Вампир нахмурился, собрав брови домиком.

— Так и есть, — выражение его лица сделалось ожесточённым и холодным. — Ты права. Я не могу отказаться от заслуженной мести этим грязным мешкам крови, которые вырвали мои клыки, чтобы украсить свои ожерелья.

Улыбка Наоми померкла.

— Там были сотни охранников, и у каждого из них на шее дюжины клыков. Эти клыки принадлежат тебе?

— Я пробыл в плену очень долго, а этот демон весьма изобретателен. Септимус кормил меня таким количеством моей магии, которого хватало для того, чтобы отрастить клыки заново. Затем его рыцари вновь выдирали их.

— Но зачем? — ахнула Наоми. — Чтобы заставить тебя страдать?

— Он проклял каждого из нас, заточил в кошмарах, сотворённых нашей же магией, — сказал Девон. — Я постоянно превращался между человеком и зверем. Хлоя была заточена в иллюзиях, созданных её магией, и её худшие страхи делали всё ужасно реальным.

— А меня он оставил с вампирской жаждой крови. Но у меня не было никаких моих способностей — ни силы пробиться через барьер, чтобы попасть к людям, которых он туда поместил, ни скорости, чтобы пронестись через ворота, когда те открывались, — сказал Том. — Септимус дразнил меня тем, что он кастрировал мою магию, превратил мои клыки в трофеи для своих воинов.

— Это отвратительно, — сказала Наоми.

— Это ад, — ответил вампир с усталым смирением.

— Есть и другая причина, по которой он забрал твои клыки, — сказал Макани. — Клыки вампира обладают магическими свойствами. Ношение ожерелий сделало воинов демона быстрее и сильнее.

— Точно, — сказала фейри Хлоя, кивая. — И это даёт им некоторые другие силы вампира. Например, быстрое исцеление.

Вампир сверкнул широкой, лишённой клыков улыбкой, смерив фейри взглядом с головы до пят.

— И мужскую силу.

Теперь, когда он покормился, его разум переключился на другие потребности.

Он облизнул окровавленные губы.

— Что скажешь, Хлоя?

— Ты и я? — она фыркнула. — Я так не думаю.

Он закатил глаза.

— Ну, ты тоже не подарочек.

Он же не серьёзно. Красота Хлои светилась даже сквозь всю эту грязь.

— Слишком красивая, как и все фейри. Вы все такие идеальные пластиковые люди. Такие безупречные, такие сияющие, — вампир издал рыгающий звук.

— Если я такая отвратительная, почему же ты делаешь мне непристойные предложения? — спросила Хлоя, выгнув брови.

Он пожал плечами.

— Я долгое время проторчал в этой клетке. Надо же унять зуд.

— Как романтично. И как только я могу отказаться от такого предложения? — сказала Хлоя, и каждое её слово сочилось сарказмом.

— Ты не можешь отказаться, — ответил Том, шагнув вперёд.

— Сделаешь ещё один шаг вперёд, и я тебе остальные зубы выбью, — предупредила его Хлоя.

Вампир закатил глаза, но остановился.

— Как насчёт тебя? — спросил он у Наоми. — Ты женщина.

— И как это ты угадал?

Он недоуменно моргнул.

— У тебя есть грудь. Очевидно же.

— Кто бы мог подумать.

— Так как насчёт того, чтобы мы с тобой... — он умолк и многозначительно поиграл бровями.

Вау, какой изумительный подкат. Наоми слышала варианты и получше, в крышесносном баре кантри и вестернов напротив «Хаоса», где имелся гигантский механический бык. Большинство подкатов у парней там крутилось вокруг скачки на этом быке.

Макани нависал над ней, как дракон.

— Она занята.

— Тобой? — переспросил вампир.

— Да.

— Есть надежда, что это когда-нибудь изменится?

— Нет, — холодно ответил Макани.

Беззубый Том попятился, поднимая ладони в воздух.

— Ладно, ладно. Остынь, мужик.

— Итак, если Том закончил придуриваться, давайте начинать. Тронный зал прямо над нами, — Хлоя показала на панели в потолке. Они казались подвижными. — Великий и могущественный Септимус не пачкает руки, спускаясь в вонючую темницу. Когда он заканчивает играть с нами в тронном зале, он открывает люк в полу и сбрасывает нас сюда, тонуть в собственной грязи.

Наоми присмотрелась к потолку. Над каждой клеткой находились люки.

— Ладно, — сказала она. — Кажется, нам давно пора нанести Его Злобному Высочеству визит.

Глава 23. Коридоры ада

Фейри, маг и вампир поспешили вверх по лестницам, отвлекая охранников и создавая как можно больше хаоса. Как только Наоми услышала крики про сбежавших пленников и последовавший за этим топот шагов, она повернулась к Макани.

— Пошли.

Он ударил кулаком по ужасно средневековой панели управления. Наверху один из люков в потолке открылся. Крылья Наоми появились за её лопатками. Она низко присела, затем резко вылетела через просвет в потолке.

Она приземлилась, присев посередине тронного зала лицом к трону — и к демону, который на нём сидел. Ступени вели к приподнятой платформе. В воздухе витал сильный запах свежих персиков и клубники. Стая мёртвых золотистых канареек пела на горящем чёрном дереве позади трона Септимуса.

Но, возможно, «трон» — не самое подходящее слово. Трон демона не имел формы, отчётливых очертаний. Он состоял из переменчивых трещащих языков пламени, которые трепетали вокруг демона.

Септимус восседал на своём огненном месте, закинув одну ногу на другую. Он был одет скорее как дива на концерте, нежели демон в аду. Его верх составлял кожаный жилет, наполовину расстёгнутый до пупка, открывавший плечи полностью и часть груди. Его тело находилось в хорошей форме, стройный силуэт покрывали жилы подтянутых мышц. На сине-зелёном теле не виднелось ни капли жира. Мандариново-оранжевые волосы доходили до пояса. Живот и нижнюю часть рук покрывала тяжёлая стальная броня, словно опаляющий жар его не беспокоил. Наверное, так и было. Демонам нравилось погорячее.

Тёмный макияж очерчивал глаза Септимуса, подчёркивая его бледные серебристые радужки. Всё это дополнялось слоем блестящих оранжевых теней для век, которые идеально сочетались с цветом его волос. Большое кольцо в носу придавало ему сходство с быком. В каждом ухе красовалось по шесть маленьких серебряных гвоздиков.

В дневниках Духовных Воинов имелись разделы, описывающие разных демонов. Существовали волосатые демоны и пушистые демоны. Были и такие, как Септимус, чьи тела были совершенно гладкими, почти восковыми — за исключением волос на головах и бровях. Существовали и демоны вообще без волос. Безволосые иногда имели чешую вместо кожи.

— И наконец-то она удостоила нас своим присутствием, — заговорил демон, и его низкий голос эхом прокатился по просторному тронному залу. Голос вообще не гармонировал с нарядом дивы, в который он облачился. — Духовный Воин, — последние слова он произнёс насмешливым тоном.

Судя по его глазам — глазам столь бледно-серебристого оттенка, что они казались почти белыми — он её дожидался. Это нервировало.

— О, прошу прощения за опоздание, — отозвалась Наоми беспечным голосом. — Мне пришлось добираться в обход, чтобы опустошить твою темницу, — она хлопнула в ладоши и смахнула с них воображаемые пылинки. — Ещё один день в аду, ещё одна проделанная работа.

— Не потирай так руки.

Демон отчитывает её за манеры. «Серьёзно?»

— Трение в аду — та ещё гадость, — сказал он. — Ты можешь обнаружить, что твои руки внезапно вспыхнули пламенем.

— Благодарю за совет.

— Не стоит. В конце концов, я предпочитаю своё мясо сырым, а не прожаренным до хрустящей корочки.

Фу. Не собирался же он съесть её.

Его чёрные губы разошлись в неестественно широкой улыбке. Наоми задавалась вопросом, был ли это естественный цвет его губ или снова макияж. Она ставила на второй вариант. В конце концов, на демоне столько макияжа, что и трансвестит позавидует.

Когда Септимус положил ногу на ногу, его эластичное искрящееся чёрное трико издало звук, подозрительно напоминавший трение чешуек.

— Не беспокойся за пленников. Они мне всё равно давным-давно наскучили. Обычные маги, фейри и вампиры, — он издал презрительный звук. — Таких пруд пруди, и все они скучные и легко заменяемые. Вот Духовные Воины — напротив, в них есть нечто особенное...

Он умолк, скользнув взглядом в сторону. Наоми проследила за его взглядом мимо факелов чёрного пламени вдоль стены. Комната имела форму шестигранника, и одна из шести стен была полностью покрыта драгоценными камнями. К этим камням был приклеен пленник. Папа!

Он был без сознания, голова свесилась набок. Его бледные волосы упали на лицо, прилипли к вспотевшей коже. Его раздели до пары хлопковых шорт с обугленными краями. Завитки тёмной магии вились по его коже как ленты из мерцающих звёзд и полночного гобелена ночного неба.

Наоми пришлось сдержаться, чтобы не побежать к нему. Макани позаботится об освобождении её отца. Её задача — отвлекать демона, удерживать его внимание на себе.

Септимус пытался использовать свою новую магию «кузнеца», чтобы контролировать Духовную Магию её отца, совсем как он исказил магию других пленников, чтобы мучить их. Если демон действительно обладал достаточной властью, чтобы осушить магию папы и превратить её в заклинания по своему усмотрению, то у них у всех большие проблемы. Он мог использовать украденную духовную магию, чтобы прорваться через завесу между мирами, послать свою армию через портал на Землю, поставив во главе Дарксайра, его нового полководца.

К слову о Дарксайре, где он? Если демон поджидал её, то возможно, Дарксайр готовился захлопнуть ловушку. Наоми просканировала взглядом тронный зал, но не увидела тёмного фейри. Здесь была только она, демон, и её отец, прикованный к стене.

Демон смотрел, как она обводит взглядом комнату, и его чёрная улыбка сделалась шире, обнажая чёрные зубы.

— Ты выглядишь потерянной, маленький Духовный Воин.

Он поднялся со своего места. Трон исчез, а магическое пламя превратилось в длинный плащ, который тащился за ним следом. Чёрный огонь трещал и шипел, следуя за ним по пятам, акцентируя стук острых серебристых шпилек его сапог, пока он спускался по ступеням. Он остановился в нескольких дюймах от Наоми, так близко, что она ощущала персиковый и клубничный запах его дыхания. Он возвышался над ней на несколько голов, отбрасывая длинную тень.