Наконец Джхулешвар поднялся. Он сильно переживал и нервничал, но внешне выглядел собранным. По обычаю прижав к груди сжатый кулак, наместник произнес:
— Сатья, Дхарма, Маан! Истина, Долг, Честь!
Всё собрание эхом ответило ему:
— Сатья, Дхарма, Маан!
Тарак и Сати повторили:
— Сатья, Дхарма, Маан!
Джхулешвар подал знак, и служитель театра зажег ритуальную лампу, из которой священный огонь перекинулся на наполненный маслом ров, окружающий сцену. Через несколько мгновений кольцо огня, необходимое для Агнипарикши, замкнулось.
Наместник обратился к Шиве:
— О мой Господь, подай сигнал к началу поединка.
Шива с уверенной улыбкой посмотрел на Сати, после чего громким голосом на весь театр провозгласил:
— В очищающем огне Господа Агни истина да восторжествует!
Два лезвия сверкнули на сцене. Тарак держал свой нож перед собой, самым распространенным хватом. Он выбрал стратегию, использующую его сильные стороны. Держа нож таким образом, он был готов атаковать приближающуюся Сати. Позиции его была больше оборонительная, он провоцировал Сати сделать первые движения, чтобы оценить ее возможности.
Сати не стала следовать традиционным способам ведения подобного рода боя, а, держа нож за спиной и перекладывая его из руки в руку, принялась перемещаться вокруг противника на безопасном расстоянии, то и дело, меняя направление. Ее цель состояла в том, чтобы запутать Тарака, не дать ему вовремя понять, откуда последует нападение. Со своей стороны, Тарак зорко следил за всеми ее уловками. Он увидел, как ее правая рука согнулась и вот, она уже держит нож.
Сати сделала неожиданный прыжок влево. Тарак остался недвижим. Он не поддался на обманное движение и стал ожидать атаку с другой стороны. Сати действительно стремительно переместилась вправо и резко подняла руку с ножом. Но Тарак был готов, он быстро перекинул нож в левую руку и со злобным рычанием нанес удар по торсу Сати, оставив неглубокий, но болезненный порез. Со стороны зрителей раздались громкие вздохи.
Сати отскочила, собираясь с силами. Она по-прежнему держала нож за спиной, меняя державшие его руки. Тарак следил за ее руками, не отрывая взгляда. Когда нож оказался в ее левой руке, он предположил, что девушка переместится влево. Она это и сделала. Тарак стоял на месте, рассчитывая на ее прыжок вправо. Она, взмахнув левой рукой, так и сделала. Тогда Тарак, не дожидаясь выпада с ее стороны, начал действовать сам.
Он с яростью выбросил вперед свою правую руку и глубоко ранил Сати в левое плечо. Девушка быстро отступила. Со стороны зрителей раздавались крики, исполненные ужаса, многие люди зажмурили глаза, не в силах смотреть на происходящее. Кто-то горячо молился, прося богов уже не предотвратить трагедию, а хотя бы поскорее, без лишних мучений, все закончить.
— Что она делает? — спросил начавший поддаваться панике Брихаспати. — Почему она так безрассудно атакует?
Шива наклонился к ученому ответить и заметил при этом лицо Парватешвара. Тот, к удивлению, улыбался. В отличие от Брихаспати, опытный воин все понимал. Шива, не желая надолго отвлекаться от поединка, коротко бросил ученому:
— Она заманивает его в ловушку.
Сати держала дистанцию, раскачивалась и все также за спиной перекладывала нож из одной руки в другую. В тот же момент, когда она сделала вид, что метнулась в левую сторону, клинок не поменял державшую его руку. Левую руку девушка согнула, а вооруженную правую держала расслабленной.
Тарак пристально наблюдал за ее перемещениями, все более уверяясь, что выбрал правильную манеру боя. Еще немного и девушка просто истечет кровью. Он полагал, что нож сейчас окажется в ее левой руке и затем последует атака. Сати, действительно, бросилась на него. Нож в правой руке Тарака вылетел ей навстречу. Сати грациозным, похожим на танцевальное, движением, отклонилась назад. Тарак был удивлен и на мгновение выведен из равновесия. Сати этого было достаточно, чтобы подскочить к нему и вонзить лезвие ножа в грудь соперника. Клинок пробил легкое Тарака. Шок от удара заставил гиганта замереть на месте. Вдруг из его рта хлынула кровь, пальцы разжались и уронили нож. Массивное тело пошатнулось, а безжалостная Сати усилила давление на нож и вогнала его в грудь до самой рукояти.
Ноги Тарака подкосились, он рухнул на арену и больше не двигался. Все зрители молчали, ошеломленные такой развязкой. Сати в этот момент была подобна Богине-Матери в ее яростной ипостаси. Восемьдесят пять лет терпения, подавленного гнева, и унижения были вложены ею в этот удар. Она медленно потянула нож из раны, при этом провернув его, чтобы нанести больший урон. Кровь продолжала вытекать изо рта Тарака. Сжав рукоятку ножа двумя руками, Сати подняла его над головой. Ей оставалось только вонзить клинок в сердце и все, Тарак отправится на встречу с богами. Но вдруг ярость на ее лице сменилась выражением полного спокойствия, как будто кто-то высосал из нее темную губительную силу. Сати обернулись. Шива, Разрушитель зла, сидел на своем месте и глядел на нее с ласковой улыбкой.
Бросив взгляд на истекающего кровью Тарака, Сати произнесла:
— Я прощаю тебя!
Собравшийся в театре люд взорвался от радости. Даже сам Господь Варуна не провел бы такой идеальный поединок. В нем было все, что так ценится у Сурьяванши — дерзкий вызов под давлением обстоятельств и великодушие победителя.
Сати вскинула руку с ножом вверх и прокричала:
— Славься божественный Рама!
Все подхватили:
— Славься божественный Рама!
Сати повернулась лицом к Шиве и, глядя на него, снова прокричала:
— Славься божественный Рама!
— Сла…, — комок в горле не дал Шиве выкрикнуть священные слова.
«Надеюсь, Господь Рама не прогневится за это».
Шива отвернул голову, чтобы Сати, женщина которую он любил, не смогла увидеть стоящих в его глазах слез. Придя в себя, он посмотрел на нее, сопровождая взгляд лучезарной улыбкой. Сати не отрываясь глядела на Шиву. Чувства, которые так долго дремали где-то в глубине ее души, переполняли ее в настоящий момент, когда он видела восхищение Шивы. Долго вынести такое непривычное состояние она была не в силах, она прикрыла глаза, чтобы остановить головокружение.