Эпилог

Все вернулись на планету Земля с ранениями, а потому сейчас сидели за обеденным столом с перебинтованными частями тела. Эльф вошёл в кухню последним и некоторое время стоял в задумчивости, но потом счёл уместным сообщить:

— Я бесконечно благодарен вам и счастлив, что познакомился с такими разными, но такими замечательными людьми!

Мы с Алертой растроганно улыбнулись ему: этот красивый открытый мужчина не мог не умилять. Из уст эльфа слова не прозвучали высокопарно или пафосно — он сказал их просто, искренне и с достоинством. Ивар слегка улыбнулся, а Лисмус до сих пор чувствовал себя не лучшим образом, чтобы адекватно отреагировать на слова Арсазаила, поэтому вообще никак не отреагировал, но про себя подумал, что эльф толковый лекарь. Тимофей простодушно широко улыбнулся, а Юрий даже потрудился ответить:

— Знаешь, пожалуй, теперь меня не будет обижать, если кто-то примет меня за эльфа. Хоть твои родичи и оказались канальями, ты молодец.

— Теперь тебя особо некому принимать за эльфа — со дня на день не останется бесчувственных флакнорсов, и прорехам неоткуда будет появляться, — заметил Ивар.

Эльф подошёл к камину, на котором были разложены какие-то листья и веточки и задумчиво произнёс:

— Мои сородичи и подумать не могли, к чему приведёт переселение флакнорсов под землю. Эльфы телепортировались на вашу планету несколько тысяч лет назад, но тогда мы и подумать не могли, что ваш мир многослоен. Мне не знали этого…

— Никто не знал, — сказал Квинт. — Все космические корабли, как оказалось, тоже попадают в верхнюю часть нашего подпространства, а о ваших и не подозревают.

— В нашем космические корабли почти что миф…. — призналась я. — Как и эльфы.

Все снова посмотрели на Арсазаила, который что-то заваривал в кружку около камина, после чего подошёл и поставил её перед Лисом.

— Выпей, легче станет.

Лисмус благодарно кивнул и послушно выпил содержимое кружки, после чего ему удалось собрать в гудящей голове мысли воедино, выявить основную, постараться сформулировать покороче, про себя возмутиться, что в его окружении только у Тимы и Квинта нет в именах буквы «р», снова отыскать утерянную мысль и даже выразить её:

— Грым верно говорил — ты стоишь того, чтобы тебя спасать!

Арсазаил смущённо потёр переносицу.

Вышеупомянутый норс вскоре появился вместе с Квинтом в дверях, словно услышал, что о нём вспомнили. Флак обрадовался, увидев всех в сборе, но Грым был чем-то обеспокоен. Он обратился к Арсазаилу:

— Как только ты будешь в безопасности, мы разрушим портал и с нашей стороны. Он был просто частью природы, очень красивой, кстати, частью, но теперь мы знаем, что лучше от него избавиться… — норс был печален: он не хотел бы разрушать это творение природы.

— В этом нет необходимости — мы разрушили портал у эльфов, как ты и просил, — сказала я, полагая, что от этого он сможет переменить своё решение.

— Нет, его необходимо уничтожить. Кто знает, в каких ещё мирах существуют подобные штуки… — покачал головой Грым.

— Я согласен с Варей, — поддержал девушку вампир. — Не стоит вам портить портал. Вы же обладаете практически неуязвимой кожей — физически вам нечего бояться, а к информации вы теперь будете относиться с большим недоверием, не так ли?

Кажется, слова Ивара застали Грыма врасплох.

— Мы подумаем об этом! — ответил норс и его настроение заметно улучшилось: было понятно, что он всеми силами уцепится за идею ничего не уничтожать и оставить как было.

Флак посмотрел на Арсазаила.

— Тебе есть, куда отправиться? — спросил Квинт у эльфа.

— Да, есть планета, где меня ждёт моя… эльфийка… — он заметил, что все посмотрели на него так, словно он был кем-то таким, у кого не могло быть девушки по определению. — Я предвидел примерно такой расклад событий, и она отправилась туда заранее. Правда, она не знает подробностей… вернее, вообще не знает о флакнорсах… — он видел, что всё больше и больше удивляет присутствующих. — Не хотел её пугать, — оправдался он.

Я живо представила себе его пару: такую же стройную, светловолосую, с искренними голубыми глазами… Очень хотелось, чтобы у Арсазаила, так нежно обнимавшего меня в минуты рыданий, всё было замечательно в личной жизни.

— Обещаешь рассказать ей всё? — спросила я.

— Конечно, — он мило улыбнулся, явно не сочтя мой вопрос глупым, что меня порадовало.

Арсазаил задержался на несколько дней на Земле, чтобы Лисмус смог нормально перемещаться, так как все выразили желание проводить эльфа до портала. Лис хромал, но путь к каменному мешку не показался ему долгим, так как дорога уже была знакомой. Я шла рядом с ним, и он держал меня за руку: теперь он всегда так делал, а не только в минуты смертельной опасности или перед возможным расставанием навеки.

Прощание с эльфом было долгим, но не слёзным. Арсазаил высказывал слова благодарности нам всем, Грым и Квинт благодарили эльфа за его честность, а нас — за спасение этого эльфа.

Арсазаил шагнул в портал под пристальным взглядом провожавших и с лёгким сердцем. Точно с такими же лёгкими сердцами и светлой полурадостью-полупечалью остались стоять в прохладном каньоне все мы.

На обратном пути Лисмус никуда не спешил и не старался идти, не задерживая кого-либо. Он шёл медленно, не то из-за ранения, не то просто любуясь окружающей природой и наслаждаясь последним днём в подпространстве флакнорсов. Шли молча: каждый думал о чём-то своём.

Когда пейзажи вокруг стали однообразными, Лисмус заговорил:

— Мокк и Янк договорились завтра переправлять моих сородичей обратно в семёрку….

Я усмехнулась, обдумав эту новость:

— Всё пошло по первоначальному плану — ты остаёшься в нулевом подпространстве.

— Не совсем — я же остаюсь не один, — он высвободил свою руку из моей, чтобы обнять и прижать меня к своему здоровому боку, и добавил: — И, надеюсь, я не единственный из своих, кто захочет остаться… — Лисмус испытующе посмотрел на идущего чуть впереди Доктора.

— Ты на что намекаешь? — тихо спросил тот, посмотрев на Лиса исподлобья

Я, кажется, поняла идею Лиса, и убедилась в правильности своих догадок, когда он пояснил:

— Я не намекаю — я тебе прямо говорю: завтра твой последний шанс быть с любимой девушкой. Причём стопроцентный шанс.

Юрий грустно улыбнулся и отрицательно покачал головой: он не собирался ворошить прошлое и пытаться кого-либо вернуть.

— Ты позволишь ей уйти, после того, как я тебе всё рассказал? — удивился Лис.

Юрий в который раз безуспешно попытался придать своему голосу строгость и степенно сказал:

— Я не считаю, что имею право перекраивать жизнь Леотарии. И не собираюсь никому ничего доказывать. Ты пытался остановить Варю, но всё было напрасно — в результате она осталась лишь потому, что сама этого захотела.

— Но я захотела остаться только потому, что он пытался меня задержать… — улыбнулась я, хотя не была уверена в правдивости своих слов. — Он говорил ерунду и делал столько глупостей… но ты, если не поговоришь с Леотарией, сделаешь одну, в сто раз глупее всех глупостей Лисмуса.

— Что ж, пусть так… — тихо ответил доктор и ускорил шаг, оставляя нас с Лисом идущими далеко позади себя.

Вечером флакнорсы торжественно проводили нас под землю. Алерта приняла решение хотя бы побывать в нулевом подпространстве, но всем показалось, что она его и не покинет. Больше всего не хотелось расставаться с Квинтом, и потому он тоже спустился вниз, провожая до Мокка и Янка. В тот день Квинт познал много новых эмоций, и все они были по-своему прекрасны. Флака на прощанье обнимали все, никто не выражал брезгливости от прикосновений к его пупырчатой коже, а из глаз его катились крупные слёзы, которые он смахивал усами и смущался от своей сентиментальности. Всё это было трогательно и на мои глаза тоже стали наворачиваться слёзы. Как раз, когда прощание было готово перерасти в симфонию разноголосых рыданий, по крайней мере, с участием меня, Квинта и Алерты, Ивар помотал головой в надежде прийти в нормальное состояние, и сказал:

— Ладно. Может, я и не умею говорить красиво, как эльф, но ты, Квинт, навсегда останешься в нашей памяти как самый лучший флак!

Квинт растроганно улыбнулся.

— Я тоже всегда буду вас вспоминать с теплотой, с вами было радостно! — ответил он.

Мокк и Янк, которым было ещё пока на всё плевать, напялили на свои глаза чехлы, норс включил проектор, а флак притащил кота и мяту.

Я растроганно плакала, прижимаясь к Лисмусу. Да, я относилась к той редкой породе людей, которые могут плакать из-за мелочей, а в те минуты, когда никто бы не осудил за уместные слёзы, уметь взять себя в руки. Лисмус обнимал меня и тоже думал об этой странной моей особенности, хотя если бы я рыдала над ним, когда думала, что его убьют, ему, да и мне, от этого было бы только хуже. Сквозь пелену слёз я посмотрела на Квинта, перевела взгляд на зелёного кота и отправилась вместе со своими друзьями в нулевое подпространство.

Лисмус проснулся первым, глянул на часы, растолкал сонную ничего не понимающую меня. Очень бы хотелось понять, что ему понадобилось в такую рань и для чего был столь бесцеремонно прерван мой сон. Прекрасный сон, в том плане, что спала я прекрасно: на груди любимого мужчины. Но вместо романтичного утра и возможности понежиться под одеялом в нежных объятьях, Лис торопил меня, чтобы, стоило мне хоть как-то одеться, потащиться к запряжённому Тафраку, на ходу поясняя свои действия:

— Если поспешим, успеем… Юрий всерьёз не собирается ничего предпринимать, но мы ему поможем. Если он не хочет поговорить с Леотарией, стоит узнать её мнение на этот счёт.

— Ты серьёзно хочешь, чтобы мы попытались её задержать? — не поверила своим ушам я.

— Да, а что? — не сбавляя шаг спросил Лис.

Я остановилась, и дернула его за руку на себя, чтобы он тоже остановился.