Тем не менее, — говорит Филипп, кладя руку за голову.

— Филипп! — Я смотрю на него в упор. Не могу поверить, что он только что сказал это, но в сказанном есть смысл, учитывая, что мы оба в основном вынуждены проводить время друг с другом.

Я морщусь.

— Я вышла сюда, чтобы подышать свежим воздухом, а не болтать с каким-то пьяным незнакомцем.

— А кто говорит о болтовне? — Парень так сильно хватает меня за руку, что я вздрагиваю. — Меня больше интересует, что еще ты можешь сделать своим ртом.

— Филипп! — кричу я, пока парень наклоняется все ближе и ближе.

Филипп сжимает кулаки, глядя на нас, кусает губу, но не двигается.

— Что ты делаешь? — говорю я, когда парень пытается поцеловать меня. — Отвали от меня!

— Нет, позволь мне попробовать эти сладкие губки, — говорит он, почти облизывая меня.

— Убирайся! — Я толкаю изо всех сил, но это не мешает ему прижаться грязным ртом к моему, почти заставляя меня блевать.

В эту секунду кто-то тянет его назад, отрывая от меня, и бросает парня на землю. Капли срываются с неба, когда я вытираю щеки и смотрю, как Майлз садится на него и выбивает из парня дерьмо.

— Она. Сказала. Нет! — кричит он, несколько раз ударяя его по лицу.

Парень выплевывает алкоголь и рвоту, и жидкость стекает по его груди на землю, но Майлз продолжает.

— Хватит! — говорит Филипп. — Что ты делаешь?

— Майлз! — кричу я, когда он продолжает избивать парня, пока тот не оказывается залит кровью и рвотой.

К тому времени, когда я добираюсь до Майлза, у парня под ним уже не хватает нескольких зубов, а кости его пальцев, челюсть и нос явно сломаны.

— Майлз, остановись! — кричу я, потянув его за руку.

Поглощенный яростью, он так сильно отталкивает меня, что я падаю на землю.

Все внезапно прекращается. Майлз держит в кулаке рубашку парня, готовый к следующему удару, но поворачивается ко мне, лежащей на земле. Капли дождя падают с неба, портя платье, пока я поднимаюсь с земли. Грязь покрывает его пятнами, а прическа рассыпалась набок. И все же в глазах Майлза я вижу выражение благодарности… и сожаления.

Он шмыгает носом, вытирая его.

— Я... черт.

Майлз отпускает парня и слезает с него. Сразу же бросается ко мне. На секунду я боюсь, что он ударит меня, но он хватает меня за руку и уводит.

— Что ты делаешь? — говорю я.

— Эй! Куда ты идешь? — кричит Филипп. — Ты не можешь оставить его вот так!

Оглядываюсь назад на Филиппа, который помогает своему другу подняться с земли. Тот довольно сильно избит, но больше всего меня поражает то, что Филипп помогает ему, но не помог мне. Тем временем люди выходят из здания, вероятно, услышав шум снаружи.

— Не оглядывайся назад, — говорит Майлз, уводя меня прочь.

— Ему больно! — говорю я.

— Нахер его, — выплевывают мне.

— Ты избил его как боксерскую грушу, Майлз! — Я пытаюсь привлечь его внимание, но парень даже не смотрит на меня. Кажется, мы движемся к его машине, и я чувствую, что это плохо кончится.

— Отпусти меня! — Я вырываю руку.

— Нет, ты пойдешь со мной, — говорит он, выуживая ключ из кармана и нажимая кнопку блокировки машины.

Он открывает дверь и бросает мне:

— Садись.

— Нет. На кой черт мне это делать?

— Сядь. В машину! — орет он так громко, что я отскакиваю назад, упираясь в металл машины, а затем сажусь внутрь. Я помню только один раз, когда мне было страшно из-за его агрессии — когда он избил парня, который издевался надо мной.

Когда я наконец оказываюсь внутри, Майлз захлопывает за мной дверь, а затем бросается к другой стороне и запрыгивает на сиденье. Двигатель рычит, и парень рывком закрывает дверь, прежде чем нажать на газ. Машина вырывается вперед, точно молния, и мне приходится схватиться за сиденье, чтобы удержаться на месте и не вылететь.

Я только успеваю пристегнуться ремнем безопасности, когда Майлз говорит:

— Какого черта ты делала с этими парнями?

— Ничего такого. Я вышла на улицу, чтобы подышать, а следующее, что я знаю, этот чувак навалился в попытке поцеловать меня.

— О, нет, — рычит он, качая головой. — Он хотел сделать с тобой гораздо больше.

Я хмурюсь.

— Ты этого не знаешь. Он был пьян.

— Как раз знаю. Я бы узнал этот взгляд где угодно. И знаю, каково это, черт возьми, понятно? — Майлз смотрит с таким огнем в глазах, что сбивает меня с толку. Я не уверена, стоит ли бояться его или сказать спасибо.

— Черт возьми, да он собирался воспользоваться тобой, пойми ты! Этот поцелуй был не единственным, за чем он пришел. Подобные уроды не останавливаются, пока не получают все.

Майлз выворачивает руль с такой силой, что я почти уверена, что мы перевернёмся, но ему удается удержать машину на нужной полосе. Могу сказать, что он вымещает весь свой гнев на поездке.

— Но ты избил его до полусмерти, Майлз. Филипп свидетель. Половина школы была там. Они узнают, что это был ты, — говорю я.

— Мне все равно. Они могут хоть отволочь меня в полицейский участок, и мне будет насрать.

— Почему? Зачем ты это сделал?

— Потому что я не хочу видеть, как тебе больно! — кричит он.

Мучительный взгляд в его глазах ошеломляет меня в одно мгновение. Румянец вспыхивает на моих щеках.

— Ты не должен был делать это ради меня.

— Я сделал это, потому что твой гребаный парень не смог. Чертова трата ДНК.

— Не говори о нем так!

— О, серьезно? Что он для тебя сделал? — спрашивает Майлз, скрипя зубами. — Ты ему вообще нравишься? Скажи мне честно, ты счастлива с ним?

— Это не твое дело, — отвечаю, хмурясь. — Теперь останови машину.

В ответ звучит лишь смех.

— Ага, счас.

— Я серьезно. Останови машину.

— Нет.

— Да. Выпусти меня.

— Нет.

— Я не хочу быть здесь, — говорю я. — Ты меня слышишь?

— А где ты хочешь быть? — Майлз смотрит на меня. — На выпускном? — У него вырывается придушенный смешок, и я чувствую, что он насмехается надо мной.

— Ты такой же, как он.

— Что? — бросают мне. — Повтори?

— Ты меня услышал. — Я скрещиваю руки на груди. — Ты заставляешь меня ехать с тобой против моей воли.

— Со мной ты в безопасности, в отличие от тех дебилов.

— В безопасности? Это ты избиваешь людей и тащишь меня бог весть куда!

— Думаешь, с ними безопаснее? — рычит он.

— Возможно. А может и нет. Но я просто хочу, чтобы ты оставил меня в покое, хорошо? Неужели я прошу так много?

Майлз хмурится.

— Да, потому что я не собираюсь тебя бросать. Неважно, сколько раз ты меня оттолкнёшь.

— Ты понятия не имеешь, что происходит в моей жизни, — говорю я.

— И ты тоже. Ты даже, мать твою, не знаешь ни одного из них.

— Я знаю Филиппа. Может, я знаю его лучше, чем тебя. Он не посадил бы меня в машину против моей воли.

Внезапно Майлз ударяет по рулю так сильно, что я подскакиваю на месте.

— Черт возьми, Ванесса! Когда же до тебя дойдет? Он тебе не друг! Ему даже плевать на тебя. Тот парень, который хотел тебя поцеловать? Они друзья, Ванесса, друзья. И я предполагаю, что он убедил Филиппа позволить ему использовать тебя.

Я качаю головой, мои губы дрожат от страха.

— Я слышал, как они разговаривали возле шкафчиков. Почему, думаешь, я следил за тобой весь вечер? Я знаю, чем они занимались. Филиппу, возможно, не нравилась эта идея, но он не сказал свое «нет», — говорит Майлз. — Он не защитил тебя, Ванесса. Ни перед другими парнями и не для себя самого. Срать он на тебя хотел.

— Ты пытаешься меня разрушить… — говорю я, сдерживая настоящие эмоции.

— Нет, я говорю тебе правду.

У меня больше нет сил это терпеть. Мне нужно выговориться.

— Нет. Ты не можешь говорить правду. Ты ничего не знаешь о ней, — кричу я, сжимая кулаки, потому что у меня дрожат пальцы. — Ты не знаешь, что я переживаю, и не смеешь делать себя центром всего.

Его губы приоткрываются, но он ничего не говорит. Вместо этого просто тупо смотрит на меня, а затем снова отворачивается к дороге.

Несколько минут Майлз молчит, и я чувствую невероятный порыв закричать, а потом заплакать, хоть и не хочу. Плюс тот факт, что моя мама выдрессировала меня хранить эмоции в себе. Я сглатываю комок в горле, когда смиряюсь с тем, что только что произошло. Тот парень пытался наброситься на меня, а Филипп ничего не сделал. Он никак не защитил меня, хотя собирался стать моим мужем.

До меня дошло только сейчас.

Когда слезы собираются у меня на глазах, я опускаю веки.

Внезапно ощущаю, как тыльной стороной ладони Майлз ласкает мою щеку.

— Эй… — парень улыбается, когда я смотрю на него. — Не грусти.

Облизывая губы, убираю голову от его руки, не желая такой жалости. Вместо этого смотрю на улицу, мокрую от дождя. Капли стучат по окнам, создавая успокаивающий эффект для мыслей.

Машина медленно останавливается посреди дороги, рядом с полем, к которому мы всегда ходили, и я расстегиваю ремень, чтобы глубже вдохнуть. Подумываю открыть дверь и выйти, чтобы сбежать от Майлза, но что-то внутри мешает мне уйти. Что-то... инстинктивное.

— Слушай, извини. Мне не стоило так его избивать, но я не мог позволить им сделать с тобой то, что они хотели. — Он наклоняется в сторону. — Я не хотел, чтобы ты пострадала.

— Я знаю… — говорю я, сглатывая.

Майлз вздыхает.

— Мне ненавистно видеть тебя с ним.

— Ты не единственный… — бормочу я.

— Тогда почему вы вместе? — Внезапное выражение отчаяния на его лице волнует меня.

— Я бы предпочла не говорить об этом, — нахмурившись, отвечаю я. — Кроме того, ты тоже был с девушкой.

— Да, но это не значит, что я хотел уйти с ней, — он пожимает плечами. — Она ничего не значит для меня.

— Ты хватал ее за задницу, — говорю я.

Его глаза сужаются.

— Ты это видела?

— Ты сам хотел, чтобы я увидела.

— Я был просто застигнут моментом. Но кто бы говорил? Ты сама поцеловала Филиппа.

— И что? Он мой парень.

— А то, что я поцеловал свою пару, — говорит Майлз, снова пожимая плечами.