ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Коридор хирургического отделения. За столиком медсестры — Л я л я, рядом, на диване — С о ф ь я  Г р и г о р ь е в н а. Она сидит не касаясь спинки дивана, очень прямо, на коленях — обеденные судки.

Л я л я (листая историю болезни). С тридцать шестого года он, оказывается.

С о ф ь я  Г р и г о р ь е в н а. Сорок всего.

Л я л я. Мало, по-вашему? И неженатый.

С о ф ь я  Г р и г о р ь е в н а (не сразу). Наверно, никого не любил. Или любил так, что до сих пор один.

Л я л я. Господи! Эту бы любил, на другой женился.

С о ф ь я  Г р и г о р ь е в н а. Это непорядочно, Ляля.

Л я л я. Почему? Жили бы как миленькие!

Появились профессор  С и к о р с к и й  и  Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Здравствуйте, Софья Григорьевна.

С о ф ь я  Г р и г о р ь е в н а (очень ровно). Здравствуйте. Распорядись подогреть себе обед, Кира.

С и к о р с к и й. Я же неоднократно просил тебя… Зачем это?

С о ф ь я  Г р и г о р ь е в н а. У тебя скверный желудок. Ты знаешь.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Ляля, отнесите, пожалуйста, судки в буфет. И надо кровь ставить.

Ляля взяла у Софьи Григорьевны судки. Ушла.

С о ф ь я  Г р и г о р ь е в н а. Благодарю вас.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Ну, что вы… Не за что.

С о ф ь я  Г р и г о р ь е в н а. У тебя операция?

С и к о р с к и й. Да.

С о ф ь я  Г р и г о р ь е в н а. Сложная?

С и к о р с к и й. Как всякая операция.

С о ф ь я  Г р и г о р ь е в н а. Ты раздражен. Извини. До свиданья, Екатерина Васильевна.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. До свиданья.

Софья Григорьевна уходит.

С и к о р с к и й. Там для тебя пакет. Ты видела?

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а (после паузы). Ты извини, но я не возьму этого костюма.

С и к о р с к и й. Отчего же?

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Такие подарки дарят женам или…

С и к о р с к и й. Кому?

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Или дорогим любовницам. Я и без того в достаточно ложном положении.

С и к о р с к и й. Ты знаешь, как я к тебе отношусь.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Уже не знаю.

С и к о р с к и й. Хочешь, чтобы я развелся с женой? Я это сделаю.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Нет. Не хочу.

С и к о р с к и й. Ты говоришь неправду.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а (грустно). Правду, Кирилл…

С и к о р с к и й. Кажется, это серьезно.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а (усмехнувшись). Как ты догадался?

С и к о р с к и й (с горькой иронией). Профессор был мудр, но он был человек.

Появляются  Л я л я  и  В и к т о р  Л а в р и к о в.

Л я л я. Вот, Екатерина Васильевна… Четвертая группа.

В и к т о р. Я думал, у меня имя есть.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а (не принимая шутки). Четвертая? Вы проверили?

Л я л я. Вот анализы.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а. Хорошо. Идемте готовить больного.

Екатерина Васильевна и Ляля уходят.

В и к т о р. Рискованная операция?

С и к о р с к и й (думая о своем). Переливание крови?

В и к т о р. Да нет! У Алексея Александровича.

С и к о р с к и й (пожал плечами). Что значит риск? Умение, уверенность, точный расчет. (Помолчав.) И все-таки риск! Даже в вашем случае.

В и к т о р. Понимаю…

Медленно убирается свет. Луч прожектора задержался на задумчивом лице Виктора, но вот гаснет и он, а когда вновь освещается сцена, мы видим — технический кабинет цеха. Стол, стулья, плакаты техпропаганды, на стене под надписью «Наши рационализаторы» — фотографии передовиков производства. У стола  А л е к с е й  К о р з у н о в  и  Т к а ч е в.

Т к а ч е в. Пришел бы, посоветовался… Подумали бы вместе, как выходить из положения. Поставили бы вопрос перед руководством.

А л е к с е й. Мы и поставили.

Т к а ч е в. Очень уж категорично. Трудовая-то дисциплина должна существовать?

А л е к с е й. Сознательная. Если по Ленину. А у нас есть директива — пошла механика исполнения, нет — сиди и не высовывайся!

Т к а ч е в. Упрощаешь.

А л е к с е й. Так получается.

В дверях появляется  К е ш а.

К е ш а. Бати моего здесь не было?

А л е к с е й. Не приходил… А что случилась?

К е ш а (зло). У Клецко спросите! (Ушел.)

Т к а ч е в. Что там еще?

А л е к с е й. Не знаю… Я эту кашу заварил, а они расплачиваются.

Т к а ч е в. Почему?

А л е к с е й. А Клецко нам самую завалящую работенку кинул.

Т к а ч е в. Собственного сына рублем бьет? Ну характер!

А л е к с е й. Жалко мне его иногда.

Т к а ч е в. Вот уж в чем он не нуждается. Железный мужик.

А л е к с е й. Всю дорогу в ногу шагать — собьешься… Никакой оркестр не поможет… А он за временем вприпрыжку!

Т к а ч е в. В консерваторах нынче никто ходить не любит.

А л е к с е й. А где они, консерваторы? В «Крокодиле» о них и то уже не пишут. За научно-техническую революцию спрятались.

Т к а ч е в (смеется). Ты скажешь!

Входит  Н и к и ф о р о в. Он весь как-то обмяк. Сел у стола, положил лист бумаги.

Н и к и ф о р о в. Николай Борисович где?

Т к а ч е в. Начальник цеха сейчас подойдет. Что у вас, Серафим Тихонович?

Н и к и ф о р о в. Заявление у меня. Ухожу.

А л е к с е й. Выпили?

Никифоров молча развел руками.

Т к а ч е в. Почему вдруг уйти решили?

Н и к и ф о р о в. Я не вдруг. Меня Клецко в заточную поставил — лерки точить. Ладно… Настоящий рабочий не доверит, сам заточит, а молодым почему не помочь? Секретов не держим. Точил… Потом отливки в лабораторию грузили. Надо. Сами потребовали. Отгрузили… А сегодня он меня стружку убирать послал, а станок мой другому отдал. Обратно, значит, в разнорабочие? Вот… выпил… И заявление… Не потому, что выпил…

А л е к с е й. В лаборатории поднесли?

Н и к и ф о р о в. Не обязательно. Раз спирт на производстве есть — его везде выпить можно. Да я и выпил-то… так, на занюх… Не отказал себе — вот что страшно. Раз принял — все! Нет у меня к себе больше веры.

Т к а ч е в. Вот что, Серафим Тихонович… Вы сейчас идите домой, а заявление мне отдайте. Не нужно вам уходить с завода.

Н и к и ф о р о в. Думаешь, не нужно?

Т к а ч е в. Нет.

А л е к с е й. Домой не ходите.

Н и к и ф о р о в. Я дойду, не бойся… Не дышать — никто и не заметит. А вот если дружки перехватят по дороге…

А л е к с е й. Садитесь. Разговор и вас касается.

Н и к и ф о р о в. Ладно. Сяду. (Садится в углу.)

А л е к с е й. Вот вам и Клецко.

Т к а ч е в. Да… Жестковато.

А л е к с е й. Жесткость тоже нужна. Когда борешься за. А он все время против. Без волевых усилий ему работа не в радость!

Т к а ч е в. Тоже проблема… соответствие профессии качествам личности. А с другой стороны, где мастеров взять? Ты пойдешь?

А л е к с е й. Расширят права — пойду. А в погонялках ходить!

Т к а ч е в. Вот то-то и оно!..

Молчат. Вошел  К е ш а. Увидел отца. Заулыбался. Подошел к нему.

К е ш а. Ну вот… А мне говорили!.. Я Селиванова чуть гаечным ключом не пришиб… Врали, значит… Вот люди, а? (Тревожно.) Ты чего молчишь?

Никифоров пожал плечами.

Ну-ка, дыхни…

Никифоров опустил голову.

Эх, батя…

Кеша сел на стул рядом с отцом. Пытается справиться с собой, кусает губы. Никифоров смотрит на него, часто моргает, отворачивается. Входят  А н а т о л и й  и  С е р г е й.

А н а т о л и й (беззлобно). Видали ребеночка? По заводскому двору на мотоцикле гоняет!

С е р г е й. А что еще делать? Плоское таскать, круглое катать? Я лучше на своих колесах! (Подошел к Кеше. Весело.) На «Яву» пересел. Слышишь, Кеша?

Кеша не отвечает.

Перчатки фирменные достать можешь?

К е ш а (вскочил). Я тебе что — доставала? Фарцовщик? Иди ты… (Сел.)

С е р г е й. Ты что? С приветом?

А л е к с е й. Оставь его, Сергей.

С е р г е й. Да что я ему сказал? Тоже мне…

А н а т о л и й. Хватит!

С е р г е й. А ты, комсорг, отвыкай командовать. В армию идешь. Для тебя теперь самый главный маршал — старшина! Выучит.

А н а т о л и й. По тебе видно.

С е р г е й. Что ты про меня знаешь? До проходной всем до меня дело, а вышел — как на свете не было!

Т к а ч е в. Бедный! Все кругом виноваты, а ты в свои двадцать чистенький — только что пеленок не мараешь! Да в твои годы…

С е р г е й (перебивая). Гайдар полком командовал.

Т к а ч е в (растерялся). Предположим.

С е р г е й. Поновей чего-нибудь нет?

Т к а ч е в. А ты, братец, нахал!

С е р г е й. Мама тоже говорит.

А л е к с е й. Прекрати сейчас же!

С е р г е й (вытянувшись). Слушаюсь.

А н а т о л и й. Сережка… самому тебе не противно?

С е р г е й (не сразу). А что я?.. Кто я?.. Армейская специальность — «Караул, смирно!». Ты в армию с четвертым разрядом уходишь, а я из армии — в учениках бегаю. «Спасибо маминым знакомым» — кино называется… (Замолчал.)

Входят  К л е ц к о, В и к т о р  Л а в р и к о в, н е с к о л ь к о  м о л о д ы х  р а б о ч и х . Клецко, увидев Никифорова, нахмурился, но промолчал.

Т к а ч е в. Время, Антон Степанович…

К л е ц к о. Николай Борисович задерживается.

Вошла  З и н а  Л а в р и к о в а  с папкой в руках. Она взволнована, но пытается скрыть это.

З и н а. Я не опоздала? Здравствуйте.

Т к а ч е в. Начальника цеха ждем.

В и к т о р (Зине). Тебе обязательно присутствовать?

З и н а (сдержанно). Обязательно.

В и к т о р. За ребенком опоздаешь.

З и н а. Я Люсю Кострову попросила. Она за дочкой пойдет и Вовку прихватит.

В и к т о р. С таких лет пацана по чужим домам таскать? Могла бы и отпроситься!

Зина ничего не ответила. В комнату вошел  н а ч а л ь н и к  ц е х а.

Н а ч а л ь н и к  ц е х а. Прошу простить за опоздание. Вызывал главный инженер. По вашему вопросу. (Сел. Положил перед собой папку с бумагами.) Давайте начинать.

К л е ц к о. Вам слово, Николай Борисович.

Н а ч а л ь н и к  ц е х а. Выводы администрации потом. Суть того, что произошло в бригаде Корзунова, всем известна. Прошу мнения.

А н а т о л и й. Я член бригады, но сейчас говорю по поручению комсомольской группы качества. Мы проверили браковочные документы в ОТК. По положению должны платить те, кто этот брак гонит. А на всех ведомостях резолюция сменного мастера: «Издержки берем на себя». Кто у нас такой богатый? Антон Степанович Клецко? Или государство?

К л е ц к о. Ты попробуй заставь эту браковочную подписать! А без подписи рабочего удерживать не имеем права.

А н а т о л и й. Списать, конечно, легче! А когда мы… то есть бригада Корзунова… не сдали продукцию, которую считали не до конца качественной, сами знаете, что получилось!

К л е ц к о. Если бы не ваша бригада — цех был бы в графике.

А л е к с е й. Какой ценой?

К л е ц к о. О цене я бы на вашем месте не говорил.

А л е к с е й. А мы из своего кармана платим!

Начальник цеха постучал концом карандаша по столу.

А н а т о л и й. Мы не знаем результата лабораторной проверки, но вот здесь сидит представитель литейного цеха. Мы смотрели отливки, забракованные нашей бригадой. Скажи, Котов.

К о т о в. Что говорить? Скрытый брак. Технологию литья нарушили… Зато мы в графике. У нас совместное предложение есть. Не знаем, что скажет руководство.