Дакша и Канахала затаив дыхания взирали на задумавшегося Шиву. Они молились за то, что бы он принял верное решение.

«Но почему именно я? Ведь всем людям племени Гуна дали выпить Сомры. Выходит, дядя был прав? Меня ждет особенная судьба?»

Парватешвар сверлил Шиву прищуренным взглядом.

«Я не заслуживаю никакой такой особенной судьбы. Хотя, возможно, что это шанс все искупить. Но сначала…»

Сдерживая волнения, Шива вежливо обратился к Дакше:

— О император, прежде чем я дам ответ, могу ли я задать тебе еще вопрос?

— Конечно, мой Господь!

— Согласен ли ты с тем, что для подлинной дружбы необходима полная искренность? Даже если придется правдой нанести другу глубокую обиду?

— Да, согласен, — осторожно ответил император, гадая, куда клонит Шива.

— Честность — это основа не только для личных отношений, но и для любого крепкого устойчивого общества, — добавил Парватешвар.

— Лучше и не скажешь! — согласился Шива. — Но, тем не менее, Мелуха была не совсем честна со мной!

Никто не произнес ему в ответ ни слова. Шива продолжил вежливым, но твердым голосом:

— Когда мое племя пригласили на проживание в Мелуху, нам показалось, что вы нуждаетесь в переселенцах из-за нехватки рабочих рук. И все равно я был счастлив покинуть мои суровые земли. Но теперь то мне ясно, что вы таким образом искали себе Нилакантху.

Повернувшись к Нанди, Шива продолжил:

— Когда мы прибыли, нас под видом лекарского снадобья напоили Сомрой, не предупредив, что может произойти.

Нанди виновато опустил к полу глаза. Его Господь имел право сердиться на него.

Шива, уже вновь повернувшись к Дакше, продолжил:

— Вероятно, императору известно, что в первую же ночь мне дали выпить Сомры без моего ведома. Не объяснив, что это такое!

— Мне очень жаль, о мой Господь, что мы были вынуждены прибегнуть к такому обману, — Дакша был похож на кающегося грешника. — Я буду всегда теперь испытывать стыд за это. Но и ты пойми — мы находимся в очень серьезном положении. Да и Сомра ни малейшим образом не причинила вам всем вреда, наоборот, улучшив самочувствие твое и твоих людей.

— Я понимаю это, и не против того, что Сомра укрепила мое здоровье и продлила годы жизни, — улыбнулся Шива. — Но мои люди в ту ночь серьезно заболели и страдали, возможно, что из-за Сомры!

— Они ничем не рисковали, о мой Господь, — вмешалась Канахала. — Просто некоторые люди предрасположены к определенным болезням. Выпитая же Сомра на короткое время вызывает эту болезнь, а затем тут же ее навсегда излечивает. Люди твоего племени сейчас гораздо здоровее, чем были до прихода в Мелуху!

— Без сомнения, так и есть, — согласился Шива. — И мне и моим людям стало только лучше. Но дело не в Сомре и ее действии. Насколько я понял обычаи Мелухи и заповеди Господа Рамы, нельзя кого-нибудь принуждать, не раскрыв ему всей правды. Я должен был узнать обо всем еще там, у подножия Кайласа! Вы должны были позволить сделать нам осознанный выбор, а не самим решать за нас. Скорее всего, мы в любом случае, приехали бы в Мелуху, но сделали бы это сознательно, с открытыми глазами!

— Прости нам нашу неискренность, о Господь! — виноватым голосом проговорил Дакша. — Обман претит нам, мы действительно, очень честный народ. Но у нас не было выбора! Мне очень жаль, что так вышло. А насчет своих людей не беспокойся. Они окружены заботой и вниманием, здоровье их лучше, чем когда-либо. Их ждет долгая и интересная жизнь.

Некоторое время стояла тишина, нарушенная полководцем Парватешваром, сердце которого хранило различные чувства, накопленные за десятилетия поисков Нилакантхи.

— Шива, мы действительно очень сожалеем о том, что было сделано. Ты имеешь полное право злиться на нас. Нам противна всякая ложь, и я думаю, что Господь Рама не одобрил бы наши действия. Насколько бы ни были велики наши беды, мы не должны были прибегать к обману. Мне очень жаль.

Брови Шивы приподнялись от удивления. Чего-чего, а извинений от Парватешвара он не ждал. Оправдания — да, но не слова сожаления. Он истинный последователь пути Господа Рамы!

Шива широко улыбнулся. Дакша облегченно вздохнул.

— Давайте оставим все в прошлом, о император, — предложил Дакше Шива. — Я еще раз признаю, что твоя страна и твой народ — это лучшее, что мне приходилось видеть. За это стоит бороться! Но у меня есть кое-какие условия.

— Да, да, я слушаю, мой Господь, — угодливо произнес Дакша.

— Я не буду сразу обещать, что исполню все, что вы от меня ожидаете, я также не скажу, что не буду этого делать. Все, что я могу вам пообещать — это стараться изо всех сил. Но прежде я хочу еще больше узнать о вашем обществе. Мне надо быть уверенным в правильности моих действий. И я, конечно, надеюсь, что от меня ничего не утаят, и не попытаются ввести в заблуждение.

— Конечно, конечно, о мой Господь!

— И еще. Мелухе не обойтись без переселенцев, население необходимо увеличивать. Но прошу вас — не вводите их в заблуждение, расскажите всю правду о вашей стране и позвольте им принять взвешенное решение. Или не приглашайте их совсем! Это справедливо?

— Это справедливо, мой Господь, — согласился Дакша и посмотрел на Канахалу. — Мы немедленно отдадим распоряжения поступать так.

— Мне уже понятно, что в Кашмир я не вернусь, — продолжил Шива. — Нельзя ли людей моего племени переправить сюда, в Девагири? Я бы хотел, что бы они были со мной.

— Не вижу препятствий для этого, мой Господь, — Дакша снова бросил быстрый взгляд на Канахалу. — Сегодня же отправим послание в Шринагар.

— Кроме того, я хочу посетить то место, где делают Сомру. Мне надо понять, что это за напиток богов. Что-то подсказывает внутри меня — это очень важно.

— И это возможно, — сказал Дакша, на лице которого уже играла нервная улыбка. — Канахала может отвезти тебя туда хоть завтра. Тогда мы встретимся — я с семьей буду там совершать поклонение в храме Брахмы.

— О, это было бы прекрасно, — улыбнулся Шива, но затем, вздохнув, сказал. — И последнее — я так полагаю, что вы хотели бы объявить народу о явлении Нилакантхи.

Дакша и Канахала нерешительно кивнули.

— Я прошу вас — повремените с этим.

Лица Дакши и Канахалы заметно погрустнели. Нанди не отрывал взгляда от пола. Противоречивые чувства разрывали его на части.

— О император, пойми меня правильно! — воскликнул Шива. — Я уверен, что как только все узнают, что я и есть Нилакантха, к каждому моему слову, к каждому моему шагу, будет приковано внимание. А я еще недостаточно осведомлен о ваших обычаях, законах и привычках, могу совершить что-нибудь, что будет превратно истолковано.

— Что ж, я понимаю тебя, мой Господь, — ответил Шиве Дакша, пытаясь вернуть на лицо улыбку. — Обещаю тебе, что кроме тех, кто уже знает о тебе и моей семьи, никто, без твоего желания, не узнает о прибытии Нилакантхи.

— Я благодарен тебе, о император. Но еще раз хочу сказать — я считаю себя обычным человеком из горного племени, у которого из-за необычного зелья посинела шея. Честное слово — я до сих пор не знаю, что может сделать один человек со всеми теми трудностями, про которые вы мне поведали.

— Я повторю слова, которые говорил тебе, о мой Господь, — с искренней улыбкой сказал Дакша. — Если этот человек ты, то он в силах изменить всю вселенную!