– Мне нужен код запуска двигателей, – Гена взял пилота в захват и тихо, но грозно зашипел ему на ухо. Чем-то похожим занималась рядом Ира. – Только говори тихо, а то случайно сломаю шею.

– Кто ты такой? – просипел пилот.

Гена достаточно сильно сжал ему горло и кричать он бы не смог, даже если бы сильно захотел.

– Дед Мороз, – Гена усилил захват, демонстрируя, что к долгому разговору не расположен, и из горла пилота начали вырываться очаровательные булькающие звуки.

– Повторю ещё раз – мне нужен код запуска и твой позывной до кучи, – Гена чуть ослабил хватку.

Пилот потянулся за пистолетом, но Гена пресёк его попытку, освободил одну руку и ею выхватил пистолет из кобуры раньше, чем это успел сделать пилот, затем упёр его дуло в висок бедолаги.

– Даю тебе последний шанс.

– Я не дам тебе код, – еле слышно выдавил пилот.

– Что тебе важнее: сохранить какой-то самолёт или остаться в живых? – Гена снял оружие с предохранителя. Он решил, что методы мотивации генерала Ушакова не лишены смысла.

И они действительно работали. Через секунду после того как Гена начал медленно тянуть за спусковой крючок, взводя курок, пилот раскололся, назвав код запуска и свой позывной. После этого Озимцев одним резким движением вырубил его, чтобы тот не позвал на помощь и поспешил к Ире. Та пыталась узнать код у второго пилота, но ситуация складывалась не в её пользу. Он прижал её к борту одного из самолётов и уже занёс кулак, но Гена вовремя подоспел и взял пилота на прицел. Звук взведённого курка подействовал на него магическим образом, и он застыл, так и не опустив руку. Ира воспользовалась моментом и врезала ему в челюсть так, что пилота отбросило на метр назад.

– Говори код и позывной, а то я тебе яйца раздавлю! – прорычала Ирина, занеся ногу над промежностью пилота.

– Лучше скажи. Она с таким не шутит, – подбодрил его подошедший Гена и, чтобы помочь пилоту соображать в такой критической ситуации, направил на него пистолет.

– Хорошо, я скажу. Код – А775К122Т5, позывной – Медведь.

– Запомнила? – Геннадий вопросительно взглянул на Иру.

– Да. Большое спасибо! А теперь отдыхай, – Ира ударила со всей силы ногой по голове пилота, отправив его в нокаут.

– Даже если мы взлетим, как мы узнаем, куда нужно лететь? – она повернулась к Гене. – Мы ведь понятия не имеем, где находимся.

– В кабине должна быть навигационная система ГЛОНАСС. Она устанавливается на все последние модели самолётов.

– Не знала об этом. Когда я училась летать, там не было никаких навигаторов, только обычная РЛС.

– Когда взлетим, переключимся на внутренний канал связи, чтобы на базе не могли прослушивать наши переговоры. Нужно будет проложить курс к Севастополю. Попробуем найти Алексея, а заодно и флешку.

Они быстро сняли с пилотов антиперегрузочные костюмы, одели их и залезли по кабинам. Ире достался МИГ 1.44, а Гена сел в Су ПАК ФА. Коды, названные им пилотами, подошли, и они запустили двигатели, затем надели шлемофоны и включили приёмопередатчики.

– База, это Росомаха. К вылету готов. Приём, – проговорил Гена.

– Медведь к вылету готов, – сказала Ирина, стараясь говорить мужским голосом.

– Это база. Вылет разрешаю. Выезжайте на ВПП, – донеслось из шлемофонов.

Двери ангара открылись, и самолёты медленно вырулили на взлётно-посадочную полосу. Двигатели заработали на полную мощность и оба самолёта менее чем через минуту уже были в воздухе. Взлетев, Гена взглянул на небо. Уже начинало светать, в течение часа солнце должно было показаться из-за горизонта. Наступало утро 17 июня. Он посмотрел на экран системы ГЛОНАСС. На нём высветила надпись: «Подождите, идёт соединение со спутниками». Эта надпись висела около двух минут, пока система, наконец, не определила их местоположение. Сказывалось то, что большая часть спутников позиционирования работала со сбоями из-за недавних событий. Они находились недалеко от ПГТ Дмитриевка Новосибирской области. Озимцев проложил курс к Севастополю. Расстояние составило почти 3200 километров. Он передал информацию на МИГ.

– Я загрузил тебе маршрут, по которому нужно будет лететь.

– Вижу, но тут расстояние 3200 километров. Ты уверен, что у нас хватит топлива, чтобы долететь?

– Насколько я знаю, дальность полёта этих самолётов от 3500 до 4000 километров. В новых моделях она увеличена. Топлива должно хватить, если не включать форсаж и лететь напрямую.

– Но тогда нам придётся нарушить границу с Казахстаном.

– Будем лететь как можно ниже, чтобы радар нас не обнаружил.

– Поняла тебя. Придётся вспоминать полузабытые уроки пилотажа. Ложимся на курс.

– Медведь и Росомаха, – вы отклонились от курса. Повторяю, вы отклонились от курса, – прозвучал голос диспетчера, но ни Гена, ни Ира ему не ответили и продолжили полёт.

– Немедленно развернитесь и возвращайтесь! – голос перешёл на более высокий тон. – У вас всё в порядке? Высылаю самолёты поддержки для установления визуального контакта! – в наушниках щёлкнуло, и голос отключился.

Они опустились до 20 метров над землёй, задействовали скрытный режим полёта и пропали с экранов радаров. Скорость полёта составляла примерно 500-600 км/ч.

– У тебя всё нормально с навигацией? – поинтересовалась Ирина. – У меня идут постоянные сбои. За последние пять минут связь обрывалась уже три раза.

– Да, у меня то же самое. Видимо, работоспособность спутников до конца не восстановили. Старайся не отклоняться от курса.

Когда до границы с Казахстаном оставалось около 100 километров, они неожиданно услышали в наушниках чей-то голос.

– Медведь и Росомаха – развернитесь и направляйтесь в сторону аэродрома, иначе мы вынуждены будем открыть огонь на поражение.

– Ну ё-моё! Так и знал, что тихо и спокойно нам улететь не дадут, – слегка расстроенным голосом сказал Гена. На экране радара появились 3 зелёные точки позади них. Видимо, те самые самолёты поддержки.

– Медведь и Росомаха! – новый голос, видимо, командира звена. – Немедленно поверните назад, иначе я буду вынужден открыть огонь на поражение!

– И что теперь будем делать? – спокойно спросила Ира.

– Если сдадимся – нам конец. Единственный вариант – дать им отпор.

– А ты давно участвовал в воздушном бою? Они же наверняка профи. Ввязываться с ними в бой – всё равно, что в одиночку и без оружия пытаться завалить гризли.

– Истории известны и такие случаи, – философски заметил Геннадий.

– У вас есть 30 секунд, а затем мы открываем огонь, – снова донёсся голос преследующего их пилота.

– Послушай, Ира, мы слишком далеко зашли, чтобы сейчас погибнуть. Мы обязаны выжить, чтобы дойти до конца.

– Ты прав, Гена, – после секундного молчания ответила Ирина. – И, кстати, напомни мне представить тебя к ордену «Золотой Звезды», когда это всё закончится. А сейчас давай дадим им прикурить.

Гена резко потянул штурвал на себя, самолёт поднялся вверх на несколько сотен метров, а затем он выровнял его, включил воздушный тормоз и оказался позади преследователей. Этот его манёвр не оказался незамеченным, и самолёты преследователей разлетелись в разные стороны, уменьшая шансы успеха возможной атаки. Может, пилоты и не были профи, но уж точно далеко не последние по навыкам пилотирования. Их машины постоянно меняли направление полёта, маневрировали и крутились. Наконец, Озимцев с большим трудом навёл прицел на один из самолётов и выстрелил ракетой. Пилот выпустил ловушки и попытался увернуться, начав поворачивать вправо, но ракета оказалась с начинкой. Ловушки были ещё слишком близко к самолёту противника, и когда из-за них ракета взорвалась, она выстрелила во все стороны шрапнелью, часть которой продырявила вражеский самолёт в десятке мест. Левый двигатель задымился, и самолёт стал снижаться. Пилот вынужден был катапультироваться. Гена больше не обращал на него внимания, он пристроился в хвост следующему истребителю.

Пока Гена разбирался с одним из самолётов, пилот второго взял на прицел Иру и выстрелил самонаводящейся ракетой. Ира резко взял вверх, и включила форсаж. Манёвр был выполнен настолько быстро, что ракета не успела изменить курс, и ушла вперёд. Ирина едва смогла остаться в сознании после такой перегрузки. Дрожащими руками она отклонила штурвал и принялась разворачивать самолёт, сбросив форсаж.

Гена не сумел зафиксировать целеуказатель на третьем самолёте, так как пилот резко увёл его в сторону. Он последовал за ним, пытаясь зафиксироваться на цели. Пилот совершал очень резкие манёвры и не давал навести на себя прицел. Второй самолёт пристроился за истребителем Озимцева и открыл огонь из пулемёта. Гена старался уклоняться от шквального огня. Самолёт противника был у него прямо по курсу, но захватить цель в такой ситуации было невозможно.

– Ира, где ты? Мне нужна твоя помощь!

– Я уже на подлёте, держись!

Через 10 секунд Ира легла на курс перехвата и выпустила ракету по левому борту от самолёта, преследующего Гену, но пилот увернулся, и она пролетела мимо. Внезапно самолёт, летевший впереди, лёг на правый борт и, резко развернувшись на 180 градусов, открыл огонь из пулемёта. Из-за резкого разворота его скорость уменьшилась, и Гена пролетел мимо него. Несколько пуль прошили фюзеляж, но самолёт был ещё боеспособен. Пилот довернул самолёт, сделав полный оборот, и оказался уже позади Озимцева.

– О боже! Гена, с тобой всё в порядке? – взволнованно спросила Ирина.

– Пока да. Ты видела это? Невероятно! Как он выдержал такую перегрузку? Там что, роботы за штурвалом?

Вражеский самолёт летел строго за его самолётом. Озимцеву пришёл в голову манёвр, который вряд ли мог прийти в голову вражеским пилотам, а значит, элемент неожиданности был обеспечен. Он выпустил тормозной парашют и сразу же отцепил его. Парашют полетел прямо на преследующий его истребитель и на мгновение закрыл пилоту обзор, обернув собой нос. Однако в следующее мгновение он соскользнул и попал в один из воздухозаборников. Двигатель заклинило. Пламя вырвалось из передней части двигателя, турбина разлетелась на части. Самолёт начал терять скорость.