— Девятнадцатый уровень… — с ужасом в голосе прошептала Сойка.
Длинное плотное тело ящера, было покрыто бледной чешуей. На вид, кстати, не очень крепкой. Продолговатая приплюснутая морда… Пасть усеянная треугольными зубами… Костяной гребень от затылка до кончика хвоста… Бледняк, чем-то напоминал Красного аллигатора, что выскочил однажды из портала. Помнится, чтобы убить его, нам даже не понадобилось активировать ловушку.
Я сглотнул слюну. Горечи и гнили не было. Нет… Бледняк — дитя нашего мира. Но это не помешает использовать ту же тактику, что помогла нам прикончить похожую тварь.
Когда ящер оказался на приемлемом расстоянии, я бросил, одну за другой, сразу три кляксы. Потеря шестидесяти процентов энергии мгновенно сказалась на скорости передвижения монстра.
Пять шагов… И «цепная молния угря» обездвижила хищника полностью. Краем уха слышу порывистое дыхание Сойки.
Харн со всего маху впечатался в чешуйчатый бок застывшей рептилии. Тело бледняка перевернулось на спину показав белое плохо защищенное брюхо. Обжора тут же обрушился на него сверху. Это явно был крит… Тонкая чешуя разрываемая зубами и когтями кота, в считанные мгновения превратилась в кровавые ошметки. Из распоротого брюха твари, на камни вывалились потроха.
Всё… Пятнадцать секунд истекло. Сейчас бледняк очнется. Харн длинным прыжком отскочил в сторону. И как раз вовремя… Зубастая пасть рептилии, несмотря на страшную рану и потерю большей половины энергии громко клацнула буквально в миллиметре от правой лапы кота.
Эта атака заставила меня вздрогнуть… Фух… Обжора мог легко остаться без конечности…
Не теряя больше времени, активирую усиленный свитком «ярости» «таран», удар которого пришелся, как раз в развороченное брюхо пытающегося перевернуться бледняка.
— Вы нанесли критический урон 102!
Сделав несколько кувырков, ящер, снова замер на месте. Его вывалившиеся кишки, вперемешку с кровью, слизью, песком и мелкими камнями обмотались вокруг чешуйчатого тела. До моего носа донесся неприятный запах гнили. По характерным звукам, Сойку кажется стошнило.
Обжора, не теряя времени продолжил атаковать. Весь перепачканный в крови монстра, он словно древний демон подземелий кромсал беззащитное брюхо своего старого врага. Судя по эмоциям харна, такая же тварь когда-то давно, чуть было не убила моего четвероногого друга…
Бледняк снова придя в себя, вяло зашевелился, но это была уже агония… Под ним быстро растекалась лужа вязкой крови.
Харн больше не отпрыгивал в сторону, его башка на мгновение нырнула внутрь здоровенной раны. Сильный рывок… Неприятный хруст… И в довольной пасти Обжоры я вижу окровавленное сердце бледняка…
Я обернулся.
Сойка, прислонившись к стене, замерла не дыша. В темно-изумрудных глазах неверие и шок.
— Слушай, — как можно более спокойным голосом, обратился я к ней. — Если хочешь получить трофеи, ты должна поторопиться. Бледняк скоро сдохнет…
…- Ты маг? — робко спросила Сойка.
Добив монстра, мы сидели на берегу и ждали, когда харн насытится свежим мясом. Весь перепачканный в крови рептилии, он мог стать настоящей приманкой для всех местных хищников. Придется потом загнать его в воду, благо в озере, где живет бледняк больше никого нет. Воду эту лучше не пить, но помыться в самый раз.
Кстати, девушка купаться наотрез отказалась. Да и, откровенно говоря, скоро здесь будет не протолкнуться от падальщиков — пора уносить ноги…
— Наверное, — пожав плечами ответил я. — Хотя, если честно, мне до этого звания еще очень далеко… Но магический источник у меня есть. И несколько заклинаний тоже…
— Значит — маг, — утвердительно сказала Сойка и задала интересный вопрос, ответ на который, к слову, мне тоже был интересен:
— Но если ты маг, тогда почему твои глаза не голубые?
— Этого я не знаю.
Хотя у меня была одна догадка… Думаю, причина в том, что я пользовался только радужными скрижалями. Но девушке об этом решил не говорить.
— Обжора тоже магическое создание, но у него глаза зеленые, — сказал я.
— Может у зверей все по-другому? — предположила Сойка и вдруг радостно сказала:
— Знаешь, это ведь здорово!
— Что именно? — не понял я.
— Ну, твои глаза… — сказала девушка, а потом хлопнула себя по лбу:
— Вот я дуреха! Ты же потому и взял с меня клятву молчания!
— Верно, — усмехнулся я. — Лишнее внимание мне ни к чему.
— Правда, сильный маг тебя вычислит в два счета…
— Поверь, у меня нет намерений в ближайшее время встречаться с такими магами, — улыбаясь возразил я.
— Хорошо, — сказала Сойка. — Допустим, с тобой все ясно. А что ты собираешься делать с твоим Обжорой?
Я взглянул на окунувшегося воду харна.
— О! Это-то как раз не проблема. Когда придет время — сама все увидишь.
— Хрн… — сообщил, навостривший уши Обжора.
— Всё, — сказал я, поднимаясь с земли. — Нам пора. Скоро здесь будут падальщики.
***
Я стоял на вершине скалы и любовался закатом! В тот момент, искренне думал, что наблюдаю самое прекрасное и завораживающее зрелище в моей жизни!
Гигантское огненно-красное светило прощаясь с этим миром уплывало в свои небесные чертоги. Оно словно ждало моего появления, дабы подарить перед уходом, маленькую частичку своего тепла и света.
Рядом на небольшом булыжнике примостилась Сойка. По ее бледным щекам текли слезы счастья и облегчения…
Мы выбрались! Подземелья сжалились и все-таки выпустили нас!
После боя с бледняком, харн вел нас еще два дня. Не считая, нападения нескольких крыланов, звероцвета и двух випер, вынужден признать, это были самые спокойные дни за все то время, что я провел под землей.
Сойка скакала от счастья. Столько эсок и скрижалей она никогда еще не получала. Мы подсчитали, только награда за бледняка покрывала большую часть ее долга. Жаль ящер не был магическим… Вот бы девчонке повезло… Хотя ей и так грех жаловаться. Последние дни принесли ей больше денег, чем она себе могла представить. Вернет долг и у нее еще останется приличная сумма. Дело за малым — выгодно продать все трофеи.
Налюбовавшись закатом, мы решили продолжить путь и заночевать уже где-то внизу.
Пещерные коты частые гости на поверхности, так что Обжора никакого дискомфорта не ощущал. Он быстро отыскал довольно удобную тропу и уверенно вел нас, периодически предупреждая об опасных участках.
— Ты узнаешь эти места? — спросил я Сойку, когда мы стояли на широком скальном карнизе и рассматривали вечернюю долину у нас под ногами.
— Да, — кивнула она. — Вон та река — это Быструшка. Лес, что по правую руку, мы называем Белой рощей. Мы туда за березовым соком ходили.
— А там что? — указал я на далекий столб черного дыма.
— Это Рыбинка, деревушка, где живет моя тетка Василина. Хотела предложить тебе идти к ней. Она живет одна. Сможем остаться там на пару дней. Передохнем… Знаешь, как она готовит! М-м-м! Пальчики оближешь!
— Я не против. Отдых нам не помешает. Да и за едой нормальной уже соскучился. Только меня смущает этот дым…
— Дым, как дым, — отмахнулась девушка. — Опять чья-то изба сгорела. Осень в этом году сухая выдалась, вот и не доглядели…
Я осмотрелся. Выходит, шахтерский поселок остался у нас за спиной и мы вышли с другой стороны Кривых гор. Остается надеяться, что в этих местах не встретим никого из старых знакомых.
Когда оказались у подножия горы была уже ночь. По обоюдному согласию, решили идти, не останавливаясь. С таким проводником, как Обжора, путешествие по лесу, будет для нас легкой ночной прогулкой.
Собственно, так оно было… Мы шагали по довольно широкой тропе и приглушенно переговаривались. В основном говорила Сойка. Хех… Не ожидал, что она окажется такой разговорчивой. В подземельях старалась вести себя тихо…
Она рассказывала о своей семье, сестрах, матери, непутевом, но, по сути своей, добром отце… О бывшем женихе, который перестал с ней разговаривать, как только узнал, что ее отдают в кабалу. О подругах, что отвернулись от нее.
— О боги! — восклицала она. — Какой же я была дурой тогда! Еще рыдала от обиды!
— А сейчас ты не дура? — усмехнулся я.
Девушка, хохотнув легонько хлопнула меня по плечу.
— Нет, сейчас я не дура. Знаешь, находясь последние дни в шаге от гибели, я успела переосмыслить многое. Моя жизнь теперь будто бы начинается заново. Все неприятности, что случались до подземелий, кажутся такими мелкими и несущественными…
Вдруг идущий впереди харн резко остановился… И мы, уже привыкшие к его манере сделали то же самое…
— Что там? — шепотом спросила взволнованная Сойка.
— Обжора чует смерть, — мрачно ответил я. — Там в роще несколько трупов.
— Что будем делать?
— Много следов, но живых он не чует, — ответил я и предложил:
— Надо взглянуть…
Тошнотворный трупный запах мы ощутили, уже на подходе к рощице. А спустя несколько минут обнаружили и сам источник…
Это был разлапистый старый дуб, на ветвях которого покачивались повешенные. Пятеро. Мужчины. Без одежды. Самому старшему, думаю, лет пятьдесят. Самый молодой, совсем еще мальчишка.
— Разбойники? — спросил я и обернулся к девушке.
Но Сойка не ответила… Она стояла зажав рот обеими руками, а из глаз рекой лились слезы…
— Ты их знаешь?
— Это… Михаль… — всхлипывая указала она на мальчика. — Мы знакомы с ним с самого детства…А вот тот старик — это его отец… Они не разбойники… Они из Рыбинки… Простые люди… Кому понадобилось их убивать?
Я, не зная, как поступить сделал шаг вперед и несмело приобнял беззвучно рыдающую девушку. Говорить что-то не было смысла. Молча успокаивающе стал гладить ее по волосам.
Та всхлипывая прижалась ко мне всем телом. Чувствую, как рубаха на правом плече стала мокрой от слез.
— Послушай, Сойка, — тихо сказал я. — Мне очень жаль твоих друзей… Боги видят — я говорю чистую правду… Но им уже ничем не поможешь. Они мертвы. А нам надо уходить. Долго оставаться здесь опасно.