Глава 10

Во время тренировки по айкидо Ремо узнал наиболее уязвимые точки тела. Их было несколько сотен, как сказал ему Чжиун, но только шестьдесят из них имели практическое значение, и лишь восемь из шестидесяти были смертельными.

— На этих восьми ты и должен сконцентрироваться, — сказал Чжиун.

После ланча Ремо обнаружил два манекена в человеческий рост, установленные на пружинах в гимнастическом зале. На них была нацеплена белая гимнастическая форма, а красные точки обозначали виски, адамово яблоко, солнечное сплетение, почки, основание черепа и место, которое, как он узнал позже, обозначало седьмой главный позвонок.

— Это основное положение руки в каратэ, «Хиракен». Оно является основным для остальных, — начал Чжиун, когда они сели на маты перед манекенами. Он разжал пальцы и вытянул руку ладонью кверху. — Большой палец должен быть согнут, — сказал он, — как курок пистолета. Благодаря этому ты будешь чувствовать усилие в предплечье. Мизинец должен быть вытянут, три остальные пальца согнуты в кончиках, а сама рука чуть наклонена.

Он показал все на своей руке.

— Потрогай мое предплечье, — сказал Чжиун. Ремо потрогал. Оно напоминало плетеный канат.

— Не усилие, а напряжение порождает эту твердость, — сказал Чжиун. — И не сила, а это напряжение делает руку настоящим оружием.

Он подвел Ремо к манекенам и начал обучать ударам руками… правой, левой; вниз, вверх; снова и снова.

Хотя манекены были плотно набиты веревочными волокнами, Ремо обнаружил, что абсолютно не чувствовал боли в руках от ударов.

Один раз Чжиун остановил его.

— Ты все время тянешься за своими ударами. Это не для каратэ. Удары должны быть резкими.

Он достал из кармана коробок с бумажными спичками.

— Зажги одну, Ремо, — сказал он.

Ремо зажег спичку и держал ее в вытянутой руке. Чжиун повернулся к ней, поднял руку на уровень плеча и ударил с шумным выдохом. Прежде, чем его рука достигла пламени, он так же быстро отдернул ее. Пламя словно подпрыгнуло в вакууме, созданном движением руки Чжиуна, и погасло.

— К такому движению ты и должен стремиться, — сказал Чжиун.

— Я не хочу гасить огонь. Я хочу ломать доски, — сказал Ремо. — Когда я смогу делать это?

— Ты уже можешь, — сказал Чжиун. — Но сначала упражнения.

Несколько часов он заставлял Ремо работать на манекенах. Ближе к вечеру он показал ему другое положение руки в каратэ. Это положение руки, похожей на лезвие меча, называлось «шуто». Его можно было сохранять целый день без усилий.

— Рука чуть согнута назад в запястье. Такое положение использовалось для удара в подбородок или горло. «Хиракен» было очень похоже, но только средние пальцы были согнуты чуть больше. Это «весло»… очень хорошо для удара по ушам, после которого лопаются барабанные перепонки, — объяснял Чжиун.

Булава, — рука, сжатая в кулак.

— Есть много других положений рук, но эти ты должен знать, — сказал Чжиун.

— Когда ты научишься владеть мощью своих рук и ног, ты научишься владеть и неодушевленными предметами. В руках специалиста все вещи становятся смертельным оружием. — Он показал Ремо, как делать ножи из бумаги и смертоносные стрелы из бумажных обрезков. Сколько он еще мог показать подобных вещей, осталось неизвестным.

Охранник вошел в апартаменты Чжиуна в три часа утра. Он тихо разговаривал с Чжиуном несколько минут.

Старик нагнул голову, потом кивнул Ремо, который проснулся, но лежал неподвижно.

— Иди за ним, — сказал он своему ученику.

Ремо поднялся с толстого соломенного матраца и сунул ноги в сандалии.

Сквозняк продувал белую тунику Ремо, когда он шел за охранником по одному из каменных переходов. Ноябрьская луна мрачно освещала темные здания. Ремо сдерживал дыхание, чтобы меньше глотать холодный воздух.

На охраннике был толстый шерстяной жакет, который он не расстегнул даже тогда, когда они вошли в здание и поднялись на второй этаж в служебном лифте. Их остановили двое других охранников, и сопровождающему пришлось дважды предъявить пропуск, прежде чем они подошли к дубовой двери с медной ручкой. К своему удовольствию, Ремо заметил неустойчивые позы охранников. Они держали свои руки так, словно напрашивались на бросок.

На двери была прикреплена табличка с надписью: Смит.

Охранник остановился:

— Я не могу войти сюда, сэр.

Ремо понимающе хмыкнул и повернул медную ручку. Дверь открылась наружу, а не во внутрь. По инерции, Ремо оценил, что ее нельзя было пробить выстрелом из пистолета, разве что из «Магнума-357».

Худощавый мужчина в голубом банном халате облокотился на стол из красного дерева и что-то попивал из белой дымящейся чашки. Он смотрел в темноту на залитый лунным светом залив.

— Я Смит, — сказал мужчина, не поворачиваясь, — ваш начальник. Хотите чаю?

Ремо отказался.

Смит продолжал пялиться в темноту.

— Теперь вы знаете большую часть своего задания. У вас есть доступ к оружию. Места и средства связи узнаете у служащего 307-й комнаты этого здания. Все письменные материалы вы, конечно, должны уничтожить. Одежду с ярлыками Калифорнии вы найдете в 102-й комнате. Там же получите деньги. Документы выписаны на имя Ремо Кабелла. Имя сохранено на случай неожиданного оклика.

Смит говорил так, как будто читал по списку.

— Вы писатель из Лос-Анджелеса, специализирующийся на критических статьях. Это самое оптимальное. Вы можете изменить легенду. Действуйте по своему усмотрению. Вы прошли соответствующую тренировку. Мы бы рады дать вам больше времени, но…

Ремо стоял возле стола. Он не ожидал, что его первое задание будет таким. Но тогда чего он ждал?

Смит продолжал:

— В ваше задание входит убийство. Жертва находится в госпитале Восточного Гудзона в Джерси. Он выпал из окна, дома сегодня. Возможно, это было не случайно. Вы должны допросить его, а затем уничтожить. Для допроса вам не понадобятся наркотики. Если он еще жив, он сам все расскажет.

— Сэр, — перебил Ремо. — Где я должен встретиться с Мак Клири? Он должен сопровождать меня в первом задании.

Смит опустил взгляд на чашку.

— Вы встретите его в госпитале. Он и есть жертва.

У Ремо перехватило дыхание. Он отшатнулся и не мог ничего ответить.

— Мак Клири должен быть убит. Он близок к смерти, страдает от боли и находится под действием наркотиков. Кто знает, что он может рассказать?

Ремо выдавил из себя слова.

— Разве нельзя его вывезти?

— Куда мы его поместим?

— Куда и меня.

— Слишком опасно. Он опознан, как пациент Фолкрафта. К нам уже поступил звонок из полиции. От него к нам ведет прямая связь. Один из наших врачей сказал полиции, что пациент психически нездоров, и, насколько мы знаем, полиция закрыла дело, как попытку самоубийства. — Вы должны, если он еще жив, спросить его о Максвелле. Это вторая часть вашего задания.

— Кто этот Максвелл?

— Мы не знаем. Он возглавляет Нью-Йоркский синдикат, который, по нашему мнению, занимается наемными убийствами. Как, где и когда — мы не знаем. Вы должны выйти на Максвелла как можно быстрее. Если это не удастся сделать за неделю, не ищите связи с нами. Нам придется свернуться и реорганизоваться.

— Что же мне делать?

— Вы можете сделать две вещи. Вы можете продолжать искать Максвелла. Это наиболее оптимальный вариант. Или можете просто поселиться в Нью-Йорке. Читайте частные объявления в «Нью-Йорк таймс». Когда мы закончим с реорганизацией, то выйдем на связь. Мы будем подписывать наши послания инициалами «Р-Х» — это будет предписание от «Кью».

— А если мне удастся выполнить задание раньше?

Смит поставил чашку на стол, не оборачиваясь.

— Если вы выполните задание в течение недели, поступайте так же. Отдыхайте и просматривайте «Тайма». Мы найдем вас.

— А как насчет денег?

— Вы получите достаточно. Когда мы снова войдем в контакт с вами, получите еще. — Он быстро произнес телефонный номер. — Запомните этот номер. В исключительных случаях — только в исключительных случаях — вы можете выйти по этому телефону непосредственно на меня между 14.55 и 15.05 каждый день. И ни в какое другое время.

— Почему мне нужно затаиться, если я даже не покончу с Максвеллом: — Ремо должен был задать этот вопрос. Слишком уж быстро развивались события.

— Нам не надо, чтобы вы появлялись в Фолкрафте. Поэтому Максвелл может подождать. Одно задание, один тренировочный центр не имеют особого значения. Но организация не должна быть раскрыта. Вот почему ваше главное задание — устранение Мак Клири. Это цепочка к нам, и мы должны оборвать ее. Если вы потерпите неудачу в этом… — голос Смита затих. — Если вы потерпите неудачу в этом задании, мы будем вынуждены устранить вас. Это касается только нас. Вы также знаете, что будете убиты в случае, если проговоритесь кому-нибудь. Я обещаю это. Я сам этим займусь. Мак Клири находится в госпитале под именем Фрэнка Джексона. Все. До свидания.

Смит обернулся, чтобы пожать руку, но, очевидно, передумал и не протянул руки.

— В таком деле не стоит заводить друзей. Поторопитесь с Мак Клири. — Ремо увидел, как покраснели глаза Смита. Он повернулся и направился в комнату 507.