По-прежнему учили вести огонь по открытым целям главным образом на коротких дистанциях. При этом старались достичь, чтобы батарея «заряжалась вместе как одно орудие».
Уставом 1859 г. предусматривалось обучение пяти видам («родам») стрельбы. Все они исходили из требований развернутого линейного строя и в меньшей степени — из глубоких построений. На обучение войск отпускали недостаточное количество боеприпасов. Главное внимание обращалось не на качество стрельбы, а на соблюдение дистанции и интервалов в размещении орудий и зарядных ящиков и в отработке маневра колесами на позициях.
Степень подготовки артиллеристов показали данные поверки, проведенной в 1866 г. в Московском, Варшавском и других военных округах. Она оказалась весьма невысокой[463].
Низкие результаты стрельб обеспокоили Артиллерийское управление. В связи с этим Военное министерство издает ряд приказов и инструкций, имеющих целью улучшить обучение.
Была создана твердая программа обучения «цельной» стрельбе. Задача обучения определилась в ней так: «Цель практической стрельбы полевых батарей должна состоять в том, чтобы в кратчайшее время и с наименьшим числом выстрелов научиться приискивать наилучшую высоту прицела для действования с меткостью против предметов, расстояние до которых неизвестно, на всякого рода местности, и в образовании самостоятельных наводчиков, т. е. таких наводчиков, которые без всякого постороннего указания могли бы выполнять эту задачу»[464].
Главное состояло в том, чтобы приблизить обучение к боевым условиям. «Стрельба полевой артиллерии в бою будет тем успешнее, чем ближе к условиям боя подходит практическая стрельба, производимая батареями в мирное время, и чем вообще практические занятия полевой артиллерии в мирное время более способствуют к приобретению офицерами и нижними чинами батарей навыка в производстве скорой и меткой стрельбы»[465]. Пока министерство готовило эти указания, в войсках уже наметился перелом в сторону улучшения качества боевой подготовки.
Война 1877–1878 гг. выявила, что главным недостатком при подготовке артиллеристов было ослабление связи между действиями артиллерии и пехоты как следствие ликвидации корпусов в мирное время. Не меньшее значение имела относительно слабая подготовка артиллерийских офицеров. Стрельба велась главным образом по открытым целям, для разрушения крепостных сооружений использовалась полевая артиллерия, в горных условиях использовали полевые орудия без учета их тактико-технических возможностей. Все это приводило, во-первых, к бесполезной трате боеприпасов и, во-вторых, к тому, что пехота не получала необходимой поддержки. Прошедшая война заставила подумать об усовершенствовании подготовки артиллеристов. Это было необходимо сделать потому, что на вооружение артиллерийских частей поступила казнозарядная стальная артиллерия (пушечная, а позднее и гаубичная), обеспечивавшая новые возможности боевых действий. Резко повысилась дальность стрельбы и эффективность действия огня. Стало возможным вести нависшую стрельбу.
Военное ведомство было вынуждено дать войскам ряд новых инструкций и наставлений, в которых разрабатывались основы тактики артиллерии вообще и способы ее использования со всеми родами оружия в частности. После русско-турецкой войны 1877–1878 гг. были изданы: «Инструкция для действия в бою артиллерии в связи с другими родами войск» (1882 г.); «Устав орудийного и батарейного учения пешей артиллерии» (1884 г.); «Наставление для обучения полевой артиллерии стрельбе» (1886 г.); «Правила стрельбы полевой батареи» (1886 г.); «Правила для совокупного действия группы батарей полевой артиллерии» (1889 г.); «Проект инструкции для действия в бою полевых мортирных батарей» (1890 г.). Кроме того, войска получили: «Проект устава маневрирования дивизионами» (1895 г.); «Наставление о полевой и горной артиллерии» (1895 г.); «Правила строевые для легких и конных батарей» (1895 г.).
Подготовка инженерных частей. В ходе Крымской войны 1853–1856 гг. был накоплен богатый опыт в области инженерного военного искусства.
Впервые в новое время при защите крепостей была создана система эшелонированной обороны, которая обеспечила столь длительное сопротивление Севастополя превосходящему в силах и средствах противнику. Эта система сочетала сплошную зону ружейного и артиллерийского огня с инженерными заграждениями. Новым словом было применение полевых укреплений фортового типа (бастионов и редутов), превратившихся в опорные пункты позиции, созданы системы фланкирующих укреплений. Широко использовалось разделение огневых средств — для обеспечения дальней и ближней обороны. Наконец, инженерная мысль подошла к идее позиционной обороны. Развитие инженерного дела после Крымской войны привело к созданию новых видов инженерных войск. Вслед за саперными и крепостными частями появились специальные войска связи (телеграфные части и части самокатчиков, воздухоплавательные и железнодорожные части).
Для обучения этих войск был издан ряд инструкций и наставлений, в частности: «Положение о специальном образовании инженерных войск» (1884 г.); «Наставление о понтонной службе» (1886 г.), «Наставление для саперных батальонов по искусственной части» (1886 г.); «Опыт руководства для железнодорожных батальонов» (1887 г.): «Руководство по военному воздухоплаванию» (1889 г.).
Обучение инженерных войск шло по особым программам, в которые включалась также и общевойсковая тактическая подготовка.
В ходе боевой подготовки отрабатывались специальные навыки и умения, которые затем закреплялись на специальных учениях и общевойсковых маневрах.
Железнодорожные батальоны накапливали опыт по строительству железных дорог. Для отработки системы массовых перевозок войск в 1876 г. были проведены крупные маневры. Перевозки производились из Одесского в Варшавский и Виленский округа, из Москвы в Петербург, из Москвы в Крым и на Волгу, в которых приняло участие 93 тыс. солдат и 41 тыс. лошадей[466]. На маневрах был проведен опыт сооружения полевых железных дорог. Руководил маневрами созданный еще в 1875 г. «Комитет по передвижению войск железными дорогами»[467].
В ходе войны 1877–1878 гг. железнодорожные войска накопили богатый опыт. В последующее время они принимали деятельное участие в строительстве железных дорог в Средней Азии и Сибири.
Главное внимание при этом было обращено на отработку скоростных способов постройки полевых дорог. Особенно интересным был опыт по сооружению полевых дорог, показанный на маневрах 1890 г. под Луцком[468] и в 1896 г. под Варшавой[469].
Много усилий затратили для подготовки личного состава частей связи телеграфных и воздухоплавательных парков.
Накануне русско-турецкой войны 1877–1878 гг. не удалось приобрести достаточных навыков. Пришлось отрабатывать способы проведения проводной связи непосредственно в ходе военных действий. Войска связи в общем справились с поставленной задачей, и их участие сыграло громадную роль во время блокады Плевны (после третьего штурма), при окружении турецких войск у Шейново и во время действий за Балканами. После этой войны войска связи занимались организацией пунктов управления и созданием проводной связи на крепостных маневрах в 90-х годах XIX в.
Воздухоплавательные части делали лишь первые шаги по применению воздушных шаров, но и эти небольшие навыки не были использованы в русско-турецкой войне.
Полевая подготовка. После Крымской войны основы полевой службы были пересмотрены. В 1858 г. был издан «Воинский устав о полевой пехотной службе в мирное время», заменивший устаревший к этому времени устав 1846 г.
По этому уставу войска готовились до русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Они изучали общие положения на отдыхе, походные движения и основы разведывательной и сторожевой службы. Устав носил отвлеченный и схоластический характер. Это обстоятельство в значительной мере определило полевую подготовку войск в лагерях. Во время лагерных сборов особенно большое внимание уделялось караульной службе.
Но самым важным делом были тактические учения. Обычно они начинались с построения войск на линейках. После выноса знамен полк (бригада, дивизия) отправлялся на учение, которое должно было продолжаться 3–4 часа до обеда и около часа после обеда. Учения соответствовали уставным требованиям и ставили своей целью приобретение навыков «действовать, приближаясь к боевым условиям». Впрочем, так было далеко не везде, ибо старшие начальники все еще старались обращать главное внимание на внешнюю сторону, в ущерб знанию боевой практики. С 1865 г. в войсках стали проводить ежегодные сборы, для которых с 1869 г. оборудовали 27 пунктов, где одновременно могли пройти лагерный сбор 28 пехотных дивизий, 8 кавалерийских дивизий, 34 артиллерийских и 8 саперных бригад. Однако главная роль по-прежнему принадлежала Красносельскому лагерю. Здесь обычно проводились маневры, продолжавшиеся от 8 до 12 дней. На эти маневры всегда присылались офицеры штабов других округов. Главной темой окружных учений была теоретическая подготовка офицеров среднего звена. Эти учения называли «малыми» маневрами. Милютин писал: «Вместе с служебным подготовлением молодых офицеров обратить внимание и на продолжение военного их образования, преимущественно с практической стороны. С этой целью в продолжение летних сборов при упражнениях войск малыми маневрами заставлять этих офицеров делать краткие описания производимым маневрам, с приложением небольших кроки местности, на которой они происходили, причем не требовать от этих чертежей (которые д. б. представлены непременно в карандаше) никакого щегольства в отделке, лишь бы они были исполнены самими офицерами в поле. Независимо от этого упражнять молодых офицеров как в разбивке небольших полевых укреплений, так и в устройстве ложементов, занимаясь подобными работами по возможности во время самих маневров с тем, чтобы офицеры могли наглядно изучать, в каких случаях полезно усиливать искусственно местные предметы в зависимости от свойств местности и хода действия»[470]. Для руководства такой формой полевой подготовки начальники штабов дивизии обязывались выделить в каждый полк офицеров, имевших академическое образование. Эта полезная мера не получила, однако, широкого распространения, главным образом из-за малочисленности офицеров Генерального штаба и лиц с академическим образованием в полевых войсках.