Мое сердце пропустило несколько ударов. Я не могла перенести чувств, пробежавших по моему телу. Я не могла принять то, что в присутствии Заала заставляло меня чувствовать. Как будто что-то, что я должна была держать в страхе, пробиралось на поверхность.

Убедившись, что он спит, я осторожно убрала руку с его лица. Внезапная волна пустоты прошла сквозь меня. Подняв мочалку, я сунула ее обратно в сумку. Затем я подтянула его спортивные штаны, насколько смогла.

Заал не шевелился.

Отойдя, я уставилась на оставшегося наследника клана Костава. Любая ненависть, которую я затаила, исчезла.

Смущенная и более чем обеспокоенная сегодняшними событиями, я подняла миску и свою сумку и направилась к лестнице. Я старалась не оглядываться назад, но мое сердце физически болело при мысли о том, чтобы оставить его здесь, в этом адском подвале, без света, чтобы утешить его, без меня, чтобы прижать ладонь к его щеке и помочь ему расслабиться.

Не в силах остановить приступ вины, пронзивший мою грудь, я заставила себя подняться по лестнице и открыть дверь. Я помчалась в ванную, вылила грязную воду и направилась на кухню, чтобы запереть ключ в сейфе. Но когда я вошла в комнату, Савин и Илья уставились на меня, оба выглядели разочарованными. Я взглянула на монитор наблюдения за подвалом рядом с ними, на экране которого ничего не было, только белый шум. Я покачала головой от их гнева.

Илья двинулся вперед, словно собираясь что-то сказать, но я подняла руку.

— Не надо, — приказала я жестким голосом. — Я иду в свою комнату.

Повернувшись на каблуках, я побежала вверх по лестнице в свою спальню. Через несколько секунд я была в душе, мой разум топил меня в воспоминаниях о том, что только что произошло.

Я представляла, как глаза Заала смягчаются, когда я его очищаю. Его рука скользила моими пальцами по лицу, молча умоляя меня умыть его. А потом он засыпает, прижимая мою ладонь к своей щеке; засыпая, полностью доверяя мне, незнакомке.

Я провела руками по щекам. Я чувствовала себя обеспокоенной. Потому что я чувствовала. Я чувствовала что-то к нему, моему врагу. Жар пронесся по моему телу, когда я вспомнила, как он поглаживал свой член, вспомнила, как его рука направляла меня, чтобы заставить его возбудиться, его затрудненное дыхание и выражение чистого удовольствия, которое распространилось по его лицу, когда он выпустил семя на живот.

Не в силах сдержать стон от воспоминаний, я скользнула рукой по мыльному телу туда, где больше всего нуждалась в нем. Пальцы пробежали по клитору, и я закричала, настолько сильно мне нужно было освободиться. Только воспоминания о его стоне и грохочущем рычании подвели меня к краю. Моя спина прижалась к стене, когда я все быстрее и быстрее погружала пальцы, стоны вырвались изо рта. Затем, когда я представила, как он смотрит мне в глаза, когда его челюсти сжались, он взревел и кончил белыми струями спермы на оливковую кожу живота. Я закричала, когда чистое удовольствие пронзило меня. Мое тело изогнулось от силы того, насколько сильно я кончила, задыхаясь после этого.

Стоя под сильными брызгами воды, я смывала влажность, покрывающую внутренную поверхность бедер. Я выпрыгнула, вытираясь полотенцем.

Когда я легла на кровать, волна стыда охватила меня. Я зажмурилась, чувствуя себя так, словно предала свою кровь. Что бы сказал мой отец, если бы узнал, что я только что сделала с врагом?

Но как бы я ни отчаивалась, я не могла сожалеть о Заале.

Я хотела его.

Но я знала, что не смогу снова спуститься туда. Я был обязана своей семье.

Через десять минут я вытерла волосы и заползла в кровать. Я просто хотела свернуться калачиком и на время забыть обо всем.

Как только я прижалась щекой к ладони в поисках сна, воспоминания о Заале, делающем то же самое, вызвали потребность в моем теле, потребность в нем.

Подняв руку к ноутбуку на комоде, я открыла его и обнаружила, что мои охранники снова подключили систему наблюдения. Я впала в унылый сон, наблюдая, как теперь чистый Заал глубоко спит.

Его обычно пронизанное болью лицо сейчас выражало только спокойствие.