Не ожидавший такого поворота Марк растерялся и явно не знал, как себя со мной вести. Я же продолжила свою «атаку». Просто в тот момент я вспомнила мамины слова: «Дочка, не забывай, что ты женщина. В этом твоя сила». Честно, тогда я не очень-то понимала, к чему мама мне это говорила. Но она была права, чёрт возьми...
Сделав невинные глаза, мило улыбнулась, похлопав ресницами, чем заставила Марка отшатнуться. Наверное, он подумал, что я окончательно свихнулась. Прекрасно понимала, что моя внешность далека от совершенства, и не способна свести с ума такого парня, как Марк. Но такой задачи перед собой и не ставила. Надо было просто его ошеломить, и мне это удалось.
Во всяком случае, он потерял бдительность и в нерешительности отступил от меня и от двери. Я, продолжая радостно улыбаться, протянула руку и спокойно нажала на звонок. Три раза. Остолбеневший от моей наглости Марк ничего не успел предпринять и только покачал головой, но его глаза так сияли... Дверь мгновенно распахнулась, и на пороге появилась Лу в накинутой на плечи небезызвестной мне шубе.
― Ну, ребята! Вы даёте! Надо же какой спектакль устроили, ― восхищённо промурлыкала Лу, ― а я наблюдаю за вами и жду, чем всё закончится? Подеретесь или может...
Я перебила её.
― Привет, Лу! Я к тебе по делу. А ты что сразу дверь не открыла?
― Привет, Маш! Не могла сразу открыть, вы с Марком так мило щебетали, ну прям парочка...
― Сплюнь! ― вспыхнула я, снова становясь грубиянкой и совершенно забыв о том, что минуту назад решила покорять всех своим очарованием. Но прежде чем войти в квартиру, обернулась, шагнула к всё еще растерянному Марку и всунула ему в руки пакет с пирожками со словами:
«Ты вроде вчера пирожков хотел, угощайся! Только сразу всё не ешь, живот заболит», ― и, копируя его, нахально приподняла бровь. Под хохот Лу взяла её под руку и втащила за собой в квартиру. Мы прошли с Лу в знакомую комнату, и я по-хозяйски плюхнулась на диван. Лу села рядом, улыбаясь.
― Ну, рассказывай, что там у тебя приключилось, раз ты Марка не побоялась...
― Интересно, а когда это я его боялась, очень нужно...
― И правда, ― согласилась Лу, ― так что произошло? Нужна моя помощь?
― Даже не знаю, Лу, скорее совет, ― и я, путаясь, рассказала ей о своем ночном кошмаре и странных ощущениях, связанных с ним.
― Что ты думаешь об этом, ведь глупость, правда? ― я подняла глаза на подругу и осеклась, испугавшись её бледности. ― Лу, да что с тобой? Ты меня пугаешь! Неужели всё так серьёзно ...
Лу молчала, опустив голову, как частенько делала, когда о чём-нибудь задумывалась. Я по опыту знала, что сразу она не ответит, и решила подождать, но тут раздался голос Марка:
«Глупость, и ещё какая. В жизни не слышал подобной ерунды. Бред влюблённой дурочки. Начиталась романов, вот и снится всякая дрянь», ― он говорил это уверенным, не терпящим возражения голосом. Но мне показалось, что эти слова предназначались не мне, а Лу. Неужели Марк хочет успокоить сестру? Значит, дело плохо.
Марк залез рукой в пакет, который прижимал к груди. Достал, видимо, уже не первый пирожок, осмотрел его со всех сторон и начал есть. На меня он даже не взглянул, его внимание было целиком отдано Лу, что ещё больше убедило меня в серьёзности нашего положения. Я ведь не дурочка и давно поняла, что Марк очень сильно любит сестру и волнуется за неё. А я? Да какое ему до меня дело? Ясно-понятно, что никакого...
Лу подняла голову и посмотрела на Марка так, что он чуть не подавился.
― Серьёзно, Марк? Повтори для меня, что это глупость. Что нам ничего не угрожает, ну? Молчишь? Ну и молчи дальше, ешь чужие пирожки...
― Почему это чужие? ― в голосе Марка уже не было прежней уверенности, ― это мне их принесли, правда, «соседка»?
Мне уже было не до шуток, и поэтому я безвольно кивнула, но потом добавила: «Не только тебе, «змей», но и Лу тоже».
― Ясно? Делись! ― потребовала деланно весёлым голосом Лу. Но я чувствовала её тревогу, и от этого мне с каждым мгновением становилось хуже. Еле прислушиваясь к шутливой перепалке брата и сестры, затеявший делёж пирожков, с ужасом думала о том, что сейчас меня накроет паника, сердце опять бешено заскачет в груди, а в глазах потемнеет. И, конечно, стоило мне только подумать об этом, как руки начали холодеть, а сердце, в отличие от прошлого раза, не послушалось моих уговоров и заторопилось, переходя в бешеный галоп.
Очнулась я на руках у Марка. Он держал меня, прижимая к груди как ребёнка и ласково приговаривал: «Тихо, тихо, всё будет хорошо, ты уже успокоилась, всё в порядке, ты такая молодец, Маша...»
И, послушное его негромким словам, моё сердце и правда билось ровно, голова не кружилась, а на душе стало спокойнее. Я тихонько всхлипывала, прижавшись к плечу Марка, и крутила пуговицу на его рубашке, пока она ни оторвалась и ни осталась у меня в руке.
В комнату влетела Лу со стаканом воды, который она в спешке наполовину расплескала.
― Марк! Зачем ты держишь её на руках? Ещё уронишь! Положи на диван, я дам Маше воды.
Марк послушно исполнил требование сестры и осторожно положил меня на диван. Я не могла отвести от него взгляд. У него были такие удивительные и несчастные глаза. Никогда не поверю, что Марк ― холодный, равнодушный избранный. Я чувствовала его прикосновение: руки были такими горячими, когда он прижимал меня к себе. Ой, мамочки, что это со мной...
Лу приподняла мне голову и напоила водой, потом кивнула брату.
― Оставь нас, потом поговорим.
Он ушёл, не возразив ни слова, осторожно прикрыв за собой дверь. Я задумалась, так кто из них старший на самом деле? Почему сейчас Марк беспрекословно слушает сестру, и неужели всё дело только в кольце, или есть ещё что-то другое?
Лу улыбнулась.
― Тебе уже лучше? Я вижу, Марк поработал с твоим недугом, он мастер в этом. Больше паника не будет тебе мешать, поверь. И сердце тоже будет в порядке. Сказала бы мне раньше, я и сама бы с этим справилась. Ну, теперь всё равно.
Она немного помолчала, словно размышляя, стоит ли мне говорить или нет. Потом погладила меня по волосам, словно старшая сестра, которой у меня никогда не было.
― То, о чём ты мне рассказала. Это не просто сон, всё и правда может случиться, хотя, может быть, и нет. В таких делах ни в чём нельзя быть уверенным до конца. Одно могу сказать тебе точно ― ты не пострадаешь, кольцо тебя обязательно защитит.
― А почему тогда в моём сне оно не защитило вас с Марком?
― Кольцо само выбирает, с кем ему быть. Оно выбрало тебя, иначе как объяснить, что оно тебя слушается, приходит по первому зову? У меня так не получается, а я ведь очень сильная, и Марк тоже...
― Ты опять не договариваешь, Лу?
― Может быть, и так. А может, я просто сама не знаю ответа. Прости меня, Маша! ― и Лу обняла меня.
― Но ведь когда-нибудь ты мне всё расскажешь, правда?
― Обязательно! ― Лу лгала мне, я видела это по тому, как она отводит взгляд. Но не стала упрекать её за это.
― А когда это может случиться? Скажи, ведь должен же быть какой-нибудь выход?
Лу опять грустно улыбнулась.
― Я уже тебе сказала, что не знаю. Это правда. И как изменить судьбу ― тоже не знаю. Пробовала, и не один раз...
― Значит, надежды нет, совсем?
― Маша! Да не заморачивайся ты с этим. Я же сказала, с тобой всё будет хорошо. Это главное. Живи и радуйся, тренируй свои новые способности, у тебя всё ещё впереди.
― Но я так не могу, Лу! Хочу помочь и тебе, и Марку...
― Хватит, Маша! Забудь об этом, скоро ведь снова в школу, твои подружки наверняка ждут тебя...
― Перестань, как ты можешь говорить так спокойно! Ты хочешь избавиться от меня, да? ― я сама не верила в то, что только что произнесла. ― Ты правда этого хочешь?
Лу молчала. Я встала и пошла к двери, не оборачиваясь. Шла и ждала, что она вот-вот меня окликнет: «Стой, Маш, я пошутила! Конечно, мы что-нибудь придумаем, всё будет отлично, вот увидишь!»
Но я ждала напрасно. Она так и не окликнула меня. Мой новый, такой необычный и странный мир, только что рухнул, и некому было меня поддержать от падения вместе с ним. В слезах я выбежала из подъезда. Марк курил, прислонившись к обледеневшим перилам. Увидев меня, он выбросил сигарету и шагнул навстречу. Не могу объяснить последовавшего за этим моего поступка, но я бросилась к нему на грудь. Он осторожно обнял меня и молча погладил по голове. Дал мне выплакаться, так и не произнеся ни одного слова утешения, чёртов «змей».
Я оттолкнула его, сказав охрипшим голосом: «Позаботься о Лу, ну и о себе. Обещаешь?»
― Обещаю.
Мы помолчали. Марк взял меня за руку, но я вырвалась.
― А ты знаешь, что больше не похож на избранного, Марк?
― Знаю, это благодаря тебе.
― Ага. Ясно-понятно, ― пробурчала я, кусая губы, хотя на самом деле мне совсем не было понятно, при чём тут я.
Он взял меня за подбородок и улыбнулся.
― Какой же ты ещё ребёнок, «соседка», глупенькая...
― Сам дурак! ― крикнула я, вырываясь из его руки и посылая в него со всей дури заклинание «весеннего ветерка», как он назвал мои слабые потуги навредить ему. И развернулась к дому. Но остановилась, услышав, как Марк охнул.
Вот уж не ожидала увидеть, как сильно мой «ветерок» впечатал Марка в стену дома. Видно, ему здорово досталось, потому что на стене остался кровавый след. Я хотела броситься к нему, но он как ни в чём ни бывало, улыбнулся через боль и сказал: «Всё в порядке, не переживай. Беру свои слова назад, у тебя получилось, значит, будет толк».
― Дурак, «змей»! ― прокричала я, развернулась и побежала домой, не оборачиваясь.