27 глава

Я шла по каменному колодцу, неизменно возвращаясь в начало. Когда силы в очередной раз оставили, опустилась на колени, пребольно стукнувшись об пол.

Я с трудом вспоминала: кто и откуда? Зная твердо одно — что должна выбраться или очень пожалею об этом.

Держа его на прицеле глаз, Королева медленно отодвинулась. Ее изумило не полнейшее равнодушие к своей участи и даже не крошечные токи, наэлектризованными жалящими ударами проскальзывающие между ними.

Ее поразило то, как он смотрел на нее. С болезненной жалостью на лице.

Севшим голосом он прошептал, но она услышала. Каждое слово.

— Руку, подай мне руку, Влада. И я попробую спасти тебя.

Он был связан. Но вместе с тем ей навстречу из темноты тянулась его рука. Королева вновь приникла, стремясь добраться до его души. К своей жертве, в какой-то момент переставшей быть жертвой, и тогда он ударил вдвое сильнее. Всей силой, отданной ему на время магами.

В ее висках — стук барабанов. В его зрачках — и власть и боль. Это война и война насмерть.

Коридор походил на спиралевидную нить, разматывающуюся все шире и отвесней с каждым шагом. На ум одновременно пришли сети паука, спиральный лабиринт и маятник. Колебания от жизни к смерти. Очередной поворот привел к величественной пещере, чьи стены терялись в белой мгле. Повсюду лежал чистенький, нарядный снежок, как с рождественской открытки. Воздух выжигал легкие нереальной стужей. Казалось, даже кровь внутри меня застыла.

— Холодно? — в первый момент показалось, что заговорил осколок льда. Говорившая сидела на снегу, поджав две босых розоватых пятки. Она сидела, подперев щеку ладонью, а над головой у нее летали снежинки. Или в моем сознании летали снежинки, выдавая фантасмагорные картинки — я не сразу постигла открывшуюся безмятежность видения.

— Хожу по камням старых плит… — пропел меж тем тоненький голос.

— Кто ты?

— Не родившаяся душа…

— Где я? И как отсюда выйти?

Она приподнялась и сразу оказалась рядом. Ростом по ребра, тоненькая и хрупкая девочка. Белая как снегурка. Нежно улыбнулась мне. И исчезла.

Существо в бешеной злости билось о невидимые прутья колдовской решетки, которыми ее опутал Амиль, на глазах изумленных свидетелей теряя первоначальный облик. За спиной, изогнувшейся под совершенно диким углом Королевы, с треском развернулись большие крылья, отливающие темно-синим чернильным цветом.

— Нет, погодите, вы поплатитесь! Я не пойду — полечу над вашими безобразными трупами!

Горные колдуны отступили на пару шагов назад, в душе желая оказаться как можно дальше. Возле клетки остался стоять один Амиль.

— Ах… и моя намеченная жертва тут! — Королева улыбнулась, поманив его рукой. Длинные крылья обмахивали стан, как веером, — теперь-то я понимаю, отчего мои слуги выбрали тебя. Человек, тесно связанный с личность, которой я когда-то была, распахнет врата к безграничной власти.

Амиль побледнел.

— Ее не вернуть, дурачок, — ласково пропела Навь, — а я могу поделиться с тобой силой. Надо лишь завершить начатое! Твоя душа станет моей правой рукой.

Серая пустошь простиралась до горизонта. В сумрачной пелене выли волки, оплакивая что-то бесконечно близкое и дорогое. В странном забытье мысли о том, что я нахожусь в замке и хочу найти выход, испарились все до одной. Сначала неторопливо, а затем все ускоряя шаг, я пошла на волчий вой.

Скрежет, такой как бывает от распахнутой калитки в саду, хлопающей на ветру, привел меня в чувство. Повернувшись на звук, я увидела за спиной двери. Узкие, совсем крошечные, словно для тараканов, и широкие, как для танков, совсем крохотные и исполинские громадины, теряющиеся в вышине. Мир из дверей, и двери — летящие над миром.

А возле них — вчерашняя снегурка.

— Я хочу выйти, но не знаю где выход. Помоги мне… пожалуйста, — я с мольбой обратилась к юному созданию, готовая упасть на колени, лишь бы она вывела меня от сюда.

— Ты знаешь, с кем борешься? Победишь и вернешься, — отчетливо произнесла девчонка, растягивая слова, как для умалишенной.

— Мне надо победить Навь? Колдовское порождение безнаказанно воцарившееся во мне?

— Воцарившееся? — девочка засмеялась, блеснув ровными бусинами зубов, но глаза остались безрадостными. — Она не пришла извне, а часть тебя! Ты сама ее вырастила, позволив злу, обиде и разочарованию пустить корни в своей душе.

— Не-е-ет… — я зажмурилась и завизжала, что было мочи, силясь стереть услышанное, — я не могла!

— Тяжелее всего победить зло в себе самой, — нежно прошептала Снегурочка и исчезла.

— Убей ее, — колдун, вышедший вперед, представлял интерес всей толпы, — мы наделили тебя огромной силой, исчерпав запасы до дна, чтобы опутать и перенести сюда — так убей!

Клетка под давящим взглядом колдуна приоткрылась. Амиль вошел в нее и остался один на один с Королевой проклятых.

— У тебя нет выбора, — фыркнул другой. В мятой одежде и со вспотевшим лицом.

Выбор, выбор — вся его жизнь непосильный выбор. Но свой он сделал.

Амиль поднял над головой меч и, размахнувшись, метко обрушил блестящее в свете фосфоресцирующих грибов лезвие на невидимые оковы, едва сдерживавшие крылатую бестию.

Он сражался много раз. Бился до последней капли крови, до последнего вдоха, защищая свой дом, свой город. А теперь приготовился защищать свою женщину. Кем бы она ни была.

— А это, капитан, уже измена. И что прикажете с вами двумя делать? — Придворный маг Горного Короля скрестил руки на груди, игнорируя кончик меча, ткнувшийся ему в грудь, как последнее предупреждение.

— Уничтожим, уничтожим… — и девять сильнейших магов двух королевств окружили кольцом побелевшего капитана с мечом, ставшим вдруг игрушкой в руках младенца, и его чернокрылую спутницу.

От нечего делать, я выбрала самую загадочную мерцающую дверь, и теперь вынуждена была идти вперед. В полной темноте по едва различимой линии под ногами. Стены, потолок — все укрыто от глаз, а возможно, их и вовсе нет. И я — в пустоте…

Бесплотное скольжение окончилось у высоких ворот. Тьма нехотя рассеялась и я с удивлением обнаружила спящий за ними город. На тротуаре лежала светлая пыль, но я не оставляла на ней следов. Тихий и темный, город не то спал, но то умирал, испуская дух в беззвездное небо.

Я шла мимо странно пустых домов, заглядывая в окна. Один дом показался смутно знакомым: так и есть. Я с трепетом вошла на деревянное крыльцо. Дом, в котором мы жили, когда я была маленькой девочкой.

Капитан, прошипев потрескавшимися губами все проклятья, что смог вспомнить, швырнул крохотные потрескивающие как электричество волны. Бросок пришелся прямо в сужающееся над ними кольцо. Маги отступили, но всего на короткий миг, чтобы снова придвинуться ближе.

— Мы в западне, — некстати пришло ему в голову.

Амиль обернулся. Чернокрылой не было. Он остался один. Больше капитан не сопротивлялся, даже когда, опутав заклинаниями, маги выдернули назад все колдовские силы, вытряхнув из него магию, как пыль из ковра.

— Ты хоть представляешь, что ты наделал — колдун пнул сухонькой ногой связанного капитана, — Знаешь, что тебя за это ждет?!

Амиль равнодушно пожал плечами, насколько ему позволяли невидимые оковы.

— Смерть… тебя казнят, болван.