Я, конечно, делала всё, что могла… и штопала, и перешивала, и снова штопала…

Мне вдруг стала так стыдно за нашу нищету, за свои старые платья, которые оборотень, наверняка, и служанкам бы побрезговал отдать — что я тут же покраснела, сама прекрасно чувствуя, как краска заливает моё лицо.

Однако оборотня этого, кажется, уже не волновало — отдавая резкие приказы своим сопровождающим, он почти между делом бросил мне недовольное:

— И, Милена, — черные человеческие глаза, без труда поймав мой взгляд. тут же превратились в ярко — желтые звериные зрачки. — Называй меня по имени. Лиам.

— Да, мило… — звериные глаза вспыхнули сверкающей тьмой. Прикусив язык, я тут же исправилась. — Да, Лиам.

Оборотень лишь коротко кивнул — будто — бы ещё одна небольшая задача решена, и принялся о чем- то совещаться с Монро и Линдсеем — давая мне понять своим поведением, что свадьба закончена — а мне и, правда, пора уже выполнять приказание своего супруга.

Коротко ещё раз, поклонившись тому, кто даже не обратил на это внимание, я отправилась обратно в замок, в свою обновлённую комнату — чтобы переодеться.

В этот раз сёстры шли за мной следом, плача и причитая — будто провождая меня не в земли мужа, а на смерть. Бледная графиня вместе с младшей дочерью держались чуть позади — и я пару раз слышала, как Карин, охая, считала надетые на меня бриллианты.

Горько усмехаясь, я шла впереди этой странной процессии, гадая, что на этот раз приготовил мне мой супруг.

Я ожидала какую — нибудь одолженную (или купленную) у графини или её дочек удобную амазонку, какое — нибудь приличное дорожное платье — если супруг вдруг решит, что я поеду не в седле, на лошади — а в экипаже.

Но оборотень снова меня удивил — на кровати, в ожидании моего появления, было разложено совершенно дивное, необычное платье. Точнее, это был скорее наряд из красной клетчатой юбки и абсолютно черного, полностью закрытого, верха. Всё это было сшито из дорогой и теплой шерсти горных овец — оттого и цена за этот наряд превышала стоимость каждого из платьев моих кузин…

— Какая красота, — протянула Карин, легонько дотронувшись до ткани юбки. — И какие — яркие цвета.

Сестра Джорджа задумчиво прищурилась.

— А что ты наденешь на ноги? — спросила она, поглядывая на мои белые туфельки, явно одолженные у неё или её старшей сестры. — К такому платью балетки не подойдут.

— Его милость позаботились и об этом, — заметила Клер, появляясь в дверях с кожаными сапожками в руках. Поклонившись мне, служанка добавила: — Только что доставлено, Ваша милость.

Я кивнула, не зная, как реагировать на новый титул, которым меня назвала служанка.

Хотя вряд ли здесь была какая — то путаница, раз мой отец тоже называл оборотня «Его милостью».

Выходит… я вышла замуж минимум за герцога.

За оборотня, повелевающего тьмой.

Главное, чтобы не наоборот, ехидно хихикнул внутренний голос.

Переодевание, как и остальные сборы, не заняло много времени. Уже очень скоро, одетая в новые одежды, я стояла в своей бывшей комнате и с непонятным — отрешённым чувством, наблюдала за тем, как Клер упаковывает оставшиеся мелочи в дорожный саквояж.

— Запомните, ваша милость, — кивнула на саквояж Клер. — Черный и маленький — с расческами, ножницами и кремами; большой коричневый — со сменой белья, полотном для вытирания и одеялом.

Выпрямившись, служанка озабоченно посмотрела на остальные свёртки.

— Кажется, ничего не забыли.

С учётом того, что ничего не брали — и правда, ничего, хмыкнула я про себя.

Шкатулки с украшениями я сложила возле двери, — заметила Клер, нахмурившись.

— Вроде бы всё.

— Тогда пора спускаться. — кивнула я. поднимая один из саквояжей.

— Ваша милость! — воскликнула Клер, не давая мне поднять мой собственный багаж.

— Что вы! Слуги принесут всё сами

— Хорошо, — кивнула я, передавая ей свою поклажу.

Клер, которая тут же поставила саквояж на место, как- то рассеяно вдруг заметила:

— А ведь они совсем не похожи на нас. Да, миледи?

Я подняла на служанку взгляд, пытаясь понять, что она имела в виду.

Клер же смотрела на мои руки.

Странно… Он подарил вам столько украшений, — помолчав немного, она всё же закончила. — Но не подарил кольца.

В ответ я лишь пожала плечами.

Прощаясь с прошлой жизнью, с детством, со своими родными. я меньше всего думала о какой — то побрякушке… о которой, к тому же, никогда и не мечтала.

Мне почему — то вновь захотелось вернуться на несколько лет назад — и очутиться в этой комнате снова в тот день, когда графиня «отослала» меня из детской.

Тогда эта была просто захламлённая кладовка со старой поломанной мебелью.

И всё же, в этой комнате я выросла… именно здесь я пряталась от леди Джейн. когда та приготавливала для меня розги… здесь я читала книги и мечтала долгими звёздными ночами…

— Милена! — раздражённый голос отца прервал мои воспоминания. — Да где же эта девчонка???

Моё время вышло — поняла я. И, собравшись с духом, я открыла дверь комнаты.

Отец, уже раскрасневшийся — то ли от вина, то ли от гнева — кривя губы, недовольно фыркнул.

— Не успела выйти замуж — а уже норов показываешь? Ну, ничего… — усмехнулся папа. — Этот зверь тебя быстро пообломает. Ещё будешь добрым словом вспоминать уроки леди Джейн.

Его слова хлыстнули меня сильнее, чем розги.

— Папа… — тихо прошептала я, пытаясь глазами поймать взгляд отца. — Чем я тебе не угодила, чем перед тобой провинилась?

— Ты… — всего лишь на одну минуту, а может ещё меньше гнев как будто бы опал с его лица — открывая совершенно другого, достойного своей родословной. человека.

Но очень скоро Уильям Стивенсон вернулся назад, в пучину своей злобы.

— Ты могла стать одним из лучших моих творений. — разочарованно скривился отец. — Ты была бы лучшей хозяйкой, что видывал замок за многие годы. Ты могла возвысить наш род, дать достойное продолжение моему фамильному древу. Всего — то и требовалось — послушаться отца и держаться как можно дальше от оборотней.

— Но я ведь сделала всё, как ты приказал! — воскликнула я со слезами на глазах. — Я уехала из замка сразу же после твоего приказа. И я не ослушалась его.

— Не важно, — отец отвернулся, как будто и вовсе не желал со мной говорить. — Твоя мать с самого начала меня обманула. Ты не можешь быть моей наследницей. Я лучше бы пошёл по миру, чем бы отдал свой замок такой девке как ты.

И, схватив меня за локоть, отец потащил к лестнице.

Оборотни ждали нас у замка. Огромные черные лошади, навьюченные поклажей, послушно стояли посередине двора — без привязи и присмотра.

Пока один из горцев — кажется, Монро, о чем- то разговаривал с Роумом, мой супруг, стоя возле черных скакунов, с хмурым видом выслушивал нескольких своих воинов.

С каждым их, словом взгляд Оборотня становился всё свирепей и свирепей.

Заметив нас с отцом, спускающихся по лестнице, Лиам, так и не дослушав воинов, направился к нам.

— Ни один мужчина не смеет поднимать руку на женщину, — рыкнул горный вождь, одной левой отправляя моего отца…. в яму с грязью.

— Ваша милость… я…

— Ни слова, — рыкнул Лиам, чьи глаза уже опасно налились тьмой. — За одно только прикосновение к моей избраннице ты достоин смерти…

— Пожалуйста! — воскликнула я, бросаясь наперерез супругу. — Не надо.

Оборотень скривился.

— Назови меня по имени. — Приказал он.

— Лиам, — взмолилась я, озираясь на лежащего отца. — Пожалуйста, Лиам!

— Он посмел понять на тебя руку.

— Это была случайность, — затараторила я, пытаясь отвести беду от родного дома.

Как бы не относился ко мне отец; как бы не сожалел, что я родилась его дочерью — но я не желала ему смерти. — Простая случайность, которая иногда происходит…

-..случайно, — хмыкнув, закончил за меня муж. Обняв за талию, он слегка приподнял меня до своего уровня и, прижавшись к моей шее, шумно задышал.

— Что, Лиам, уже неймётся? — хмыкнул Монро, подтрунивая над своим вождём. — А впереди такая длинная дорога.

— И такая вкусная девочка, — добавил Линдсей. — Прямо даже не знаю, как мы домой доберёмся.

— Прекратите, — рыкнул Лиам, и тут же, совсем другим тоном обратился ко мне. — Хорошо, я не трону больше твоего отца — но это будет моим свадебным подарком.

— Благодарю вас! — широко улыбнулась я. Однако заметив помрачневшее выражение лица у супруга, тут же исправилась: — Спасибо, Лиам.

— Поблагодари меня поцелуем, — велел муж, сверкнув тьмой в пожелтевших звериных глазах.

Переведя взгляд на его губы, я отчего — то замерла — словно завороженная какой — то магией.

Красивые мужские губы насмешливо скривились.

— Ну же…

И я, решившись, быстро поцеловала Лиама.

— Хватит с женой миловаться, — опять раздался насмешливый голос Линдсея. — Тебе ещё её вещи к сёдлам привязывать.

— Разве тебе нужна помощь? — недовольно спросил Лиам.

— Ну, ты же сам сказал, чтобы мы поменьше использовали магию. А если действовать по — простому, то мой запах обязательно останется на её вещах.

— К тому же, тебе и так предстоит тяжелая дорога, — тут же встрял в разговор его второй приятель. — Девочка — то совсем невинная. Как развращать будешь?

— Прекратить, — зло сверкнув взглядом в сторону друзей, рыкнул Лиам. — О жене моей говорите.

Оба оборотня тут же склонили головы в знак повиновения.

Лиам тут же, как ни в чем, ни бывало, мягко мне улыбнулся, спустив со своих рук на какой — то хозяйственный ларь.

— Постой — ка пока здесь, — ласково попросил супруг, пояснив: — Я только поднимусь за твоими вещами.

Как будто это не я минуту назад присутствовала при их разговоре.

Ошарашено глядя в след супругу, я пропустила тот момент, когда вдруг рядом со мной оказалась Арвела.

Ведунья, которая никогда прежде не была у нас в замке — неожиданно очутилась посередине его двора.

— Они не знают, что ты понимаешь их язык, — тихо, на ухо, прошептала Арвела.

Обернувшись, я испугано посмотрела на старшую подругу и наставницу.

— Что ты сказала?

Арвела загадочно улыбнулась.