Глава 21

— Кто там? Лада, это ты? — услышала я Ленин голос.

Замок щелкнул, и сестра показалась на пороге.

Удивленная, она остолбенела, как жена Лота, и нам пришлось протискиваться в квартиру. Видимо, девушка никак не ожидала увидеть Амбруаза дважды.

Селеста фыркнула на ее убогую пижаму, и прошла сразу на кухню.

Да, Лена чувствовала себя опозоренной. Конечно, это вам не платье от кутюрье: с не отстиравшимися пятнами, полинявшая пижама с короткими рукавами и зайчиками. Кажется, мама подарила ее, когда Лене было четырнадцать.

Хотя, чего это я злорадствую, сама в такой сплю.

Родители обрадовались Амбруазу и косо посмотрели на Селесту. Видимо, им было бы приятнее, если бы я привела в дом одного мужчину. Вздохнула, подивившись наивности родителей. Разве такой, как Руаз, клюнет?

— Как же нам улечься, — озадачилась мама, — Можно сдвинуть кресла в большой комнате и положить на них Ладу. Но тогда Лене придется ночевать с господином Амбруазом и мадам Селестой…

— Они могут и без Лены заночевать, — буркнула я.

Мне, значит, спать на креслах, а они там будут непотребством заниматься?

— Они не поместятся, — возразил папа, — Давай я поищу надувной матрац. Помнишь, приезжали к нам друзья из Новосибирска?

Все бы хорошо, но приезжали они лет десять назад. И матрац, скорее всего, почил смертью храбрых от старости.

Родители оставили нас одних пить чай и умчались рыться в кладовой.

— Представление начинается…

Оставшаяся с нами Лена заерзала. Она прятала глаза и старалась не смотреть на гостей в шикарной одежде. Я быстренько выпила чай и продемонстрировала пустую посудину:

— Может, еще по чашечке? — и умоляюще сложила ручки, — Ленусь, пожалуйста, налей.

Только что не проскрежетав зубами, девушка встала.

Через минут десять модного позора появились довольные мама с папой.

— Господин Амбруаз, понимаю, об этом неловко просить гостя, но не могли бы вы помочь надуть? — папа показал на велосипедный пылесос.

Руаз с готовностью встал, и они вышли в коридор.

— Мадам Селеста, а вы не встречаетесь с господином Амбруазом?

Еще пару дней назад аватарка выпалила бы, что он — ее жених, но теперь она с сомнением посмотрела на Эрла. Тот широко зевнул, обнажив пасть, и женщина вдруг выдала:

— Нет, он совершенно свободен.

— Как вы думаете, ему понравится Лена?

Я чуть не упала со стула.

— Мама, а обо мне ты не подумала?

— Ты у меня итак красавица, быстро себе парня найдешь, — отмахнулась мама.

Лена побледнела. На носу выступили веснушки, и она обижено посмотрела на маму:

— Тетя Маш, зачем вы так со мной?

— А что, он тебе не нравится? — удивилась мама.

Да, и в кого я такая деликатная?…

На кухню пришел папа, порядком сбитый с толку.

— Слушай, этот мужик, — так папа называл мужчин, достойных того, чтобы быть ему ровней, — Сказал, что сам надует.

— Ну и прекрасно, — обрадовалась мама, — Дело то молодое… Пусть потренируется.

Я представила, сколько бы часов он надувал этим игрушечным насосом, но аватар быстро оказался на кухне.

— Готово, — под немигающий взгляд родителей, он сел на уголок пить чай.

— Да ладно, — не поверил папа и пошел проверять.

А я почему-то испытала чувство гордости. Как будто это не Руаз надул матрац, а я сама.

— Ну, ты и скажешь, — усмехнулся тигр.

Резко развернулась: чтение моих мыслей начинает порядком надоедать!

— Просто сделай вот так, — аватар показал пальцем движение у лба, будто он закрывает молнию справа налево.

Повторила жест, и тигр обижено рыкнул.

— Так неинтересно. Откуда узнал?

Амбруаз загадочно улыбнулся.

В большой комнате было решено постелить нам с Леной, Селесте — спать на сдвинутых креслах, тоже в большой комнате, а Руазу, как королю — родители все-таки почувствовали его величие, иначе не предложили бы такой вариант — одному на моей кровати.

Этот расклад немного нарушал наши планы, поэтому мы предложили другое: родителям постелить в моей комнате, а мы, как самые молодые, расположимся в большой: вдвоем с Леной устроимся на надувном матрасе, Селеста, как нежная барышня — на кровати, а Амбруаз…как настоящий мужчина, поспит на сдвинутых креслах.

Так как за этот вариант голосовали все, кроме Лены, его поддержали. Мы выдали полотенца гостям, показали ванну. Аватарка вела себя вполне терпимо и только отказалась от душа. Она была непривычно притихшая и задумчивая. А то, что отказалась от Амбруаза — вообще выбивало из колеи.

Я чуяла подвох, но не могла сообразить, в чем он.

Мы дождались, пока сестренка уснет, и начали процесс перевоспитания. С Амбруазом и его волшебством это было легко. Мы с Селестой оказались одеты в белоснежные платья и в руках — маскарадные маски. Моя была оторочена серебряной нитью, у аватарки — золотой.

— Вперед, — скомандовал аватар и сам предстал в виде огромного белоснежного шкафа.

Он встал перед нашей обычной коричневой стенкой.

Я впервые увидела, как он преображается. Странно только, что в неодушевленный предмет. Но, когда у шкафа появились глаза и ноги, оттаяла. Даже не смотря на то, что это был призрачный шкаф, он выглядел очаровательно.

Эрл же предстал в виде белоснежного барса, только прозрачного, как приведение.

Я подошла и потрясла Лену за плечо:

— Вставай, ясновидящая! Сейчас тебе будет откровение.

Девушка резко подпрыгнула и уставилась на меня. Хорошо, что я успела приложить маску к глазам.

Моргнув, она перевела взгляд. А там было, на что посмотреть: Селеста оседлала барса и вальяжно прогуливалась по комнате. А еще они о чем-то мило ворковали, прямо, я бы даже сказала — флиртовали!

Вот уж не ожидала.

Девушка протерла глаза и ущипнула себя за руку. Увы! Ей это не снилось.

— Слушай откровение, — вдруг пропел загадочным голосом шкаф, — Для того, чтобы стать настоящей ясновидящей, тебе нужно устроиться на работу…

— Правда? — прошептала Лена, в ужасе разглядывая говорящий шкаф.

Он был огромным и занимал большую часть стены. Ножки его двигались, и рядом с дверцами торчали белесенькие ручки.

Вместо того, чтобы рухнуть в обморок, Лена еще шире распахнула глаза. Это было очень кстати, потому что Амбруаз посылал гипнотизирующие мысли и закладывал ей в подсознание:

— С этого момента ты будешь трудиться. Найдешь работу по душе, но не бросишь ее из-за трудностей. Первые два месяца будешь жить здесь, а потом — снимешь комнату. Ты сама оплатишь свое проживание, и не будешь тянуть из сердобольной тети деньги. Ты никогда не будешь брать чужие вещи. Ты не будешь завидовать и мелко пакостничать…

Я удивилась: откуда Амбруаз узнал об этой маленькой особенности Лены? Вроде я не рассказывала…

— Ты перестанешь верить в мистику и станешь заботливой девушкой. Ты сама будешь стирать свои вещи и готовить кушать.

Я помахала руками, издавая страшный потусторонний вой, как договаривались, а сама тем временем думала: откуда Амбруаз так хорошо знает Лену?

— С этого момента у тебя улучшается память, и ты сама начинаешь учиться на…

Шкаф выразительно посмотрел в мою сторону, и я подсказала:

— На программиста!

А что, хорошая профессия. Высокооплачиваемая. Считай, я, как крестная фея, направила сестру на правильный путь.

Селеста опять пробежала на барсике перед обалдевшим взором Лены и запела какие-то гласные звуки:

— Ооо…Аааа…Уууу…Ооо…

Странно, но от этих звуков глаза Лены стали закрываться, голова опускаться на подушку, и девушка быстро заснула.

— Здорово мы ее, — довольно сказала Селеста, и Амбруаз вернул нам прежний вид.

— Точно сработает? — я не особо знакома с природой гипноза, — Там не кратковременный эффект?

— Обижаешь, — Амбруаз уже растянулся на разложенных креслах, что вообще смотрелось забавно: ноги не умещались, и он задрал их вверх, — Я вообще-то ваш аватар.

— Завтра увидишь, а теперь спи, — заворчал неорган, и сам улегся перед телевизором.

— Мм, — протянула я, укладываясь спать.

Лена безмятежно посапывала во сне и, надеюсь, ей снились хорошие сны. После всего пережитого, я спокойней стала относиться к ее персоне. И даже в чем-то посочувствовала ей — начинать новую жить всегда тяжко.

Утро принесло плоды и сюрпризы: я спала дольше всех, не реагируя на мамины увещевания, что у нас гости, и нечего валяться. Я так давно не спала дома, что не хотела выходить из приятной дремы.

Наконец, совесть пробудилась во мне и я, хромая от затекшей ноги, побрела в ванную. Взяла зубную щетку и вздрогнула: в самой ванной сидел Эрл.

— Есть важный разговор, — сказал он.

— Ну?

— Я полюбил другую, — тигр стыдливо прикрыл глаза.

Не скажу, что очень расстроилась, но слышать это было…хм, неприятно. У нас и отношений-то никаких еще не было, а он так сразу — другую.

— Странно, а Руаз уверял, что браслет приманивает и влюбляет, — попыталась пошутить.

— Мы встретились до того, как ты стала обладательницей браслета, — напомнил Эрл, — И потом, мне кажется, он чешет свое чсв.

— Что?

— Чувство собственного достоинства.

— Это как? — загрузилась я.

— Наверное, он сам себе не верит, что влюблен. Не думает, что может полюбить тебя.

— А причем здесь чувство этого… достоинства?

— Он считает, что слишком хорош для тебя. Типа, крутой Бог и простая смертная. Поэтому он и не допускает такой мысли.

— Это бред, — фыркнула я и быстро дочистила зубы.

— Ну да, он олух и сам лишает себя счастья, — согласно кивнул тигр, — Я ему уже не в первый раз говорю…

— Я не о том говорила… Постой, он уже влюблялся в смертную?

Почему-то слышать эту было ну о-очень неприятно.

— Было дело. Он же Амбруаз… Бессмертный.

— И ты говоришь, что теперь он влюблен в меня?

— Ага.

— Да нет, ерунда, — махнула рукой и уже хотела открыть дверь, но обернулась:

— Доказательства есть?

— Открой глаза и все поймешь, — посоветовал кисик и исчез.

А ведь я хотела спросить, как в песне поется: на кого он меня променял! Хоть меня и терзают смутные подозрения…

Вздохнув, вытерлась полотенцем. Прикольно, наверное, быть неорганом: когда хочешь — исчезаешь, куда хочешь — приезжаешь. И еще можешь копаться в чужих мыслях.