Глава 56. Помнишь меня?

Как только мы вернулись в комнату, где я принимала клиентов, мне не пришлось ждать долго. Улай едва успел занять своё привычное место у двери после обычного сканирования в целях безопасности и снимания моего ошейника.

Я не садилась.

Без ошейника я уже могла его почувствовать.

Я постаралась увидеть недостающие куски истории, которую я мельком видела через Улая и Вой Пай, и даже в обеспокоенном и паникующем свете видящих, которые занимались моим гардеробом. Но мне всегда было сложно прочесть версианцев. Я редко могла уловить в их свете настоящие мысли, даже от Багуэна, который никто не закрывался щитами в моём присутствии.

Вместо этого я получала густое, текущее ощущение, иногда с эмоциями, но чаще с ощущением разделения, словно я изучала их aleimi-тела сквозь глубокий водоём.

Присутствие этого мужчины тоже не скрывалось от меня.

Я чувствовала его предвкушение под этим плотным туманом, под ощущением разъединённости, свойственным свету версианцев. Ему не терпелось приступить, и моё явное нежелание ничуть не испортило это предвкушение. Насколько я могла сказать, это лишь усилило его нетерпение.

Я в целом ощущала в его свете некое знание, своеобразное чувство «при исполнении», которое мне знакомо по Адипану и даже по Ревику. Вместе с тем я ощущала привкус благоговения. В этом задании содержался религиозный компонент — для него, во всяком случае.

Разумеется, это не означало, что тот, кто его нанял, считал так же.

Я встала у самого крупного из диванов, возле чайника с горячим чаем и двумя сине-белыми чашечками. Я не сходила с этого места, когда гигантский видящий, бывший почти альбиносом, вошёл через главный вход. Улай поприветствовал его низким поклоном, но тот почти не обратил внимания.

Улай бросил на меня слегка подбадривающий взгляд, затем тут же метнулся за занавешенную тканью дверь и вышел за круглый деревянный дверной проем. Я ощутила, как меркнет его присутствие, и осознала, что он не просто тайно вышел за другую стену в том же здании.

Он вообще ушёл.

Это тоже случилось впервые.

В тот момент мне было всё равно. Я повернула голову, вновь сосредоточившись на версианце, когда он обвёл взглядом помещение с высокими потолками. На его мясистых губах играла лёгкая усмешка.

Он не осматривался по сторонам так, как Сурли. Он делал это скорее как сторож, убеждающийся, что его собственность пребывает в целости и сохранности.

Когда его чёрные глаза остановились на мне, их взгляд выражал то же самое.

Почти. В этих тёмных радужках виднелась разница, едва заметная в ровной интенсивности его взгляда. Он подошёл ко мне, ничего не говоря и, похоже, не переживая, что я не произнесла ни слова. Я всматривалась в его широкое лицо, стараясь не позволять себе опустить взгляд к белому шраму на его горле.

Он подошёл прямо ко мне так, что нельзя было не заметить разницу в росте. Я невольно подсчитывала, насколько примерно он выше меня. Я никогда не измеряла Ревика, но подозревала, что его рост составлял примерно два метра, может, даже чуть выше.

В версианце, стоявшем передо мной, легко могло быть около 213 сантиметров.

Похоже, он наслаждался, наблюдая, как я оцениваю его размеры. Лёгкая улыбка коснулась его губ прямо перед тем, как он пробежался взглядом по моему телу. Я впервые ощутила от него возбуждение. Оно импульсами исходило из его aleimi, приторное и густое, как и остальная часть его света.

— Они хорошо с тобой обращаются, девочка? — спросил он.

Его голос прозвучал на удивление мягко.

Выражение моего лица не дрогнуло под его взглядом. Дожидаясь моего ответа, он вновь окинул меня взглядом, остановившись на босых ступнях с бронзовыми браслетами на лодыжках. Наблюдая за его взглядом, я выпрямила скрещённые на груди руки, чувствуя, как его свет полыхает ещё жарче.

— Какое это имеет значение? — спросила я. — ...Мальчик?

Его тяжёлый взгляд поднялся выше.

На мгновение я увидела там удивление и лёгкий намёк на нечто более тёмное. Затем он улыбнулся, глядя мне в глаза.

— Ты не хочешь ощутить в себе мой член? — спросил он. — Почему, сестра?

Вопрос прозвучал странно искренним. Подавив своё удивление и его попытку вовлечь меня в визуальный контакт и взаимодействие света, я пожала плечами, отводя взгляд.

— Обычно я предпочитаю не сношаться с животными из хлева, — сказала я.

В комнате воцарилось молчание. В это время я не смотрела на него.

Затем он удивил меня, расхохотавшись в голос.

— Что заставило тебя передумать? — спросил он, широко улыбаясь.

— Почему ты решил, что я передумала? — парировала я.

Он улыбнулся ещё шире. Затем я ощутила от него тепло, импульс чувств, который заставил меня вздрогнуть.

— Я рад, что они не сломали тебя, Высокочтимый Мост, — сказал он тише.

В этот раз в его голосе отразилось благоговение, достаточно отчётливое, чтобы я невольно посмотрела на него. Его взгляд опять сделался тяжёлым, разглядывая меня через тонкую ткань.

— Я получу удовольствие, трахая тебя, — произнёс он хрипло. — Такое удовольствие, что не могу описать словами. Надеюсь, что сумею помочь тебе тоже насладиться этим, Высокочтимая Сестра.

Я услышала в его голосе уговаривающую нотку и отвернулась, щёлкнув языком себе под нос. Я понимала, что он по-своему пытается меня завоевать. Это скорее злило меня, нежели сбивало с толку, но этих чувств хватало, чтобы я не могла посмотреть ему прямо в глаза.

— А до сих пор ты не был уверен? — парировала я. — Я не в твоём вкусе, брат?

Он снова улыбнулся, ничуть не смутившись от моих слов.

— Я вызвался добровольцем, Высокочтимый Мост, — сказал он. — И поверь... я очень рад, что сделал это.

Покачав головой, я вновь щёлкнула языком, но уже громче.

Он лишь рассмеялся. Затем он сдвинулся с места намного быстрее, чем я ожидала от него с такими-то размерами. В то же мгновение его ладонь потянулась ко мне. Прежде чем я успела уйти из пределов досягаемости, он схватил меня за грудь, скользнув пальцами по тонкой ткани моего одеяния. Я заставила себя остаться на месте, но всё моё тело напряглось.

— Тебе это нравится, Высокочтимая Сестра? — спросил он грубовато.

Я наградила его изумлённым взглядом и раздражённо отпихнула его руку.

— Ты сумеешь привести себя в состояние готовности? — спросила я. — Теперь-то, когда я согласилась?

Он улыбнулся. Я видела, как хищный блеск в его глазах становится заметнее.

— У меня встал, девочка, — ответил он. — Такие разговоры только делают его ещё твёрже...

Боль кольнула в моей груди.

На мгновение я не могла понять, почему.

Затем я осознала, что Ревик сказал мне почти такую же фразу в тот первый день в резервуаре. Вытеснив это чувство из своего света, я избегала глаз версианца, сделав шаг назад к столику с чайником.

— Ты уверен? — холодно спросила я, потянувшись к бамбуковой ручке чайника. Я налила чашку для него, затем для себя. — В конце концов, я старовата по твоим обычным меркам.

— Вот как? — в его голосе звучало веселье. — Так они тебе сказали?

— Да, — ответила я. — Поэтому ты продолжаешь называть меня «девочка»?

Произнося эти слова, я выпрямилась и протянула ему чашку чая, которую только что налила.

Он не принял её, лишь пристально всматривался в мои глаза. Я наблюдала, как на его лице проступает насторожённость, а затем он тут же шагнул ко мне. В этот раз он скользнул ладонью под верх платья и грубо сдёрнул его с моей шеи, едва не лишив меня равновесия. Закусив губу, я просто стояла там, держа чашку чая, а он опять схватил меня за грудь. Когда я так и не подняла взгляд, он крепче сжал пальцы и покрутил, заставив меня вздрогнуть, но я удержала чай.

— Хочешь посмотреть, Высокочтимая? — тихо спросил он.

Я опустила взгляд в пол, не отвечая.

Затем я пожала плечами и придала своему голосу скучающий тон.

— Если тебе от этого станет лучше. Конечно.

Он рассмеялся, снова заставив меня вздрогнуть от неожиданности.

Прежде чем я успела повернуть голову, он вышиб чашки из моих рук, разбив фарфор и пролив чай на поверхность деревянного пола. Другой рукой он в то же мгновение схватил меня за запястье и дёрнул к себе.

Я налетела на его грузное тело. Не успела я восстановить равновесие, как он схватил мою руку, прижал ладонь и пальцы к своему паху и заставил их сжаться.

Когда я подчинилась, боль выплеснулась из него рябью.

Его пальцы сильнее сжали мои, а другая ладонь ласкала мою грудь.

— Как тебе это, малышка? — его голос зазвучал грубее. — Достаточно большой для тебя?

Я посмотрела ему в глаза.

— Это помогает тебе почувствовать себя большим?

— Поэтому ты отказала мне? Боишься версианского члена?

Я закусила губу и отвела взгляд. Я слышала в его голосе улыбку.

— Тебя ещё не объезжали члены моей семьи, да, девочка?

Я ровным взглядом посмотрела ему в глаза.

Он улыбнулся ещё шире.

— Я буду с тобой хорошим, девочка. Обещаю. Я буду обращаться с тобой очень хорошо.

— Куда ж ты денешься.

Его глаза слегка посуровели, но улыбка не дрогнула.

— Ты кажешься до ужаса сердитой, учитывая, что ты зарабатываешь на жизнь сосанием члена. Я по незнанию сделал тебе что-то? Кто-то из моей семьи причинил тебе боль? Или это просто ненависть в целом ко всем твоим братьям?

Поначалу я не смотрела на него.

Затем пришли образы, так быстро, что я не сумела заблокировать чувство, которое их сопровождало. Когда тяжёлая боль ударила меня в грудь, я заставила себя посмотреть ему в глаза, чувствуя, как его свет ощупывает меня, пытается найти ответы на его вопросы. Я осознала, что возможно, ему так же сложно прочесть меня, как мне — его. Однако он кое-что почувствовал.

Достаточно, чтобы я увидела на его лице суровое выражение.

— Ты и правда знаешь меня... или думаешь, что знаешь, — улыбка на губах не смягчила взгляд его чёрных глаз. — Ладно. Если нас действительно связывает такое отвратительное прошлое, как меня зовут, девочка?