Все равно они вряд ли еще когда-нибудь встретятся. Даже если ей удастся сбежать. Эридан большой. Она сама-то даже не представляет, где сейчас Адриан и как его отыскать…

Адриан… и вроде бы Аманда должна злиться на него, так как все эти приключения свалившиеся на голову, собственно случились по его милости, но ни злости, ни обиды давно не было… Лишь тоска. Она скучала по нему. И хотела, чтобы он пришел и спас её.

Аманда привыкла всего добиваться сама и всегда считала себя сильной и независимой. Но здесь, после знакомства с охотником-отшельником, она постоянно чувствовала себя слабой. Слабой и беззащитной. Как те бестолковые героини фильмов, которых постоянно спасают доблестные рыцари на белом коне. Ей совсем не нравилось чувствовать потребность в ком-либо, но сейчас она очень хотела, чтобы Адриан оказался здесь.

Нога болела и отзывалась тупой болью при любом движении. Прошло не меньше половины суток с того момента как она очнулась, но никто к ней не приходил. Лишь когда жажда и голод стали настолько нестерпимыми, что Аманда готова была лизать влажную стену, им обоим с Колином благосклонно принесли еды.

Несмотря на то, что это была каша, притом вообще не похожая на ту, что готовил ей Адриан, да еще и отливающая зеленым цветом, девушка все с жадностью съела. А вот стакан с, кажется, давно скисшей водой попридержала и отпивала маленькими глотками. Кто знает, когда им принесут новую порцию.

Снова наступила ночь, судя по крошечному окошку. Бранда не было. Аманда уснула беспокойным сном, постоянно просыпаясь, когда задевала покалеченную ногу. Утром принесли завтрак, который был с той же жадностью съеден. Отлично, значит, еду тут дают хотя бы дважды в сутки. Вчерашнюю утреннюю порцию она, вероятно, проспала.

Тянулся новый день, порезы и ожог покрывала малоприятная корочка. Колин пытался скрасить их гнетущее заключение за веселыми и порой даже беззаботными разговорами, пока за ним не пришли. Тогда Аманда, наконец-то, смогла рассмотреть сокамерника.

Да, блондин. Ее ровесник, не младше. Высокий. Жилистый. Волосы вьющиеся и встрепанные. Потасканная одежда. Вздернутый нос и смеющиеся васильковые глаза. Напоследок, Колин подмигнул ей и предупредил, что они еще встретятся. Он верит в лучшее. Больше Аманда его не видела. Что с ним стало? Отделался плетями, как и говорил? Или что хуже? Почему её-то никто не трогает?

За ней пришли только на следующее утро и отвели в знакомое помещение. Никаких изменений. Стул по центру, горящая печь, металлические сапоги в ней и Хавьер Бранд, стоящий в той же позе. Разница улавливалась лишь в паре незначительных деталей: Аманда на этот раз была хотя бы морально подготовлена и хромала на ногу, а дознаватель светился еще более лучезарной улыбкой, чем накануне.

Причина такой радости раскрылась быстро: Хавьер Бранд выпросил разрешения у конклава на использование более тяжеловесных пыточных приборов, обосновывая это тем, что пленница неразговорчива и обычным уловкам не поддается. Комплимент и камень в её огород одновременно.

Только у Аманды от этой новости едва не подкосились ноги. Ничем хорошим это не грозило. Что на уме у фанатичного дознавателя? Какие пытки он посчитает приемлемыми? Только не говорите, что расклеенные башмачки! Они и так снятся ей в кошмарных снах… Почему-то именно они пугали ее больше прочего, хотя выбор орудий для садистских издевательств был до невозможности разнообразен.

И Аманда знала это не понаслышке, потому что Бранд великодушно устроил ей экскурсию по местному складу, находящемуся в противоположной стороне от входа. Те самые двухстворчатые деревянные двери. От вида нагроможденных сооружений хотелось упасть в обморок. И это с учетом того, что девушка узнала лишь крохотную часть того, что там хранилось. “Металлические девы” с шипами, столы для четвертования, столб для дыбы, многочисленные плети и щипцы, висящие в ряд на стене…

Дознаватель все с тем же великодушием предоставил ей выбор: вырывание ногтей или раскаленные башмачки. Тогда Аманда и сдалась. Хватит с нее. Если можно избежать боли, лучше она ее избежит. Она прямо спросила, какое признание требовалось, чтобы закончить все это и предстать перед судом чертова конклава.

Ответ удивлял, но не сильно. И Аманда согласилась. Пускай так. Да, она виновна. Да, она предательница. Да, она в сговоре с алхимиками. Все, что угодно, лишь больше ее ничем не жгли и не резали. Уж лучше быстрая смерть.