Глава 14
Силы покинули. Нервничать — вредно. Интересно, что там делает Жак и как он себя чувствует? После розыгрыша правителя, я воспрянула духом и понадеялась, что рыцарю ничего не угрожает.
Обстановка комнаты была очень скромной. Полотняный шкаф, стол. Окошко с белоснежными шторками и фикус на окне.
Подумала, что аватары — крайне нетребовательные существа. Вот что стоило Амбруазу вместо избушки построить дворец? Или замок? Если он такой аристократичный аристократ.
Вспомнила об Эрле и позвала. Но в комнате висела тишина, и наглый тигр не появился. Взгрустнула. Все-таки я очень привязчивая личность. Вот уже и неорган мне как родной, и посоветоваться с ним хочется.
В дверь постучали.
— Заходи! — крикнула с кровати.
Показалась голова Амбруаза:
— Подумал, может, ты хочешь малинового чая? Хорошо восстанавливает силы. А еще скоро пиццу привезут. Будешь?
Чуть не упала с кровати. Какой сервис, какая забота! Все-таки Амбруаз — мировой парень! Усмехнулась — реально мировой, межгалактический!
— Обожаю пиццу, — призналась я, — Через пять минут буду.
Когда мужчина вышел, я на всякий случай подошла к шкафу. Понимаю, что это — гостевая комната, и скорее всего, здесь та же история, что и во дворце, но попытать счастья надо.
Открыла дверь и обмерла: шкаф был полностью забит одеждой. Причем, на штанге висело столько платьев, что они все были плотно прижаты друг к другу. А еще там было нижнее белье, колготки, ночнушки…
Я завизжала от радости: необыкновенный дом!
Но тут же другая мысль — бабочка посетила мое истосковавшееся по одежде сердце:
— Если здесь гостевая комната, а Селеста даже не знает о существовании этого дома, то женская одежда про запас висит…
Я пораженно уставилась в боковое зеркало.
Вид у меня был шокированный. А в купе с взлохмаченными волосами, грязной рубашкой я смотрелась вообще отпадно ужасной.
— У него есть женщина! — обличительно ткнула в платья я, — И мне теперь безумно любопытно, как он изо всего этого выкрутится!
В полном раздрае я нацепила сиреневое платье ниже колена. Заглянула в боковую дверь, где, как и предполагала, находилась ванная. Уже не удивилась, увидев на полочке расчески и шпильки в пластмассовой баночке.
— Он водит сюда любовницу, — возмущенно расчесывала спутанные волосы. Зачем-то рвала колтуны…
Заглянула в навесной шкафчик: там обнаружилась косметичка с засохшей тушью и каменными тенями.
— Но, похоже, это было давно, — разочарованно протянула я.
День обещал принести все больше и больше сюрпризов.
Спустилась вниз в странном расположении духа: было неловко появляться в этом платье. Сначала я его накинула, как вызов себе и ему, но с каждой пройденной ступенькой хотелось развернуться и убежать. Накрасилась стовековой тушью и причесалась, но не воспримет ли Амбруаз это как попытку заиграть?
Но предмет моих терзающих дум уже переоделся и сидел на кухне за длинным столом. Читал газету и, кажется, не заметил моего присутствия. Такой домашний и не страшный. В нашу первую встречу он произвел другое впечатление. Его облик и вправду менялся в зависимости от обстоятельств: иногда он казался властным и сильным мужчиной, а вот теперь… Передо мной сидел парень, молодой и порывистый. А может, я просто плохо разбираюсь в мужчинах.
Огляделась. Огромная изразцовая печка. Очень красивые ухватки висят чинно, на гвоздиках. Белая скатерть с петушком. Ну, не кухня, а мечта любого сельского жителя!
— Это твой дом?
— Неа, — он поднял голову от газеты и замер.
— Лада, не красней! — мысленно надавала себе по щекам, — Он смотрит не на тебя, я на платье. И, возможно, вспоминает его хозяйку. Наверное, она его бросила — вон как он побледнел.
— Откуда ты…
— В шкафу. Нельзя? — вызывающе посмотрев на парня, обошла стол, — Где еда?
Он кивнул на подоконник.
— Птичка принесла, — усмехнулась и втащила коробку с пиццей в дом.
— У вас служба доставки прямо-таки улетная, — попробовала пошутить, но на меня посмотрели с таким выражением, что я сразу принялась открывать коробку.
Наконец, она поддалась. С виду пицца выглядела обычной, с пепперони и маленькими кусочками перца. Аватар смотрел до такой степени недружелюбно, что захотелось гордо отставить коробку и уйти.
Но вдруг заурчавший желудок подсказал, что если на завтраке сэкономили, то уж обед обязаны таки положить.
Вздохнув, поставила коробку на стол и огляделась в поисках ножа.
— В правом ящике, — подсказал Амбруаз, снова уткнувшийся в газету, — И тарелки возьми.
Все разложила, и мы принялись кушать. Пользуясь тем, что мы сидели друг напротив друга, исподтишка его рассматривала. Как говорится, многое можно понять по тому, как человек ест.
Амбруаз ел аккуратно. Насколько он голоден? А может, стесняется меня? Нет. Опять уткнулся в газету и принялся жевать. Это мне очень не понравилось.
— Что мы будем делать два дня?
— Хм?
— Хотелось бы знать. Уйти отсюда можем?
— М?
— Руаз! — одернула его я, — Это очень некрасиво. Ты впутал меня в эту историю, а теперь даже не хочешь экскурсоводом поработать в родных пенатах.
— Я здесь был два раза, без понятия, что тут есть.
— Но…
— Это дом моей бабушки. Она умерла. Переехала за сто лет до своей кончины. Второй раз был на похоронах.
— Прости, — стушевалась я.
И как сразу не догадалась, что единственным объяснением этому дизайну может стать не любовь аватара к русскому фольклору, а возраст хозяйки дома. Хотя…
— Постой! Она была в России?
— А как же, — кивнул Руаз и потянулся за вторым куском, — Долго жила, ее там даже за императрицу принимали.
— Что? — не поверила я.
— Она сменила имя на земное. Стала Екатериной.
— Ты шутишь.
— Неа, — он встал, — Умеешь заваривать малиновый чай?
Отрицательно качнула головой.
— А меня бабушка научила. Цени, — он достал с маленького столика в углу пышущий паром чайник и приоткрыл крышку.
Аромат малины разнесся по всей кухне. А еще там угадывалась мята.
Мы попили чай, и все это время Амбруаз читал газету. Я почувствовала себя настоящей замужней женщиной: мой муж пришел с работы, и единственная, кому досталось хоть капельку тактильных ласк — это газета.
Фу! Не хочу такой брак!
— Я придумал, — Амбруаз вдруг закрыл газету, — Пойдем на чердак. Там столько лет никого не было — это целое приключение.
— Убираться? — в ужасе поглядела на свое платье.
А ведь даже не мое, разве можно пачкать?!
— Просто посмотрим, что там, — примирительно сказал аватар.
И мы пошли. К моему дикому удивлению, там тоже было очень чисто. Но вещей… Наверное, в ломбарде водится меньше, а уж старьевщик… Он обзавидовался бы нам и умер на месте от инфаркта.
— А что ты хочешь найти? — спросила я, когда Руаз открыл огромный железный сундук.
Сразу вспомнились сказки про наследство, которое нужно делить.
— Что-нибудь полезное.
— Например?
Он достал объемный квадрат и резко встряхнул. Щелкнул механизм и из квадрата выпала фотокарточка.
— Посмотри! — протянул мне.
С дрожью в руках я смотрела на изображение императрицы. Ах, вот почему она была такая умная! Вторая…
— А первая тоже была аватаром?
— Нет, но дружила с ба, — Руаз с грустью положил карточку на столик сбоку, — Она была классной.
— Еще бы, у нас ее до сих пор вспоминают! Слушай, а Екатерина Вторая тоже отвечала за всю галактику?
— Нет, эта должность для мужчин.
— Сексисты!
— Наоборот, мы женщин любим, — улыбнулся Руаз, — Даем им возможность заниматься любимым делом, а когда любимая ждет ребенка…
— Вы исполняете все ее желания, — закончила я, — Это очень мило с вашей стороны.
— Не мы. Сама вселенная аватаров. Она живая и реагирует на потребности женщины.
— Слушай, а мы можем отсюда отлучиться на Землю?
— Зачем?
— Ну, я вспомнила про потребности женщин.
— То есть?
И, запинаясь и краснея после каждого слова, рассказала про сестру. Амбруаз слушал внимательно и несколько раз хмурился. Мне это понравилось. Вот Эрл или Жак — они не оценивали сестру так, как она этого заслуживает. В их глазах виноватой все равно была я, даже если эта наглая девчонка экспроприировала мою кровать.
— Зря ты не поговоришь с матерью начистоту, — печально сказал аватар, — Нормы воспитания и поведения в семье — это то, чему учат.
— Хотелось бы ей отомстить, — призналась я, — Сделать какую-нибудь гадость. Напугать. Чтобы отлились кошке мышкины слезы.
— И что ты предлагаешь?
— Представь: она спит в моей кровати. Мы подбираемся сбоку и в белых простынях кружимся. Она орет и включает свет. Мы, благодаря твоему волшебству, исчезаем. Она снова ложится, мы снова пугаем. Она снова включает свет…
— Не думал, что ты такая пакостливая девчонка, — улыбнулся Руаз.
— Не согласен?
— Если мы отсюда сбежим, наше наказание не засчитается и нам выдумают другое. А с воображением Селесты, это может быть и пострашнее ночевки у бабушки…
— Ты ее любишь?
Он повернулся и в упор посмотрел. Я не смутилась. Я спросила чисто из любопытства и не имею в этом корыстной заинтересованности. Но такой взгляд в упор заставляет нервничать.
— Она приходила ко мне, — пояснила на всякий случай.
— Да? Когда?
Решила не таить и рассказать всё, что пережила накануне вечером. Чем дальше я рассказывала, опуская неловкие подробности, тем больше вытягивалось лицо у аватара. Особенно поразила его сцена с ним самим у меня на кровати.
— Ты же понимаешь, что это был не я? — отнекивался он, — Меня вызвали на допрос в канцелярию, и я просидел там битых два часа, заполняя отчеты. Даже не представляешь, что заставили писать: про климатические нормы и грунтовые воды, как будто я это отслеживал! Сочинял на ходу.
— С таким подходом вообще не понимаю, как существует ваше государство.
— На самом деле всем заправляют министры. Но правитель имеет право вето и его решение по умолчанию считается приоритетным.
— Диктатура… — прошептала я.
— Нормально, — махнул рукой Руаз, — смотри, вот здесь что-то интересное.