УДОЧКИ И САБЛИ

Думаю, что вы со мной согласны и, в случае необходимости, поддержите меня. По-моему, игры и каникулы с давних-давних пор стали нераздельными понятиями, как нераздельны пихты и горы, пляж и море, две соседних улицы в нашем районе — улица Корнишей и Баражная. И если уж речь у нас зашла об играх и каникулах и об этих улицах, я позволю себе еще одно утверждение: все это, вместе взятое, неотделимо от ребят. Наглядное тому доказательство — нижеследующие строки.

Итак, наступили каникулы, игры в большом почете, а ребята с улицы Корнишей и Баражной не в пример прочим, вернее, как и прочие, знают в этом толк, — весь жар души и всю свою фантазию отдают каникулам и играм.

Ребята с улицы Корнишей организовали армию. С маршалами, генералами, полковниками и майорами. Единственную в своем роде. В ней нет ни одного рядового. Постойте, ведь она не единственная, есть и другая такая же. Точно такую армию создали у себя и ребята с Баражной улицы.

Обе армии дружат между собой в свободные часы, я хочу сказать, в перерыве между боями, когда на поле брани царит покой. Замечу мимоходом, что покой особенно необходим для огурцов, спящих в банках с рассолом на балконах, — им больше всех достается во время яростных атак. Армейцы с обеих улиц вместе ходят на пляж и на стадион, по-братски делят между собой коржики и черешни, мирно меняются марками. Они неразлучны и вечерами — вместе гуляют обнявшись, рассказывают кинофильмы, мечтают о путешествиях на Маркизские острова. Острова эти манят их, потому что они далеко, гораздо дальше, чем, например, Брэнештский лес или Пантелимонов ручей.

Но во время боевых операций эти две армии не знаются, они становятся как бы полюсами, которые взаимно отталкиваются. Они и говорят на разных языках, и все переговоры ведут через переводчиков.

Я был очевидцем одного такого эпизода и записал все слово в слово.

Держался я, правда, на почтительном расстоянии. Так оно благоразумнее, когда ты носишь очки, а стекла у них бьются. Дело было так: к командующему армией с улицы Корнишей прибыл парламентер с Баражной, и, чтобы найти общий язык, пришлось прибегнуть к помощи переводчика.

— Здравия желаю, командующий! — гордо и лихо отчеканил парламентер.

— Что он сказал? Что он сказал? — затеребил переводчика командующий.

— Он сказал: «Здравия желаю, командующий!» — мигом перевел переводчик.

— Скажи ему: «Добро пожаловать!» — приказал командующий.

— Добро пожаловать! — перевел переводчик.

— Спасибо! — с достоинством ответил парламентер.

— Что он сказал? Что он сказал? — спросил командующий.

— Он сказал «спасибо».

— Ага, — заметил командующий.

— Командующий сказал «ага», — внес ясность переводчик.

— Это я понял и так. По-нашему «ага» тоже значит «ага».

— Что он сказал? Что он сказал? — допытывался командующий у переводчика.

— Он сказал, что на их языке «ага» тоже значит «ага».

— Эге, — принял к сведению командующий.

— Переведи мне, что значит «эге», — обратился парламентер к переводчику.

— Он просит перевести, что значит «эге», — проинформировал командующего переводчик.

— Запрещаю переводить, — распорядился командующий. — «Эге» это наша военная тайна. Спроси его, зачем он пришел.

— Командующий спрашивает, зачем ты пришел, — сказал парламентеру переводчик.

— Я пришел объявить, — важно сказал парламентер, — что вам запрещается ловить рыбу на левом берегу озера.

— Здравствуйте, я ваша тетя! — засмеялся командующий. — Кто ж это нам запретит? Ох, пардон! Что он сказал? Что он сказал? — ткнул он в бок переводчика.

— Он сказал, что нам не разрешается ловить рыбу на левом берегу озера.

— Тоже мне испугали! С того берега вообще ни одной чехоньки не выловишь, — сказал командующий.

— Уж будто бы? Ни одной чехоньки? — задорно переспросил парламентер.

— Даже и чешуйки рыбьей не выловишь, — сказал командующий.

— На спор, что я вчера поймал две красноперки с палец? — окрысился парламентер.

— На спор, что я тебе не верю? — сказал командующий.

— Спорю на две гватемальских марки, что поймал!

— Спорю на две гватемальских и одну Коста-Рика, что вы не поймали! — набавил цену командующий.

— Я так не играю, — обиделся переводчик. — Если вы без меня разговариваете, на что тогда нужны переводчики?

— Ты прав, — признал свою вину командующий. — Переведи, что он сказал.

— Он сказал: «На спор…»

— Ответь ему, что никакого спора не будет. Пускай он идет к своему командующему и доложит ему, что мы будем ловить рыбу где захотим.

Переводчик перевел все в точности.

— Можешь идти! — сказал командующий. Парламентер не двинулся.

— Ты уйдешь или нет? — крикнул командующий.

— Я не понял! Жду, когда мне переведут.

Такой эпизод имел место днем.

В восемнадцать ноль-ноль завязался крупный бой. Исход был неопределенный. Каждая армия считала себя победительницей.

Позже армейцы вместе удили рыбу, вернее говоря, сидели на берегу, погрузив удочки в воду, и ждали, когда поймается хотя бы одна чешуйка чехони. Между делом они в сотый раз пересказывали содержание кинофильма «Гайдуки», а потом строили планы, куда бы поехать на экскурсию.

— Мне лично хотелось бы в Арджеш, — сказал командующий армией с улицы Баражной.

— Куда, куда? — не расслышал командующий армией с улицы Корнишей.

— В Арджеш! — в один голос воскликнули переводчики.