Ну, а потом мы, собственно, и начали говорить. Сначала о Лу. После того, как моя догадка с шаром подтвердилась, стало ясно, что Лу находится где-то недалеко, во всяком случае, здесь, в городе. Марк рассказал, что уже начал активные поиски, но результатов пока не было.

― Не могу я понять, ― опять разволновался он, ― почему она отдала мне кольцо, неужели оно так важно? Важнее её жизни? Я так не считаю. Всегда подозревал, что бабушка слишком преувеличивала «способности» этой штуки. Если бы оно и вправду было таким сильным, нас бы никогда не нашли. На самом деле всё происходило совсем не так, как говорила Матильда. «Кольцо всегда найдёт и защитит свою хозяйку», ― повторяла она. ― Какая чепуха! Будь это так, я бы давно нашёл Луизу, кольцо указало бы, где её искать...

Он взволнованно ходил по кухне, я слушала, не решаясь его перебивать. Но потом спросила: «Марк, а что если кольцо тут ни при чём? Если всё дело в Лу?»

― Не понимаю тебя, что ты хочешь сказать?

― Что если Лу не настоящая хозяйка кольца, поэтому оно так себя и ведёт?

― Да что ты, Маша. Бабушка не стала бы нас обманывать, она не просто так отдала его Луизе. Кольцо переходит только к женщине, первой по старшинству в роду. Мама умерла, теперь осталась только Луиза.

«И я», ― пронеслось у меня в голове.

― Марк, ― начала я осторожно, ― а ты никогда не слышал о других детях твоей мамы?

― Что за фантазии! Ты прости, конечно, но это бред. Если бы даже кто-то и был, Матильда не стала бы это от нас скрывать.

Помолчала, набираясь смелости.

― Я точно знаю, что у твоей мамы был ещё один ребёнок, сын, старший брат Лу и твой, конечно. Ей пришлось отдать его на усыновление. Не знаю почему. Но твоя мама очень его любила, а вот бабушка Матильда ― нет.

― Маша, пожалуйста, не надо так шутить, ― глаза Марка потемнели от гнева, ― я очень тебя... ― он замолчал, не закончив, ― но, всё же, не надо говорить о том, чего не знаешь. Это оскорбляет память мамы, тебе так не кажется?

Он, наверное, ждал от меня извинений, но я упрямо сказала дрожащим от волнения и страха голосом: «Поверь, я бы никогда не стала говорить такие вещи, если бы не знала об этом наверняка».

― Продолжай, ― процедил Марк сквозь зубы, даже не глядя в мою сторону.

― Я знаю твоего старшего брата. Это он показал фото своей мамы и Матильды. Раньше уже видела точно такую же фотографию вашей бабушки. Марк, может это всё и ужасное совпадение, но верится с трудом. Человек, о котором говорю ― мой отец. Это значит, что мой папа ― старший сын в вашей семье. Получается, я, а не Лу ― «старшая» женщина в роду. Поэтому кольцо почти не помогает твоей сестрёнке, зато летит ко мне по первому требованию. Мы родственники, Марк.

Я замолчала. Он тоже не проронил ни звука. На кухне стало удивительно тихо. Мне казалось, что я слышу, как еле слышно журчит в трубах вода, как точит когти о диван соседский кот за стеной, как шумно бьётся прямо в горле моё сердце...

― Поверь мне, Марк! Знаю, это нелегко принять, сама совсем недавно узнала об этом. Папа заметил, что я изменилась после того, как встретила Лу, и сам мне всё рассказал. А я считаю ― вы с Лу должны знать. Это проклятое кольцо мне совсем не нужно, клянусь тебе. Никогда не собиралась отбирать его у Лу.

Я почти плакала, но Марк, потрясённый моим рассказом, продолжал молчать.

― Может быть, мне сейчас лучше уйти и оставить тебя одного?

― Уйди, ― еле слышно сказал Марк, ― и добавил, ― пожалуйста, Маша...

Я выскочила из кухни, потом опомнилась, что забыла пальто и вернулась за ним. Марк сидел за столом, положив голову на руки. Я быстро схватила пальто, аккуратно отодвинув подальше от себя синий шарф, и вышла, стараясь не думать о том, что наделала.

У меня так дрожали пальцы, что, спускаясь по лестнице, не в силах была даже застегнуть пуговицы на пальто. «Он, наверное, меня ненавидит. Зачем ему новая родственница, из-за которой он не смог защитить сестру. Я всё испортила, хоть ни в чём и не виновата. Наверное, никогда его больше не увижу. Правильно говорят, если долго смеёшься, жди слёз. Но я не буду плакать, ни за что», ― повторяла себе, вытирая рукавом заплаканное лицо, и хлопнула дверью подъезда, где жили Лу и Марк.

Отойдя на несколько шагов, я услышала грохот. Обернулась, чуть живая от дурного предчувствия ― тяжёлая металлическая дверь висела на одной петле.

― Неужели это я сделала? ― ужаснулась и осмотрелась вокруг. К счастью, никого поблизости не было, а, значит, не было и свидетелей моего «преступления». Похоже, моя сила растёт, с этим надо что-то делать, знать бы ещё, что?

Я быстро побежала домой, на этот раз осторожно закрыв за собой дверь. Дома вкусно пахло, папа готовил плов. Но меня затошнило от запаха еды, наверное, я переела, или просто мне было очень плохо. Папа выглянул в коридор, улыбаясь и помахав мне большой ложкой, но, увидев моё несчастное лицо, ничего не сказал и потихоньку вернулся на кухню.

В своей комнате я зачем-то несколько раз переложила с места на место учебники на столе, потом начала лихорадочно протирать книжную полку до тех пор, пока все книжки с грохотом не свалились на пол. Тогда я бросила тряпку и, рыдая, упала на кровать, где и пролежала, глядя в потолок, до самого вечера. Надрывно трезвонил мобильный, но я даже не посмотрела, кто звонил.

Пришёл папа, чтобы позвать меня ужинать, но я отказалась есть. Он присел на кровать, и, как маленькую, погладил по голове. В ответ я отвернулась лицом к стене.

― Маша, это всё из-за него, того парня, что я встретил с тобой сегодня у дома напротив?

― Ты видел нас? ― удивилась я, но не повернулась, продолжая рассматривать узоры на обоях.

― Видел. Он твой друг?

Я повернулась к нему и крикнула, глядя прямо в лицо: «Нет, он не мой друг, он твой младший брат! Его зовут Марк, и, кажется, он мне очень, очень нравится...»