Глава пятая На пути к власти

Когда к Тоётоми Хидэёси пришло известие о смерти Ода Нобунага, он находился с войсками далеко от столицы Киото, в западной провинции Биттю. Весть застала его в разгар военной кампании, которую он вел против одного из самых сильных из остававшихся противников Нобунага. Здесь, на западе страны, простирались обширные владения могущественного феодального клана Мори. В 1571 году, после смерти Мотонари, при котором этот феодальный дом достиг своего наивысшего расцвета, во главе клана встал его внук Тэрумото.

Ода Нобунага не мог простить Тэрумото за то, что тот выступил в защиту сёгуна Асикага Ёсиаки, когда Нобунага посягнул на незыблемые, казалось бы, основы привилегированной власти сёгуна. Тогда уже Нобунага решил силой оружия усмирить своевластного даймё, который навлек на себя подозрения и гнев. Он направил в район Тюгоку огромную армию под командованием наиболее опытного и талантливого своего военачальника Хидэёси. Однако эти войска встретили упорное сопротивление армии Тэрумото и преданных ему феодалов. Хидэёси вынужден был обратиться к Нобунага с просьбой прислать свежие подкрепления. Но вместо ожидаемого он получил печальную весть о гибели Нобунага.

Это известие принес в Такамацу, район боевых действий, гонец, специально направленный Акэти Мицухидэ к Мори Тэрумото с секретным посланием. Собственно говоря, оно было адресовано не прямо Мори Тэрумото, а его дяде Кобаякава Такакагэ, который находился в провинции Биттю, где шли бои с войсками Хидэёси. Акэти был абсолютно уверен в том, что содержание его послания тут же станет известно Мори. В письме с нескрываемой радостью сообщалось о том, что 1 июня в Киото были убиты Нобунага и его старший сын и что тем самым он, Акэти Мицухидэ, осуществив волю и давнишнюю мечту сёгуна, создал возможность вновь поднять его знамя. Речь шла о свергнутом Ода Нобунага сёгуне Асикага Ёсиаки, с которым Мори Тэрумото находился в весьма дружественных отношениях и который укрывался в его владениях, в местечке Томо провинции Биттю, где как раз в то время, как говорилось в письме, «Хасиба Тикудзэн-но ками», т. е. «Хидэёси творил бесчинства». В письме упоминались три феодальные фамилии — Мори, Есикава и Кобаякава, — на лояльность и поддержку которых, очевидно, рассчитывал Акэти Мицухидэ, планируя и осуществляя свой заговор[175].

Вестник появился в Такамацу 3 июня 1582 года. Как свидетельствуют источники, стояла темная ночь. Гонец, который плохо ориентировался в незнакомой ему обстановке, сбился с пути и оказался в расположении войск Хидэёси. Он был задержан, и у него обнаружили упомянутое выше секретное письмо, из которого Хидэёси, собственно, и узнал о событиях в столичном храме Хоннодзи. Существует, однако, и другая версия, согласно которой к Хидэёси кем-то из сторонников Нобунага был послан гонец. Японский историк Такаянаги Мицутоси, специально изучавший этот период деятельности Тоётоми Хидэёси, тщательно проанализировал и сопоставил разные по характеру и времени появления источники, в которых в той или иной связи упоминаются эти события. Автор допускает как реально возможные обе эти версии. Для него важно не кто первым сообщил эту новость Хидэёси, а когда именно ему стало известно об этом. На основании изученных документов он считает вполне доказанным и точно установленным, что Хидэёси узнал о случившемся вечером 3 июня 1582 года. Это подтверждается, пишет Такаянаги, также письмом самого Хидэёси, написанным спустя восемь лет после этих событий (20 мая 1590 года) и адресованным двум его вассалам — Асано Нагамаса и Кимура Хитатиносукэ. В этом письме говорится, что он, Хидэёси, узнал о смерти Ода Нобунага вечером 3-го числа[176].

В тот момент, когда было совершено нападение на храм Хоннодзи, в котором остановился на ночлег Ода Нобунага, все его ближайшие соратники и сподвижники находились далеко от столицы и не могли поэтому быстро прийти ему на помощь. На это, собственно, и рассчитывал Мицухидэ, выбирая время для мятежа.

Токугава Иэясу в кругу своих друзей осматривал достопримечательности города Сакаи и проводил время за чайной церемонией, большим любителем и тонким ценителем которой он был. Нигде, как в Сакаи, где проживали известные мастера по приготовлению этого бодрящего напитка и где особенно тщательно соблюдались и старательно оберегались традиции и нормы японского чаепития, нельзя было по-настоящему насладиться строгой простотой и утонченной изысканностью этого нового для Японии обряда.

Получив сообщение о том, что Ода Нобунага прибыл в столицу, Токугава Иэясу тут же выехал из Сакаи и направился в Киото, чтобы встретиться со своим высокопочитаемым лидером и верным другом. Однако, уже находясь в пути, он узнал о несчастье, которое произошло в храме Хоннодзи.[177] В первый момент, как утверждают некоторые авторы, Токугава Иэясу готов был немедленно вступить в столицу и принять неравный бой, чтобы отомстить за Нобунага, хотя располагал лишь небольшими силами. Согласно тем же источникам, он собирался даже совершить харакири в одном из буддийских храмов, но по настоянию своего ближайшего окружения вынужден был отказаться от этих мыслей. Подобные утверждения вряд ли соответствуют истине. Как считает Кувата Тадатика, один из крупнейших специалистов в этой области, подобные версии являются не более чем плодом творческой фантазии тех ученых, которые, желая приукрасить личность Токугава Иэясу, сознательно пошли на искажение фактов, чтобы представить его как натуру самоотверженную и благородную[178].

Согласно одной из версий, Токугава Иэясу оказался в то время в Сакаи не случайно, а в результате интриг Акэти Мицухидэ, который убедил Нобунага в том, чтобы тот посоветовал Иэясу совершить поездку в Осака и Сакаи, где бы он мог хорошо отдохнуть и приятно провести время. Такой ход событий вполне соответствовал заговорщическим замыслам Акэти, отдававшего себе ясный отчет в том, что столь надежного и могущественного союзника Нобунага в момент совершения заговора лучше держать вдали от его владений и подальше от Нобунага[179].

На самом же деле Токугава Иэясу, которого действительно сопровождал небольшой отряд телохранителей, узнав о том, что произошло в столице (об этом подробно рассказал ему богатый купец из Киото по имени Киёнобу, когда Токугава со своей свитой прибыл в местечко Иимори в провинции Кавати), решил, чтобы не оказаться в критическом положении, немедленно вернуться в свои владения на востоке страны. Для этого он избрал кратчайший, хотя и не самый безопасный южный путь, пролегавший через провинции Ига и Исэ, которые были охвачены крестьянскими восстаниями и где к тому же орудовали многочисленные банды разбойников. Следовавший вместе с ним, но ехавший чуть поодаль близкий друг Токугава Иэясу Анаяма Байсэцу был по дороге убит. Самому Токугава Иэясу удалось с помощью местных проводников благополучно добраться до своего замка Окадзаки в провинции Микава.

4 июня, на следующий же день по прибытии в свой замок, Токугава Иэясу двинул войска на столицу. 19 июня, когда он достиг провинции Овари, пришло известие от Хидэёси, сообщавшего о том, что в битве при Ямадзаки армия Акэти Мицухидэ полностью разгромлена. Токугава Иэясу ничего не оставалось, как вернуться назад.

Далеко от столицы находились и другие верные Нобунага военачальники. Сибата Кацуиэ, наиболее близкий и преданный ему военачальник, который к тому же был опорой семьи Нобунага, участвовал в военных действиях против крупного феодала Уэсуги Кагэкацу в провинции Эттю на севере Хонсю. Еще дальше, в провинции Кодзукэ, воевал Такигава Кадзумасу, один из ближайших вассалов Нобунага. Другой влиятельный сподвижник Нобунага, Нива Нагахидэ, вместе с младшим сыном Ода Нобунага, Нобутака, находился в Осака, где они готовили армию для похода на остров Сикоку в целях усмирения крупного феодального магната Тёсокабэ.

Несмотря на то что все основные соратники Ода Нобунага находились далеко от места разыгравшейся трагедии, Акэти Мицухидэ тем не менее опасался, что, узнав о случившемся, они в любой момент могут появиться с войсками в столице. Поэтому он принял ряд мер предосторожности, в частности направил своих посланцев к наиболее сильным противникам Нобунага.

Вполне резонно предположить, что это входило в план заговора, который вынашивал Акэти. Важно было не только правильно выбрать момент для нанесения решающего удара, но и склонить на свою сторону возможно более широкие силы антинобунаговской оппозиции. Одному Акэти вряд ли удалось бы овладеть положением. Слишком грозными были его соперники в лагере Нобунага. Естественно, что он мог рассчитывать прежде всего на поддержку тех феодальных князей, которые открыто враждовали с Нобунага. Из них наиболее влиятельными были Мори и Уэсуги. Именно они оттягивали на себя главные силы Нобунага, которыми командовали Хидэёси на западном и Сибата на северо-восточном фронтах. Этих наиболее опытных и преданных Нобунага военачальников больше всего боялся Акэти. Желая сковать силы Хидэёси и Сибата, он в первую очередь направил своих гонцов именно к Мори и Уэсуги, пытаясь заручиться их поддержкой и объединенными усилиями одолеть главных соратников Нобунага.[180]

Весть о гибели Нобунага была настолько неожиданной и так ошеломила Хидэёси, что он долго не мог прийти в себя. Несколько часов он провел наедине с собой, ясно не осознавая еще всего того, что так внезапно обрушилось на его голову. Но постепенно он овладел собой и лихорадочно стал оценивать создавшуюся ситуацию, размышляя над возможными последствиями дальнейшего хода событий.