Глава 13

Эмили

Мне нехорошо. Я нервно грызу ногти, стараясь изо всех сил игнорировать спазмы желудка. Это не из-за карты с маршрутом, по которому громилы Черепа будут следовать с Джоэлом в фургоне, или той винтовки, что лежит на стеклянной поверхности журнального столика. Это из-за осознания того, что в любую минуту Джай выйдет за эту дверь, и я, возможно, не увижу его снова. Все трое с головы до ног одеты в черное, словно грабители, собравшиеся ограбить банк. Я смотрю на незнакомца, которого Тэд впустил в дом. Он зовет его Хассом. Незнакомец высокий — намного выше, чем Джай, и такой же широкий. Не слишком разговорчив, но иногда взгляд его серых глаз задерживается на мне, и это выбешивает. Его волосы коротко подстрижены на макушке и выбриты по бокам, обнажая большой сверкающий череп. Я засовываю клубнику в рот и кусаю. Что-то в этом Хассе мне не нравится.

— Где ты сделал татуировку? — выпаливаю я.

Тэд замолкает на полуслове и смотрит на меня через плечо. Джай тоже. Ухмыляясь, Хасс отвечает:

— А что? Тебе нравится?

— Не очень.

— Эмили, да брось. — Тэд вздыхает, потирая затылок. — Не каждый с татуировкой черепа работает на него.

Тэд должен быть счастлив, что я переключила свое внимание с него на кого-то другого. Тэд доказал свою преданность, но я доверяю суждениям Джая. Дело в том, что Джай не знает Хасса. И это действует мне на нервы.

Джай обращает внимание на Хасса.

— Ответь ей. Когда ты ее набил?

Хасс смотрит то на меня, то на Джая, его глаза блестят.

— В Мексике, — говорит он, его голос такой же грубый, как и щетина на подбородке. — На мой двадцать третий день рождения шесть лет назад. Счастлива?

Тэд смеется.

— Не беспокойся. В мире нет ответа, который мог бы сделать ее счастливой. Я все перепробовал.

Они смеются — даже Джай смотрит на меня через плечо с самодовольной ухмылкой. Оборжаться. Я продолжаю есть свою клубнику. Уж извините, что татуировка с черепом нервирует меня. Возможно, мне стоит напомнить им о человеке, против которого мы бьемся.

— Не волнуйся, Тэд, — я ухмыляюсь, бросая хвостик клубники в миску, — не у всех мужчин есть то, что может сделать женщину счастливой.

Джай и Хасс смеются, а Тэд выглядит обиженным.

— Ты даже не знаешь, на что я способен, — говорит он, защищаясь.

Я отмахиваюсь от него, беру еще одну ягоду и подношу ее к губам.

— Я могу сделать такое, что ты даже не представляешь; такое, что изменит твой взгляд на клубнику, которую ты так любишь.

Я закрываю рот, не желая кусать ягоду, пока он ухмыляется мне. Кто, черт возьми, использует клубнику во время секса? Кто в здравом уме станет переводить такие вкусные ягоды?

Мужчины быстро возвращаются к серьезному разговору. Оружие и машины упоминаются в каждом втором предложении, поэтому я пропускаю все мимо ушей. От мысли об опасном, быстро развивающемся спасении мне хочется упасть в обморок. Должна признать, они знают свое дело. Слушать их план — это как слушать сценарную раскадровку боевика, зачитываемую вслух. Предпочитаю этот вариант вместо того, чтобы быть в центре действия. Они приказали мне отсидеться здесь, и я не собираюсь спорить на этот счет. Я все равно буду только тормозить их. Я не вожу быстро и не меткий стрелок, как они. Тем не менее, мне хочется быть там с Джаем. Сидеть в пустом доме, ожидая его, как в прошлый раз, довольно напрягает... но на этот раз будет невыносимо.

— Ну ладно, — объявляет Тэд, поднимаясь на ноги. — Давайте сделаем это.

Они собирают оружие и встают с дивана. С самодовольной ухмылкой Хасс выхватывает из моей миски клубнику и засовывает ее в рот. Я хмурюсь, пока он жует и бросает хвостик мне в миску.

— Лучше не начинай, Хасс. Джай надерет тебе задницу, — предупреждает Тэд, выпихивая его в коридор.

— Они «того»?

— Я не знаю, кто они там, но точно трахаются. Никто не остается взаперти в домике у озера, не имея кого-то сумасшедшего, чувственного, сексуального…

Их разговор затихает, когда они выходят из дома, и я очень рада, что не дослушала его до конца.

Джай останавливается передо мной, взгляд его темно-синих глаз устремлен в коридор.

— Не нравится он мне, — заявляет он, и я тоже хмурюсь.

Ревность — это очень сексуально в человеке, который тебе нравится. Напряженность в его мышцах, хмурый лоб и сжатая челюсть... не знаю почему, но это заводит меня. Может быть, это потому, что я никогда раньше не видела ревности из-за меня. Достаточно лишь этой мысли, чтобы вызвать у меня застенчивую улыбку.

— Конечно же, он тебе не нравится.

Держа пистолет дулом вниз, Джай наклоняется. Он притягивает меня к себе через кухонную стойку за воротник моей тонкой хлопковой ветровки. Плененная его горящим взглядом, я следую за ним, позволяя ему притянуть меня ближе.

— Я вернусь, — бормочет он, опуская взгляд на мои губы.

— Не сомневаюсь.

— Когда вернусь, мы поговорим.

— Ох. — Я хмурюсь. — Как загадочно.

Он наклоняется и целует меня сухими губами. Мое сердце бешено стучит, и страх никогда его больше не увидеть растет в геометрической прогрессии.

Воротник моей ветровки возвращается на место. Если бы не это, я бы даже и не поняла, что он отпустил меня.

— Пока не забыл...

Я поворачиваюсь и прислоняюсь к столешнице, пока Джай обходит кухонную стойку и встает передо мной. Он достает черный пистолет из-под рубашки и кладет его рядом со мной. Не знаю, что страшнее: факт, что пистолет менее чем в десяти сантиметрах от меня, или то, что Джай думает, будто есть шанс, что я использую его.

— Ты можешь позаботиться о себе, пока меня не будет? — спрашивает он, его голос полон беспокойства.

— У тебя есть пушка поменьше?

Крошечная улыбка появляется на его губах, но ему удается сдержаться.

— Просто помни, что я тебе говорил, и будешь в порядке.

Джай поглаживает тыльной стороной пальцев мою щеку, и каждой клеточкой своего тела мне безумно хочется взять его за руки и попросить остаться. Вместо этого я обнимаю его за шею и желаю удачи...

Если бы у меня было мужество рассказать ему, что я чувствую на самом деле. Если бы только у меня хватило смелости отпустить свои сомнения и позволить ему заполучить меня так, как он хочет.