ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

В лучах прожекторов мелькает плакат с силуэтом гонщика, пригнувшегося к рулю мотоцикла, и мы словно ощущаем всю немыслимую скорость, с которой мчится он по кругу трека. И вдруг обрывается рев мотора, исчезают в темноте плакаты, а в освещенном пятне, запрокинув голову, стоит седеющий уже человек в модном костюме и белой рубахе с галстуком. И сначала издалека, а потом все ближе и ближе слышится прерывистый гул теряющего высоту самолета — и потом взрыв! И, будто сраженный этим взрывом, падает человек.

Темнота. Вестибюль больницы. Диван в белом чехле, стулья у стен. Одна дверь на улицу, другая, застекленная, в приемный покой. На стульях — В и к т о р  Л а в р и к о в, К е ш а  Н и к и ф о р о в, А н а т о л и й  К л е ц к о. По вестибюлю расхаживает  С е р г е й  Л е д н е в. Из дверей приемного покоя выходит  Л я л я  О г у р е н к о в а. На ней короткий белый халатик, шапочка.

С е р г е й. Что, Ляль?

Л я л я. Коматозное состояние.

С е р г е й. Тебя по-человечески спрашивают.

Л я л я. Ну, без сознания он.

С е р г е й. Почему?

Л я л я. Откуда я знаю.

С е р г е й. А еще на врача учишься.

Л я л я. С тобой поучишься! (После паузы.) Что ты ему сказал?

Сергей молчит.

Ты ему что-то сказал, и он упал.

С е р г е й. Ты что? Совсем уже?.. Что же он, из-за этого?

К е ш а (в руках у него футляр с электрогитарой). Я своему бате такое врезаю — стоит, не падает.

А н а т о л и й. Сравнил.

К е ш а (цепко). А что?

А н а т о л и й. Да так… Ничего.

С е р г е й (Ляле). Иди, узнай толком. У матери спроси.

Л я л я. У твоей мамочки спросишь! (Уходит.)

В и к т о р (после паузы). Кеш… Ты где джинсовый костюм отхватил?

К е ш а. Места надо знать. (Распахнув куртку, показывает ярлык.) Фирма!

В и к т о р. А Зина моя в Доме мод тебя видела.

К е ш а. Ну и что?

В и к т о р. Сидит, говорит, модели рисует.

К е ш а. Что мне там рисовать? Прошлый век.

В и к т о р. Ничего костюмчик. Для машины хорошо.

К е ш а. Пешком тоже не кисло!

Из приемного покоя выходит  Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а  Л е д н е в а. Тоже в белом халате и шапочке.

С е р г е й. Мама, ну что там?

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Ты на мотоцикле?

С е р г е й. Да.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Профессор Сикорский звонил. Что-то у него с машиной… Может быть, съездишь?

В и к т о р. Я съезжу.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Он у «Сатурна».

В и к т о р. В крайнем случае я его на своей привезу.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Пожалуйста. Мы очень его ждем.

В и к т о р. Что с Алексеем Александровичем?

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Предположительно смещение инородного тела в области аорты.

В и к т о р. Будете оперировать?

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Если удастся. Поезжайте, пожалуйста.

В и к т о р. Все. Еду. (Ушел в дверь на улицу.)

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а (присела на диван. Сергею). У тебя сигареты есть?

К е ш а (быстро). Вот!

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. О!.. «Пелл-Мелл»… (Прикуривает от Кешиной зажигалки.) Шли бы вы по домам.

А н а т о л и й. Подождем.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Дело хозяйское. (Кеше.) Спасибо за сигарету.

К е ш а. Еще возьмите.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. У меня наверху есть. (Ушла.)

К е ш а (завидуя). Мать у тебя…

С е р г е й. А у тебя отец.

К е ш а. Отца не трогай.

С е р г е й. Живой.

К е ш а. Толку-то?

С е р г е й. Ты на рыбалку с ним ходил?

К е ш а. Было когда-то…

С е р г е й. А в цирк?

К е ш а. И в цирк. Все было.

С е р г е й. А у меня не было.

Молчат.

А н а т о л и й. Какое у него там инородное тело? Осколок?.. Он разве воевал?

К е ш а. Непохоже. Ему лет сорок… Меньше даже… В войну мальчишкой был.

А н а т о л и й. Может, на заводе? Стружка или еще чего?

С е р г е й (помолчав). Летчик он.

К е ш а. Кто?

С е р г е й. Алексей Александрович. Штурманом летал.

К е ш а. Брось!.. Не говорил он никогда.

С е р г е й. Сам недавно узнал…

Медленно гаснет свет. В луче прожектора только лицо Сергея. Вот и оно уплывает в темноту, и высвечивается комната в квартире Ледневой. Из прихожей слышен голос Екатерины Васильевны: «Проходите, Леша… Я только еду в холодильник суну!..» В комнату входит  А л е к с е й  К о р з у н о в. Осматривается. Увидел висящие в простенке летный шлем, ларинги, потертые кожаные перчатки. Взял в руки шлем, и мы вновь вдруг услышали прерывистый гул теряющего высоту самолета и взрыв!.. В комнату вошла  Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Зашиваюсь с хозяйством! Дежурство, две плановые операции, «скорая» еще подкинула… Есть хотите? А кофе?

А л е к с е й. Спасибо. Нет. (Повесил на место шлем.)

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Убрать хотела, Сережка не разрешил.

А л е к с е й. Ему сколько тогда было? Года два?..

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Три. (Помолчав.) Я вас с Митей почему-то все время курсантами вспоминаю. Как в волейбол играли… Потом мороженым объедались… А потом вы меня вдвоем до дому провожали. Помните?

А л е к с е й. Я все помню.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Как вчера было… Неужели уже восемнадцать лет, как Митя…

А л е к с е й. Летчики не умирают, Екатерина Васильевна, они просто улетают.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Уж очень надолго… А что вы меня по отчеству? Тогда и я буду.

А л е к с е й. Вам можно без отчества.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. А вам нельзя?

А л е к с е й. Наверно, можно. Но трудно.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. По-моему, без отчества легче.

А л е к с е й. Мне нет.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Почему?

А л е к с е й. Вы знаете.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Ничего я не знаю.

А л е к с е й. Тогда тем более.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а (неловко меняет разговор). Как там у вас Сергей? Никогда про завод не расскажет. Один ответ: «Нормально».

А л е к с е й. Разговорчивый парень.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Вы тоже.

Алексей промолчал.

Почему вы не хотите, чтобы я рассказала Сережке, что вы летали с его отцом?

А л е к с е й. Незачем.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. А все-таки?

А л е к с е й. Ну… Сейчас я для них такой же рабочий, как и они, только стажа побольше. А узнают, и начнется: «Летчик, штурман, летал, погибал…» Лишнее.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Что-то вы недоговариваете.

Алексей опять промолчал.

А к нам почему не заходите?

А л е к с е й. Вот, зашел.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. А если бы я вас на улице не встретила? (Не получив ответа.) Как здоровье?

А л е к с е й. Нормально.

Оба рассмеялись.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. В армию уходил мальчишкой, вернулся взрослый… и чужой. Он ведь летчиком мечтал стать. Как отец. Не прошел в училище по зрению… В институт не захотел… Ну и загремел в армию. Хорошо еще тут, поблизости… Кирилл Афанасьевич помог… Профессор Сикорский. Устроил в летную часть, в караульную роту.

А л е к с е й. С земли на самолеты смотреть?

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Очень уж хотелось, чтоб поближе… Потом на БАМ рвался… Теперь вот мотоциклом увлекся…

А л е к с е й. Что ему на БАМе делать? Там специалисты нужны. Потаскать, подержать и в палатку с гитарой — это в четырнадцать лет еще можно, а в двадцать или ты человек, работник, или — «а я еду, а я еду за туманом!».

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Двадцать — не так уж много, Леша.

А л е к с е й. Возраст декабристов.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Разве? Никогда не задумывалась… (Помолчав.) И с девочками этими… Что у них там происходит? Ничего не понимаю. Старая я, наверно. Да, Леша?

Алексей молчит. Слышно, как отворилась входная дверь. Вошел Сергей. В руках у него мотоциклетный шлем и перчатки. Увидел Корзунова. Остановился удивленный, потом прошел в другую комнату.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Сережа, а здороваться?

А л е к с е й. Мы сегодня уже виделись.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Все равно! (У дверей.) Сергей!..

С е р г е й (выходит). Ну?

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Не нукай! Что с ногой?

С е р г е й. Упал на тренировке.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Пойдем посмотрю.

С е р г е й. Уже смотрели. Обыкновенный ушиб.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Перед сном покажешь. Есть будешь?

С е р г е й. Если мясо.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. А рыбу?

С е р г е й. Тогда лучше молока с батоном.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Ладно. Будет тебе мясо.

А л е к с е й. Я пойду, Екатерина Васильевна.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Нет, нет! Посидите!.. Я сейчас. (Ушла.)

С е р г е й. Матери жаловались?

Алексей промолчал.

В школе классный руководитель был, в армии — старшина, теперь — бригадир! У вас других забот нет — по домам ходить?

А л е к с е й. Ты почему смену не отработал?

С е р г е й. Я свои детали в ОТК сдал, пошел к мастеру, Клецко мне: «Нет для тебя работы, подожди». Часа два проболтался, опять к нему. «Отстань, говорит, не до тебя». Ну, не до меня, так не до меня. Я и ушел!

А л е к с е й. Почему меня не дождался?

С е р г е й. А вы на парткоме заседали. В рабочее время, между прочим.

А л е к с е й. Завтра выйдешь на работу.

С е р г е й. Приказываете?

А л е к с е й. Не в армии. А с Клецко разберемся.

С е р г е й. Как же! Разберетесь! У него расценки в кармане. Захочет — по высшей заплатит, не захочет — будете до зарплаты трешки стрелять! Не так, что ли?

А л е к с е й. Бывает и так.

С е р г е й. Ну и все! Я ПТУ не кончал, к рабочей династии не принадлежу, найду, где заработать.

А л е к с е й. На мотоцикле по вертикальной стене не пробовал?

С е р г е й. Захочу — попробую.

А л е к с е й. Большие деньги, говорят, можно зашибить. По базарам.

С е р г е й. А вам-то какое дело? Вы мне кто? Дядя?.. Тетя?.. Близкий родственник?

А л е к с е й. Да нет… В родство не набиваюсь… (После паузы.) А еще в летчики хотел…

С е р г е й. И буду.

А л е к с е й. Не будешь. Себя очень любишь. А с этим и на земле-то жить страшновато, а уж в небе…

С е р г е й. Что вы в небе понимаете? И вообще! Наставляйте своих петеушников. Смотришь, в герои выбьетесь!

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а (в дверях). Замолчи! Как тебе не стыдно?

С е р г е й. Подожди, мать! У нас разговор мужской.

А л е к с е й. Мужским что-то не очень пахнет. До свиданья, Екатерина Васильевна. (Ушел.)

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Как ты можешь? (Подошла ближе.) Да ты выпил!

С е р г е й. Бутылку сухого вина с тренером.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Хорош тренер!

С е р г е й. Мы после трека.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. До, после! Какой же это режим?

С е р г е й. Да брось ты, мама!

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Как ты разговариваешь? Ну, со мной ладно. Я ко всему привыкла. Но с Алексеем Александровичем?

С е р г е й. А что он мне? Подумаешь!

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Он летал с твоим отцом.

С е р г е й. Как летал? Да ты что, мама?..

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. На одной машине. Штурманом. И в тот день они были вместе.