Решительно порывая с догматизмом, Теляковский вкладывал в фортификацию идею активных действий. Он разрабатывал научные основы полевой и долговременной фортификации. В современной войне главное — активная борьба, а не пассивное отражение противника, поэтому при сооружении крепостей «нужна оценка всего влияния, какое оказывают крепости на действия войск». Вот почему справедливо писал Теляковский, что «необходимо принимать во внимание все отношения — тактические, стратегические и даже топографические»[1361].

Принято считать, что генерал Э. И. Тотлебен реализовал принципы Теляковского в обороне Севастополя, получившего в 40-е годы вполне современные оборонительные сооружения для защиты с моря, но абсолютно не защищенного с суши, где было лишь начато строительство отдельных сооружений. И это с формальной стороны так. Он объединил строящиеся долговременные укрепления с полевыми, применил контр-апроши как систему передовых укреплений, использовал систему контрминной борьбы и, наконец, создал мощную огневую систему обороны Севастополя. Все это, помноженное на героическое сопротивление гарнизона, обеспечило активную оборону Севастополя. Но Тотлебен как инженер не проник в суть идеи своего учителя. Наступательный способ обороны Тотлебен понимал только в инженерно-артиллерийском плане, а не как сочетание с полевыми действиями. Когда успех в соревновании артиллерийских средств перешел к противнику, видимо, целесообразным было оставить Севастополь и продолжать борьбу в полевых условиях, для чего у союзников недоставало ни сил, ни средств, а не продолжать оборону, превратившуюся в самоцель и стоившую русским более 100 тыс. чел. убитыми и ранеными. Продолжая оборону Севастополя, русское командование предопределило конечный успех противника, хотя в то же время эта оборона в конце концов повлияла на завершение войны.

Если идеи Теляковского нашли применение в ходе Крымской кампании, то на других театрах все оставалось по-прежнему. Лишь в Кронштадте были несколько усовершенствованы передовые укрепления. На строительство этой крепости в XVIII в. оказали влияние мысли Кегорна, творчески переработанные Петром I. Крепость имела сильную ограду и вынесенную вперед цепь фортов, взаимосвязанных системой огня. В комплекс кронштадтских укреплений входили также мощные батареи, защищавшие северный и южный проходы к Петербургу. Вход в Финский залив закрывали довольно слабые укрепления Бомарзунда.

Кронштадтская крепость по тем временам считалась наиболее мощной в Европе и держала на почтительном расстоянии от Петербурга флот союзников, который смог справиться лишь с Бомарзундом. Но она не могла устранить угрозу высадки англо-французского десанта на обширном побережье Прибалтики. На «Комитет о защите берегов Балтийского моря», учрежденный в 1853 г., была возложена задача принять необходимые меры по обороне не только северного и северо-западного театров, но и юго-западного[1362]. В 1854–1856 гг. были проведены довольно значительные работы, стоимость которых выражалась в 6,2 млн. руб. Особенно трудно было обеспечить приморские крепости артиллерией, отвечавшей требованиям времени. За отсутствием орудий крупных калибров была использована артиллерия даже нештатных калибров.

Комитет решил сосредоточить в этом районе для обороны 1-ю и 2-ю дивизии Балтийского флота, расположив корабли на рейде так, чтобы прикрыть подступы к крепости с юга. Северный фарватер прикрывался блокшивным отрядом в составе трех линейных кораблей, пяти фрегатов и одного корвета. Отряд канонерских лодок получил задачу защищать мелководные районы залива. Защита Свеаборга возлагалась на 3-ю дивизию. Ригу, Або и фарватер к Выборгу должен был защищать второй отряд канонерских лодок.

Крепости Привислинского края — Варшавская цитадель, Ивангород, Брест-Литовск и Новогеоргиевск — в 30-е годы также были приведены в боевое состояние. Но на их строительстве своеобразно сказалось польское восстание 1831 г. Учитывая отсутствие в польских частях артиллерии, крепости совершенствовали наскоро, лишь с целью удержания Польши в повиновении. Все эти крепости имели в основном лишь главную ограду. Внешних фортов у них не было. Смоленская крепость сохранялась, но ничего не делалось для ее модернизации. Однако на Западе довольно высоко оценивали состояние инженерной обороны русской границы. Основываясь на данных немецких специалистов, Энгельс писал: «Русские, в особенности после 1831 г., сделали то, что упустили сделать их предшественники. Модлин (Ново-Георгиевск), Варшава, Ивангород, Брест-Литовск образуют целую систему крепостей, которая, по сочетанию своих стратегических возможностей, является единственной в мире»[1363].

Крепости юго-западного театра не перестраивались. Лишь Киево-Печерская крепость подверглась реконструкции. Она была превращена в крепость-лагерь. Была сооружена сильная ограда с отдельными фортами, имеющими многоярусные батареи, обеспечивающие обстрел всей близлежащей местности и исключавшие огонь осадных орудий. На строительстве этой крепости сказалось влияние идей Монталамбера. На южной границе проводились усиленные работы в Севастополе, был построен ряд крепостей и укреплений на юго-восточной границе, 80 укреплений создано на Кавказе и 3 крепости и 1 укрепление в Закавказье[1364]. Ряд мер был предпринят по обеспечению восточной границы. Срочно были возведены укрепления: Иргиз, Тургай (1845 г.), Улутаевск (1846 г.), Сергиополь, Копыл (1847 г.), Казалинск (1853 г.), Перовское, Пишпек, Токмак и Верное (1854 г.). В задачу этих укреплений входило прикрытие так называемых внешних округов в Казахстане[1365].

Таким образом, к середине XIX в. налицо была довольно пестрая картина. Из 44 крепостей лишь 3 приморские и 2 сухопутные (Кронштадт, Свеаборг, Севастополь, Киев и Варшава) имели современные оборонительные сооружения, остальные продолжали оставаться «в худом состоянии».

Всего в это время в России было 44 штатные крепости. Они входили в 8 инженерных округов (Финляндский, Петербургский, Лифляндский, Западный, Киевский, Дунайский, Грузинский, Оренбургский и инженерное управление Сибирского корпуса). Как и в первой четверти XIX в., крепости были сосредоточены на западной, северо-западной и южной границах. Возросло число крепостей и на юго-западной границе.

Размещение крепостей в 1853 г. по границам видно из табл. 113.

Кроме этих крепостей, было еще 202 укрепления. Всего за 25 лет было построено 10 крепостей и 135 укреплений, перестроено 7 крепостей, исправлено 26 крепостей и 80 укреплений. Упразднено 16 крепостей и 340 укреплений.

Таблица 113[1366]

Оборонительные сооружения	Границы	Всего
западная	северо-западная	южная	юго-восточная	восточная
Крепости	12	11	6	10	3	42
Казематы
жилые	2 736	931	396	93	–	4 156
нежилые	3 196	962	283	148	–	4 589
Каменные строения	462	500	622	435	127	2 146
Деревянные	1 051	804	71	42	299	2 267
Казармы, чел.	110 330	48 494	53 704	10 595	10 834	233 957
Боеприпасы, пуды	298 806	107 056	53 810	29 808	10 195	499 675
Провиант, четв.	363 750	165 370	163 760	111 632	61 040	865 552
Число орудий на верках	1 546	1 528	729	264	253	4 320

Неудачный исход Крымской войны нанес обороне юга России серьезный ущерб. Одним из условий Парижского мира было разоружение ряда крепостей юго-западного театра и всех крепостей черноморского побережья. Измаил, Килия, Хотин, Севастополь, Новороссийск и Сухум стали безоружными приморскими городами, неспособными к обороне. По существу юго-западная и южная границы оказались открытыми для вторжения. Еще никогда инженерная оборона юга России не находилась в столь тяжелом положении.

Комиссия Тотлебена, обследовавшая укрепления Риги, Динабурга, Ревеля и Свеаборга, представила соображения, из которых следовало, что и северной столице грозит серьезная опасность в случае нападения на нее со стороны моря. В связи с этим в 1857 г. был создан специальный комитет для выработки мер по обороне балтийского и черноморского побережий. Комитет должен был также пересмотреть штат крепостей и представить соображения по обороне Южной и Восточной Сибири[1367].

Результатом деятельности комитета был новый штат крепостей 1858 г. В целях экономии средств из 44 штатных крепостей было оставлено сначала 32 (1858 г.), а затем только 29 (1859 г.). На укрепление оставшихся крепостей и укрепление линий на Кавказе и в Сибири было ассигновано 21 258 216 руб.[1368]

На 1 января 1862 г. для обороны северных, северо-западных и юго-западных пределов страны было всего 9 сухопутных и 5 морских крепостей; Черное море прикрывало 4 небольших укрепленных пункта. Наконец, для обеспечения других театров (Кавказа и Сибири) использовались еще 18 небольших крепостей и ряд укреплений[1369]. Слабость инженерной обороны бросалась в глаза при сравнении с другими странами. В огромной России было к началу 60-х годов 29 крепостей и ряд укрепленных пунктов, а в небольшой Пруссии — 34 крепости, в Австрии — 74, во Франции — 143.

После Крымской войны все страны под влиянием опыта обороны Севастополя не только строили новые крепости, но и оснащали их новыми средствами борьбы. На Западе, определились два направления, на которые оказало влияние развитие дальнобойной нарезной артиллерии. Французская школа искала решения в создании мощных крепостей-лагерей с разветвленной системой фортов, занятых крупными силами войск (Мец, Седан, Париж). Немецкая школа выдвинула идею создания небольшого числа крепостей с гарнизонами, способными обеспечить тактические действия войск в поле. Система обороны как у тех, так и у других включала: передовую черту, пояс фортов, пояс между фортами и оградой, ограду.