Ш у р а. Конечно! Вот как об этом написать?

А н а т о л и й. Так и пиши: обязуюсь улучшить свои производственные показатели, а также отношение к людям.

Ш у р а. До чего мы к словам казенным привыкли!

Д я д я  К о с т я. Приучили нас, вот и привыкли. Мы тут с моим напарником помозговали и решили за новые станки встать. Так, Алеха?

А л е к с е й. Так.

А н а т о л и й. Вот это обязательство! Это я понимаю!

З и н а. А у меня, как у Шуры… не запишешь.

А н а т о л и й. Ну вот! От тебя-то я никак не ожидал!

З и н а. А я — как торт «Сюрприз». Меня сразу не угадаешь.

А н а т о л и й. Ладно! Давай записывай, Шура.

З и н а. Жить красиво мечтаю.

А н а т о л и й. Что? Шура, зачеркни!

Ш у р а. Почему?

А н а т о л и й. Ну что это за обязательство? Красиво жить!

З и н а. А что? Я вот свариваю обшивку, а потом в углу плиты электродами расписываюсь. Как художник на картине! Поплывет наш танкер по морям, а на его обшивке две буковки: З. К. — Зина Капкова! Маленькие! Не увидит их никто, а все равно красиво!..

А н а т о л и й. Ну и какое же ты берешь обязательство?

З и н а. Ты что, нарочно?

Ш у р а. Не понял он ничего, Зина!

А н а т о л и й. Все понял! Не такой уж тупой, как ты думаешь. От меня-то бумагу требуют, а как это все запишешь?

Ш у р а. Да не надо записывать! У нее, может быть, в сердце это записано.

З и н а. Вот!.. Точно сформулировано!

А н а т о л и й. Да согласен я!.. Но требуют ведь!..

В комнату входят  к о р р е с п о н д е н т  р а д и о  и  з в у к о о п е р а т о р.

К о р р е с п о н д е н т. Разрешите? Здравствуйте! Привет, товарищ Бобров! Опять мы с вами встретились. Что-то вы давно к нам на радио не заглядывали? Как успехи?

А н а т о л и й. Спасибо. Ничего.

К о р р е с п о н д е н т. Скромничаете! Мне сказали, что вы здесь обязательства обсуждаете. Давайте мы быстренько вас запишем. На раз! Вы ведь старый радиоволк… Как у тебя, Юрик?

О п е р а т о р. Порядок.

К о р р е с п о н д е н т. Минуточку тишины, товарищи! (В микрофон.) Мы находимся сейчас в прославленной бригаде, которой руководит Анатолий Бобров…

А н а т о л и й. Я не руковожу.

К о р р е с п о н д е н т. Что? Сотри, Юрик.

А н а т о л и й. Не бригадир я, говорю.

К о р р е с п о н д е н т. А кто?

А н а т о л и й. Старший рабочий…

К о р р е с п о н д е н т. Ага… Понятно… Давай, Юрик! (В микрофон.) Мы беседуем сейчас со старшим рабочим прославленной бригады Анатолием Бобровым. Скажите, пожалуйста, товарищ Бобров, какие обязательства взяла ваша бригада в канун международного праздника трудящихся Первого мая?

А н а т о л и й. Вообще-то это не моя бригада… Но я, в общем и целом, скажу… Значит, так…

К о р р е с п о н д е н т. Сотри, Юрик… Я вам сейчас текстик набросаю, товарищ Бобров.

Ш у р а. Не надо ему ничего набрасывать! Хватит с него текстиков! Что вы из человека магнитофон делаете! Всю жизнь мне с ним по бумажке жить?!

К о р р е с п о н д е н т. Позвольте…

Ш у р а. Не позволю!.. Был парень как парень, а его на витрину, за стекло, как образцово-показательную куклу! Ярлык с ценой еще приклейте на какое-нибудь место!.. Ох, бумажки эти… Не зря, наверно, когда по ней читают, глаза от людей закрыты. А нам стыдиться нечего! Если и не так что — разберемся. Сами себе хозяева! А за бумажку прятаться — человека потом не найдешь. Не будет он ничего говорить! Все! Кончились его речи!..

К о р р е с п о н д е н т. Но позвольте же…

З и н а. Давайте я скажу. Вы не бойтесь, я все слова знаю, какие нужно.

К о р р е с п о н д е н т. Прошу вас! Ваше имя, фамилия?

З и н а. Капкова. Зинаида. Сварщица.

К о р р е с п о н д е н т. Можно, Юрик?

О п е р а т о р. Порядок.

К о р р е с п о н д е н т. Мы попросили сказать несколько слов члена прославленной бригады сварщицу товарищ Капкову. Пожалуйста, товарищ Капкова!

З и н а. С чувством законной гордости и радости, с небывалым трудовым подъемом, принимая эстафету, возрождая славные традиции, плечом к плечу шагают рабочие нашего завода навстречу великому празднику!.. Слушайте! Мы же все разные! Зачем вы говорите о нас такими скучными словами и так одинаково? И обязательства у нас разные! Вот танкер новый на месяц раньше хотим спустить, к Первому мая. Тогда и приходите!.. Стирать будете?

К о р р е с п о н д е н т. Подмонтируем. Пошли, Юрик! Фончик запишем…

Корреспондент и оператор уходят.

В а с я (в дверях). Молодец, Зина!

З и н а. Вася!..

Как обычно бывает в таких случаях, говорят все разом: «Выписали?» — «Сбежал?» — «Похудел как!» — «Поправлюсь!» Василия ласково ощупывают, хлопают по плечам.

В а с я (смеясь). По голове только не хлопайте, ребята. Это у меня пока самое слабое место.

Слышен продолжительный звонок.

А н а т о л и й. Обед кончился! В цех придешь, Вась?

В а с я. А как же! Я уже был, мне ребята сказали, что вы здесь.

Все уходят. Остаются только Алексей и Василий. Алексей молча стоит у стены и влюбленно смотрит на Василия.

В а с я. Что смотришь?

А л е к с е й. Так…

В а с я. Я Лельку твою видел. Бегает по заводу как угорелая. К нам, что ли, оформляется?

А л е к с е й. К нам…

В а с я. А ты что? Говорить разучился?

А л е к с е й. Рад я очень…

В а с я. И я рад, Алешка! Ну, здорово! (Протягивает Алексею руку.)

Алексей стискивает ее обеими руками и неуклюже тычется головой в плечо Василия.

В а с я (отворачиваясь). Нервный ты стал…

А л е к с е й. Ничего я не нервный.

В а с я. И шевелюру отрастил. А у меня вот! (Снимает шапку. Голова его коротко острижена.)

А л е к с е й. Самая мода! «Назад на каторгу».

Смеются.

Похудел ты…

В а с я. А мне все равно вес надо было сбрасывать. В другую категорию перехожу.

А л е к с е й. Опять боксом будешь заниматься?

В а с я. Думаешь, силенок не хватит? (Бьет Алексея кулаком в грудь.)

Алексей охает и зажимает ушибленное место руками.

Ты что? Больно?

Алексей распахивает спецовку. Грудь его перебинтована.

Кто тебя, Лешка? Неужели эти?

А л е к с е й. Сам. Татуировку сводил.

В а с я. Чем?

А л е к с е й. Наждаком.

В а с я. С ума сошел! Мясо, говорят, сырое прикладывать надо. Да, тебе письмо в проходной оставлено. (Передает Алексею конверт.)

Алексей вскрывает его, молча передает Василию.

В а с и л и й (читает). «Если на опознании расколешься, не жить тебе». Ишь ты! А Зубка взяли?

А л е к с е й. Ушел…

В а с я. Ну, и как решаешь?

А л е к с е й. Выходит, не жить.

В а с я. Дудки! Мы еще поживем! Беги в цех, а то прогул запишут.

А л е к с е й. Не запишут… (Уходит.)

Василий провожает его глазами, потом сильным ударом распахивает окно. В комнату врывается звонкий перестук капели. Жадно вдохнув весенний воздух, Василий оборачивается и видит в дверях  З и н у.

З и н а. Жарко стало?..

В а с я. Совсем весна на дворе… Здравствуй, Зин…

З и н а. Здоровались уже…

В а с я. А я, может быть, с тобой отдельно хочу.

З и н а. Ну, здравствуй тогда…

Молчат.

В а с я. Ты в Николаев написала?

З и н а. Я…

В а с я. Зачем?

З и н а. Думала, тебе лучше будет, если она приедет. Так и не приехала?

В а с я. Я телеграмму дал, чтобы не приезжала. Мне отпуск дают после болезни.

З и н а. А-а!.. Значит, без тебя танкер спустим? Ну, я пошла. Работать нужно. (Идет к двери.)

В а с я. Подожди. Я с тобой…

З и н а. Мне в другую сторону! (Уходит.)

Василий рванулся было за ней, но остановился в раздумье.

З а н а в е с.

Теплый ветер полощет флаги, укрепленные на заводской стене. Из-за стены доносятся звуки духового оркестра. У калитки проходной стоит  А л е к с е й. На нем светлая куртка «непромокайка», легкие брюки. Появляется  Ш у р а.

Ш у р а. Толька не проходил?

А л е к с е й. Нет еще…

Ш у р а. Где он болтается? Сейчас митинг начнется.

А л е к с е й. В парикмахерской его видел. Я уходил, ему еще голову мыли. Укладку, наверное, делает.

Ш у р а. Я ему покажу укладку!

А л е к с е й. Смотри!.. Враги твои закадычные!

Входят  к о р р е с п о н д е н т  и  з в у к о о п е р а т о р.

К о р р е с п о н д е н т. Доброе утро!

Ш у р а. Здравствуйте. Фончик пришли записывать?

К о р р е с п о н д е н т (сухо). Спуск корабля.

Ш у р а. А чего там записывать? Вода плещет, народ кричит.

К о р р е с п о н д е н т. А речей разве не будет?

Ш у р а. Вы директору завода текстик подбросьте. Авось что получится!

К о р р е с п о н д е н т. Пошли, Юрик.

Корреспондент и оператор уходят.

А л е к с е й. Не выполняешь ты свое обязательство.

Ш у р а. Это какое?

А л е к с е й. К людям добрее быть.

Ш у р а. Да нет! Кое-какие сдвиги имеются… (Увидев кого-то.) Идет!.. Слушай, он, кажется, и вправду укладку сделал. Ну, все! Горит мое обязательство!

А н а т о л и й (входя). Привет!

Ш у р а. Ну-ка, наклонись!

А н а т о л и й. А в чем дело?

Ш у р а. Укладку делал?

А н а т о л и й. Что ты! Сушил после мытья этим… как его…

Ш у р а. Феном.

А н а т о л и й. Вот-вот!

Ш у р а. А волна?

А н а т о л и й. Какая волна?

Ш у р а. Вот эта?

А н а т о л и й. Откуда я знаю? От чистоты, наверно…

А л е к с е й (великодушно). Бывает так. Правда, Шур.

Ш у р а. Да? А голову зачем одеколоном облил?

А н а т о л и й. Надо же людям план выполнять!

Ш у р а. Только за план и болел?

А н а т о л и й. Фотографировать нас должны…

Ш у р а. Идем! Голову под краном смоешь!

А н а т о л и й. Шура!..

Ш у р а. Идем, идем… (Тащит Анатолия в проходную.)

Слышен голос по радио: «Техническая проба! Раз, два, три, четыре…» Затем появляется  с т а р ш и н а  в мичманке с белым чехлом.

С т а р ш и н а (козырнув Алексею). Здравия желаю!

А л е к с е й. Привет.

С т а р ш и н а. Слушай, друг… Ты на меня не очень в обиде, а? Я ведь человек военный, на меня приказ, как на павловскую собаку, действует. Условный рефлекс! Не обижаешься?

А л е к с е й. Да нет… У меня ведь тоже кое-какие рефлексы имеются. Так что квиты!

С т а р ш и н а. Это точно! (Уныло.) Зину не видел?

А л е к с е й. Нет. Плохо твое дело?

С т а р ш и н а. Крушение всех надежд. Она ведь с тех пор со мной разговаривать не хочет. Палачом называет! Я говорю: какой же я палач? Я представитель советских военно-морских сил! Это, если хочешь знать, политически неправильно! Пусть, говорит, неправильно, но ты все равно палач! В зародыше! Представляешь, какие слова?

А л е к с е й. Если до зародыша дошло, то полная хана!

С т а р ш и н а. А если я осознал?

А л е к с е й. Все равно. В этом деле на поруки не берут.

С т а р ш и н а. Идет!.. (С душевной мукой.) Красивая какая!

Появляется  З и н а. На ней платье из тафты, модная прическа. Постукивая острыми каблучками, она проходит мимо старшины и протягивает Алексею руку в нейлоновой перчатке.