— Я пытаюсь поступить правильно по отношению к тебе, — сказал он.

— Что за чушь. Я не ухожу от тебя, так что же дает тебе право?

— Луиза…

— Нет. Точно.

Мужчина остановился и уставился на нее. — Я не думал об этом в таком ключе.

— Да, ну… это лицемерно.

— Ну… — Его грудь тяжело вздымалась, а руки легли ей на спину, разглаживая халат. — Хорошо.

Она ничего не сказала. Она расслабилась от облегчения. Если бы его не было рядом, чтобы поддержать ее, она могла бы упасть на пол.

— Мне жаль, — сказал он.

— Хорошо.

Ее муж медленно кивнул, не сводя с нее глаз.

— Ты был молод и глуп — ты совершил ошибку, — сказала она. — И Адам, мне никто другой не нужен.

— Нет?

— Нет.

Адам прижался лбом к ее лбу, плотно закрыв глаза. Он долго молчал, стоя рядом и крепко обнимая ее. Она чувствовала себя в безопасности в его объятиях, в их доме. — Думаю, мне нужно было услышать это от тебя.

Она вздохнула и прижалась лицом к его лицу. — Идиот.

— Не настолько. Он улыбнулся.

Улыбка Адама Эллиота была прекрасна. Луиза облизнула губы и выпрямилась во весь рост. Отстойно поступать правильно. — И если тебе нужно будет вернуться на Землю на похороны отца, я пойму.

— Не нужно.

— Адам, у тебя будет только один шанс. Я не хочу, чтобы ты сделал то, о чем потом пожалеешь, — сказала она. Я знаю, что семья — это сложно, но, кажется, что твоя мать пытается помириться с тобой.

Он издал низкий горловой звук неодобрения. — Мы действительно должны продолжать говорить об этом? Я думал, что нам нужно идти работать в саду.

— Ладно. Я только говорю…

— Принцесса.

Она с громким щелчком закрыла рот, и он запечатлел на ее губах легкий поцелуй.

— Спасибо, — сказал он.

Луиза позволила Адаму держать ее крепко за руку, когда они шли в сад. Его желание быть рядом с ней, вызывало в ней какое — то теплое и смутное чувство. Держаться за руки было так просто и приятно.

Он повел ее через черный ход, двигаясь как обычно слишком быстро. По маленькому тихому коридору из шероховатого камня. Вниз шесть лестничных пролетов. Они все шли и шли. К тому времени, как они добрались до нижнего этажа, ее рубашка прилипла к телу, несмотря на то, что в коридорах было очень холодно.

— Ты пытаешься кого — то избегать? — спросила она.

— Нет.

— Потому что это кажется немного неуместным. Может быть, спуститься на лифте было бы проще?

— Нет.

— Ты ведь не пытаешься избежать встречи с шефом?

— Нет.

— Просто интересно.

Коммуникатор Адама запищал, и он вытащил его из заднего кармана, не замедляя шага. — Завтра у нас встреча с координатором по вопросам брака.

— Ты придешь в этот раз?

Он остановился так быстро, что она наткнулась прямо на него. Сильные руки схватили ее за локти, удерживая на месте. Темная щетина покрывала его подбородок, потому что он не потрудился побриться. Ему это удавалось чертовски хорошо. Ей захотелось упасть в обморок, совсем чуть — чуть. — Мне жаль, что так получилось в прошлый раз.

— Дай — ка угадаю, это было «до»…

— Верно. Голубые глаза сузились, но он не смог сдержать улыбку на лице. Что бы он ни говорил, но в такой ужасный день, улыбка была для него победой. — А ты немного злючка, принцесса.

— Я твоя обожаемая жена, — поправила она.

— Да. Именно так.

— Лучшие пять дней в твоей жизни с тех пор, как я приехала.

— Верно.

— Поэтому я думаю, что на этот раз ты должен прийти и сказать об этом милой леди.

Он серьезно кивнул. — Я буду. Мы вместе пойдем. Адам наклонил голову и поцеловал ее в кончик носа, и подбородок. Его глаза излучали тепло и ласку. — Лучшие пять дней в моей жизни.

Ее сердце будто перевернулось, и она влюбилась. Это пугало ее, но она ничего не могла с этим поделать.

— Адам.

— Ммм?

Она не могла себе этого позволить — открыться кому — то, стать уязвимой. Любовь к этому мужчине определенно могла разоблачить ее и ее секреты. Это может подвергнуть опасности их обоих. Окружной прокурор настаивал на своем. Она никому не могла рассказать. Это риск для них обоих. То, что случилось с Коном, возможно, было его собственной ошибкой, но это не произойдет с Адамом. Он не будет втянут в это. Она не позволит этому случиться. Теперь больше, чем когда — либо, она должна была держать себя в руках. За то, что она дала показания на суде против убийцы Кона, все еще была назначена цена за ее голову. Если они ее найдут, то убьют. Один из охранников был замучен до смерти незадолго до того, как она села на корабль, потому что кто — то в офисе окружного прокурора сболтнул лишнего. Если бы охранник знал…

Луиза уставилась на него, разинув рот, но ничего не сказала. Ее муж.

В ее душе широко разверзлась бездна, и она стояла на краю, одинокая и неуверенная. Ее голова была забита всем тем, что она не могла ему сказать. Всю правду, которую она не могла сказать, потому что он стал ей дорог. Она не могла сказать ему правду. Не может рисковать.

— Ты в порядке? — спросил он.

Решительно, она отогнала все эмоции, бьющиеся внутри нее. Ей потребовалось много времени, чтобы угомонить их. — Да.

Адам долго и пристально смотрел на нее. — Может быть, пойдем в сад и покончим с делами?

— Конечно. Давай.

Адам смотрел на свою жену, пока она наблюдала за чем — то подобным Северному Сиянию, только в версии планеты Эстер. Ослепительные полосы зеленого, синего и серебряного играли в небе над головой. Луиза смотрела наверх, широко раскрыв глаза от удивления. Адам зачарованно следил за ней. Он находил ее в миллион раз интереснее, чем то шоу, которое природа устраивала снаружи. Она сидела на пассажирском сиденье рядом с ним, слабый свет транспортной панели освещал ее лицо.

Ледяные ветры выли и ударяли по крепкому транспорту класса «скаут», который они позаимствовали, но в остальном ночь была прекрасной. Ну или хорошая, если учесть что за планета Эстер.

— Расскажи мне о своей семье, — попросил он.

Ее глаза метнулись к нему. — О моей семье?

— Хм.

— Они давно умерли. Я была единственным ребенком в семье. Да и рассказывать особо нечего.

— Ты действительно была принцессой. Бьюсь об заклад, они тебя ужасно избаловали.

Она рассеянно улыбнулась ему.

— Перебирайся ко мне на колени, — сказал он, схватив ее за руку и потянув к себе. Идеальное место для поцелуев.

— Места нет…

— Конечно, есть. Еще один рывок, и она встала, бросив на него недоверчивый взгляд. Он откинулся на спинку сиденья, чтобы она могла протиснуться между ним и консолью, сидя боком на его коленях. — Видишь. Теперь ты можешь положить голову мне на плечо и смотреть на сияние. И шея не будет болеть.

— С моей шеей все в порядке, — сказала она, но действительно прижалась к нему и положила голову ему на плечо. Ее тепло было чудесным, а ее запах наполнял его чувством правоты. Его женщина. Его жена. Нет другого места, где он предпочел бы быть.

— Спасибо, — сказал он, его пальцы нашли и погладили изгиб ее бедра под плотными рабочими брюками.

У них не было времени переодеться после того, как они выполнили все задания, которые она приготовила для них в саду. После того как он разбил пятый по счеты горшок с рассадой, она дала ему задание поднимать и переносить тяжести. Все в саду обожали его жену, а некоторые ботаник даже слишком. Несколько угрожающих взглядов в их сторону, заставили их угомониться.

— Где ты раньше работала? Адам осторожно поддел пальцем мешковатый джемпер жены. В один прекрасный день он купит ей одежду, которая будет впору. У его жены было красивое тело. Глупо его скрывать.

— Я работала в магазине одежды, — сказала она. Я уже говорила тебе.

— Да. Точно.

— Что насчет тебя? Что именно ты делал в армии?

— Обычная рутина, а потом занимался пилотированием. Ничего интересного. Он давно уже научился не вдаваться в подробности спецопераций — чем меньше сказано, тем лучше. Кое — что из того, что они делали во время сбора разведданных, должно остаться в прошлом. Да, они спасали жизни, но и забирали их. Для общего блага или чего — то еще — не имело значения. Это были темные дела.

— Хм. Ее глаза по — прежнему были устремлены в небеса. Никакой реакции на его руку шарящую под ее джемпером. Он скользил легкими прикосновениями по ее ребрам.

— Адам. Она вдруг дернулась, мило потерлась задом о его пах. — У тебя руки холодные.

— Извини. И он действительно было жаль. Надо было сначала их согреть. Но она не попросила его убрать их, и он не стал. — А какой именно магазин?

— Женской одежды. Она улыбнулась.

— Мило. Кончиками пальцев он нащупали холмик груди и мягкий хлопок лифчика. — А чем занимались твои родители?

— Смотри, цвета снова меняются. Она указала на небо, и он воспользовался этой возможностью, чтобы засунуть палец в чашечку ее лифчика и потянуть вниз. Костяшками пальцев он скользнул по мягкому пику ее соска, и он тут же напрягся. — Ты меня очень отвлекаешь, Адам.

— Правда?

— Да. Ух ты, смотри — теперь там еще и желтый цвет появляется. Это потрясающе. Я никогда не видела ничего подобного.

— Очень красиво.

— Ты даже не смотришь.

— Я все это уже видел. Адам обхватил ладонью ее нежную грудь. Одно только ощущение ее тела сводило его с ума. Приводило в восторг. — Ты собиралась рассказать мне о своих родителях.

— Конечно. Тогда мы должны поговорить о письме твоей матери.

Он проигнорировал ее слова и легонько провел подушечкой большого пальца по ее соску, заставляя его ожить. Это не заняло много времени. У нее перехватило дыхание, когда он легонько ущипнул ее, и ее восхитительный зад снова завертелся у него на коленях. — Чем занимались твои родители, принцесса?

— Мой отец был программистом, а мама домохозяйкой. В этом транспортнике есть камеры видеонаблюдения?

— Да, они есть на всех транспортниках. Но за нами не следят. То есть, скорее всего, нет.

Она напряглась и схватила его за руку. — Адам.

— Расслабься — они ничего не видят. Он покрутил ее сосок между большим и указательным пальцами, медленно увеличивая давление, слегка потянув, пока она не издала хриплый стон. Единственный звук, который гарантировал, что в его мозгу вообще не останется крови. — Я обещаю тебе, они понятия не имеют, насколько чувствительна твоя великолепная грудь. Они также не знают, насколько тебе нравится, когда с ней играют.