— Вот это наше, — неожиданно оживился Тельнов. Он взял маленький перстень. — Я его купил в Москве в комиссионке. Подарил Тасе, когда мы еще встречались. Вот здесь, видите, зазубринка. Сейчас могу признаться, купить перстень решился потому, что он был среди уцененных изделий. У студентов денег, сами понимаете, кот наплакал, а щегольнуть перед девушкой, которая нравилась, ой, как хотелось.
— Понятно, — сказал Скоблев. — А Таисия Евгеньевна носила этот перстень?
— Что вы, — разочарованно протянул Тельнов, — нет. Вот уже год она носит перстень с бриллиантом. Юношеские подарки и чувства недолговечны.
— У вас в доме часто бывали посторонние? — спросил Смолин, оформляя протокол.
— Конечно, часто, — ответил Тельнов. — Праздники, дни рождения, да и так, без праздников бывали. Таисия Евгеньевна, теперь об этом можно сказать, частной практикой занималась. К ней клиенты приходили на дом.
— Они могли заинтересоваться ее золотом? — спросил Скоблев. — Но не с эстетической стороны, а так, загореться черной завистью?
— Думаю, люди к желтому металлу по-прежнему неравнодушны, — растягивая слова, произнес Тельнов. — Поручиться за жениных клиентов не могу.
— Ну что ж, понятно, — сказал Смолин. — Будем заканчивать. Отдыхайте, Павел Кузьмич.
Он дал подписать протокол допроса Тельнову и, преисполненный желанием активно поработать с Горовскими, попрощавшись, вышел из палаты.
СЕРГЕЕВ не стал испытывать судьбу. Он возвращался домой на электричке. От четырехчасового сидения занемели ноги. Чтобы размяться, до управления он пошел пешком. День был по-летнему жарким. В воздухе носился тополиный пух, пушинки сбивались у обочины в небольшие сугробики, напоминая об ушедшей зиме.
Зима пролетела незаметно для Сергеева. Он начал осваивать премудрости розыскной работы и с головой окунулся в новое дело. Еще участковым он понял, что успех приходит лишь к тем, кто отдает делу всего себя. Через полгода с начала службы на его участке произошло дерзкое разбойное нападение. Пострадавший запомнил одного грабителя и довольно подробно описал его внешний вид. Подозрение пало на нескольких парней, живших в общежитии. Два дня Сергеев бегал по подъездам двенадцатиэтажного общежития строительного треста. Выявил трех правонарушителей. В их числе оказался и грабитель. Выполняя эту работу по указанию уголовного розыска, Сергеев загорелся желанием работать сыщиком.
Во время поиска грабителей он познакомился со Скоблевым. Тот укрепил в нем желание перейти в уголовный розыск.
Сергеев действительно не жалел о переходе в уголовный розыск. Сейчас он шел в управление с чувством исполненного долга. С его участием разоблачили матерого преступника. Пусть Кацюба, как говорится, сдался на милость победителей и стал сразу давать правдивые показания. Это отнюдь не умаляло заслуг работников розыска, особенно Сергеева, который нашел тайник с золотыми монетами. С такими мыслями Сергеев пришел в управление. Доложив начальству о своем приезде, стал искать Скоблева. Он оказался в прокуратуре и попросил срочно прийти к Смолину.
Сергеева встретили шумно. После рукопожатий и прибауток Скоблев сказал:
— Давай выкладывай все да поподробнее.
Сергеев начал, как ему казалось, с самого главного — со двора Кацюбы и Горовского-младшего. Кацюба признался, что в минувшее воскресенье к нему приезжал Горовской и купил десять царских монет за тысячу рублей. Правдивость этих показаний подтвердил обыск у Кацюбы. При нем находилась именно тысяча рублей, которые он еще не успел отнести в сберкассу.
— Деньги не сдали в банк? — спросил Скоблев.
— Нет. Они как вещественное доказательство у следователя лежат.
— Отлично. Надо проверить, есть ли на них отпечатки пальцев Горовского. Это будет серьезная улика против него. Ведь он сейчас же начнет отпираться от сделки.
— Невозможно. Вот этот симпатичный мальчуган не позволит ему отказаться от поездки к Кацюбе, — Сергеев расстегнул молнию коричневой папки и положил на стол три снимка. На них был изображен пятилетний мальчик, держащий в руках игрушечные «Жигули». Снимок сделали на фоне настоящих «Жигулей», номер которых отчетливо виден.
Смолин и Скоблев по очереди стали рассматривать снимки.
— Ай да, парнишка, молодец! Знал, где позировать папе, — весело сказал Скоблев.
— Фотографии, конечно, серьезное доказательство, — положив снимки на стол, проговорил Смолин. — Суд их примет во внимание. Но только лишь в связи с незаконными валютными операциями. Здесь у нас все стыкуется. У Кацюбы изъяты деньги, у Горовских — монеты. Все хорошо. Но не будет ли это своеобразным алиби для Горовского? Мог ли он в один и тот же день побывать во Владимире и убить Тельнову?
— Теоретически да, — проговорил Сергеев. — Он был во Владимире днем. Допустим, часа в 2–3. Значит, вполне мог между 7–8 часами вернуться в наш город.
— Но что толкнуло такого человека на преступление? Твое слово, Миша, — произнес Скоблев.
— Причин немало, — ответил Сергеев. — Ему Кацюба мог сказать о том, что передал часть золотых монет племяннице. Это очень сильный раздражитель. Все равно, что быку красное. Поэтому Горовской, не остыв с дороги, бросился за этими монетами.
— Возможный вариант. Но нападавших было два или три человека! — сказал Смолин. — Кроме того, Горовского знал Павел Кузьмич. Значит, если он был среди убийц, должно остаться два трупа, а убита одна Таисия Евгеньевна. Хотя покушение на жизнь Павла Кузьмича тоже состоялось.
— Именно так. Соучастниками могли стать местные алкаши, — сказал Скоблев. — По пьянке кое-кто из них может пойти на все.
— Возможно и это. Но держать у себя дома такую улику, как золотой перстень Тельновой да еще с меткой, глупо, — проговорил Смолин. — Попробуем предположить, откуда у Горовского кольцо Тельновой, а также прояснить смысл записки. Начнем от Горовского-младшего плясать?
— Нет, лучше от чувств дамы, — начал Сергеев. — Представим, что между Тельновой и Горовским в свое время был роман. И кольцо это — подарок Таисии Евгеньевны. Затем она охладела к Горовскому. Они поссорились. Тельнова перестала отвечать взаимностью, покаялась перед мужем, и отвергнутый поклонник пишет: «Предателю за предательство».
— А что, любовный мотив тоже нельзя сбрасывать со счетов, — отметил Смолин. — Горовской молодой мужчина. Атлет. Не чурался тайных связей.
— Когда возникает проблема любовного треугольника, обычно убивает обманутый муж, — сказал Скоблев. — Во всяком случае в романах бывает так.
— Жизнь сложнее романов, — вздохнул Смолин. — Но послать на графическую экспертизу почерк Горовского необходимо. Жаль, что я сразу этого не сделал. Сейчас я еду в изолятор. Меня заинтересовала мысль о пьяницах. Даже если Горовской-младший убийца, то он один не смог бы осуществить свой план. Но, как человек с сильной волей, он мог убедить одного-двух пьянчужек помочь ему.
— Пьяница долго не может держать ценности, — сказал Скоблев, обращаясь к Смолину. — Если не возражаешь, я займусь комиссионками. Сергееву поручим присмотреться к местным пьяницам.
— Лады. Да, директор универмага случайно попал к Тельновой на прием. Его лечащий врач заболела, а ему нужно было менять временную пломбу. И вообще, человек он положительный. Недавно за трудовые успехи награжден орденом «Знак Почета».
— И у меня о нем такая же информация, — произнес Скоблев.
— Значит, у нас на одну версию меньше, — сказал Смолин. — Но от этого не легче. Пока скользим по поверхности.
— Тогда по коням, — встал Скоблев. — Вечером созвонимся. Глядишь, начальству будет о чем доложить.
В ОЖИДАНИИ Горовского-младшего Смолин медленно прохаживался по комнате для допросов.
Наконец дверь открылась, и в проеме показался Горовской. Он привычно прошел в комнату и сел на табурет. Конвоир вышел.
Многократно повторялась в жизни Смолина эта картина. И всякий раз, оставаясь один на один с преступником, он волновался. Это волнение было незаметным. Сбивал такое состояние Смолин сразу же после первого вопроса. Но сегодня он медлил с этим вопросом, внимательно всматриваясь в Горовского. Подследственный едва умещался на своем табурете. Из-за его массивного тела и комната казалась меньше. У Горовского была крупная голова, широкие плечи, большие руки, толстые ноги. «Такой мог убить», — подумал Смолин. Его не забыли в школе, где он учился. Как только Смолин спросил у директора, помнит ли он Горовского, тот без промедления ответил: «Этого драчуна-то? Как не помнить?»
Став постарше, Горовской вроде угомонился. После демобилизации из армии женился, но через три года развелся, оставив жене малолетнюю дочь. После развода жил как перекати-поле то с одной, то с другой женщиной. Затем со скандалами расставался с ними.
«С женщин, точнее со взаимоотношений с Тельновой и следует начать допрос», — подумал Смолин.
— Прошлый раз вы, Яков Семенович, были не искренни со мной, — произнес Смолин и пристально посмотрел на допрашиваемого.
— Это с чего вы взяли, гражданин начальник? — встрепенулся Горовской.
— Ну как же, о какой-то рыбалке мне стали рассказывать. Так мужья жен обманывают. Я хотел бы вас призвать к правдивым показаниям.
— Я всегда готов, — с иронией сказал Горовской.
— Давайте вновь вспомним, как вы провели прошлое воскресенье.
— Вы что из меня попугая хотите сделать? — уже раздраженно бросил Горовской.
— Нет. Проверяю вашу готовность говорить правду, — не реагируя на его раздражение, ответил Смолин.
— Ну, хорошо, хорошо, не ездил я на рыбалку. У бабы был. Жена начальника одного. Называть неохота.
— Опять врете и худшим способом. На других людей тень бросаете. Но я вам могу помочь. Это ваша машина? — Смолин вынул из папки одну из фотографий, которые ему передал Сергеев.