«По крайней мере, ты знаешь, что десерт точно съедобный, — пошутил он про себя, постучав в ее дверь. — Кексы и вино помогут тебе продержаться весь вечер, пока не вернешься домой».

Кара распахнула дверь, ее щеки раскраснелись, волосы, заплетенные в косу, выбились наружу, на лице не было ни грамма косметики. Но улыбка, осветившая ее лицо, была той, отчего она выглядела такой красивой, он не смог удержаться, чтобы не поцеловать ее в пухлые губы.

— Привет, — выдохнув, поздоровалась она. — Извини, я сейчас немного рассеяна. Я просчиталась со временем, сколько потребуется для готовки соуса, поэтому придется немного подождать.

Он покачал головой, следуя за ней внутрь и запирая за собой дверь.

— Вообще-то я пришел на пять минут раньше. Я хотел получить приличное место на парковке. Я могу чем-нибудь помочь?

— Нет-нет. Честно говоря, почти все готово, нужно ему дать покипеть еще несколько минут. Давай я заберу их у тебя. Какие красивые цветы, Данте! Кажется, у меня где-то была припрятана ваза, принадлежавшая моей бабушке. А, наверное, здесь!

Данте уже понял, что Кара имеет привычку болтать, когда нервничает, или, когда возбуждена или не уверена в чем-то, скорее всего сейчас был один из таких случаев. Она стояла на четвереньках, верхняя половина ее тела была практически скрыта в кухонном шкафу, пока искала неуловимую вазу. Через мгновение она появилась с торжествующим видом, держа ее в руке, затем быстро наполнила водой и поставила букет. Она бросилась к плите, где кипели две кастрюли, одна из которых, как он предположил, была с пастой, а другая источала невероятно вкусный запах помидоров, чеснока и специй.

— Я знаю, что удивить пастой итальянца, особенно, чья семья владеет рестораном, практически невозможно, но думаю, тебе понравится мой соус, — с тревогой произнесла она, помешивая содержимое сначала одной, а потом и в другой кастрюли. — Это всего лишь простой томатный соус с колбасой и перцем, но в нем есть маленькая изюминка. Когда ты сказал, что любишь острую пищу, я подумала, что тебе понравится.

Он положил руки ей на плечи, внезапно осознав, что она босиком и поэтому еще ниже ростом, чем обычно.

— Уверен, что мне понравится, — заверил он ее, принюхиваясь. — Можно мне попробовать?

— Конечно.

Кара поднесла деревянную ложку к его губам, он проглотил удивительно вкусный соус для пасты.

— Ммм. Delizioso, — произнес он, причмокивая губами. — Лучшее, что я когда-либо пробовал даже на бабушкиной кухне. Хотя я никогда не осмелюсь сказать ей об этом.

Она рассмеялась, вернула ложку в кастрюлю и еще немного помешала.

— Через пару минут будет готов. Мне нужно нарезать салат и хлеб, и….

— Расслабься, сделай глубокий вдох и выпей сначала бокал каберне, — объявил Данте. — Не говоря уже о том, чтобы поцеловать меня по-настоящему, а не просто чмокнуть.

— О. О, Боже, прости. — Кара поспешно вытерла руки о кухонное полотенце, прежде чем опустить ладони на его грудь. Ей пришлось приподняться на цыпочки, чтобы дотянуться до его лица. — Эм, привет.

Смех зарокотал у него в груди, когда она прижалась губами к его губам, но затем смех так же быстро исчез, судя по тому, как углублялся их поцелуй. Он застонал, подхватив ее за попку, обтянутую джинсами, приподняв к себе на пару дюймов. И смутно подумал, перестанет ли он когда-нибудь удивляться ее страстным ответным поцелуям, ее непосредственности и нежности. Или тому, как быстро он возбуждался от этой молодой, бесхитростной девушки.

Данте поставил ее на ноги, затем отошел на два шага назад.

— Намного лучше, — поддразнил он, игриво ущипнув ее за подбородок. — Но, если мы будем продолжать в том же духе и дальше, вся твоя усердная работа по готовке ужина пойдет насмарку. Паста, как правило, довольно быстро разваривается, если ты ее будешь слишком долго варить.

— Ага. — Она смотрела на него с задумчиво-мечтательным выражением, ее полные губы выглядели уязвимыми. — Я, гм… думаю, мне лучше их слить.

Он хлопнул ее по заднице, как только она снова переключила свое внимание на ужин, решив найти бокалы для вина. Он нашел два в глубине шкафа, предположив, что других бокалов скорее всего в ее якобы квартире нет. Порывшись в одном из двух ящиков раскопал немного подозрительный штопор, но ему все же удалось открыть бутылку после нескольких попыток. Данте мысленно отметил принести сюда нормальный штопор в следующий раз, у него их было полдюжины. И несколько лишних бокалов для вина, также мысленно добавил он.

— Вот, давай. Ты сказала, что тебе нравится каберне, поэтому я решил, что тебе должно понравится это вино. В прошлом году оно выиграло какой-то винный конкурс.

Кара сделала медленный глоток вина, смакуя его вкус на языке, и застонала от удовольствия.

— О Боже! Оно, без сомнения, лучшее, которое мне доводилось пробовать! Хотя, учитывая, что я обычно пью вино с откручивающейся крышкой или за два доллара за бутылку, которая теперь стоит три доллара, кстати… все другое гораздо лучше их.

Он чуть не поперхнулся глотком вина.

— Надеюсь, что это так, — ответил он, хрипло прокашливаясь. — Это вино стоило чертовски больше, чем три доллара. Это «Силвер Оук», дорогая, одна из лучших виноделен в долине Напа. И на ценнике стоит не одна цифра, а три.

Она изумленно уставилась на него.

— Боже, скажи мне, что ты не купил за сто долларов бутылку вина! Боже мой, Данте, я пытаюсь хоть немного отплатить тебе, приготовив ужин, а ты приносишь цветы и невероятно дорогую бутылку вина, и…О нет! Пожалуйста, скажи мне, что в той коробке находятся не кексы. Потому что я заглянула как-то в витрину этой кондитерской и пошла дальше, так как каждый кекс стоил просто смешные деньги… очень дорого.

Данте крепко зажал ей рот рукой.

— Шшшш. Ты слишком много болтаешь. Я уже сказал тебе, Кара — ты не должна мне ни за что платить, хорошо? Мне нравится твое общество, за последние несколько недель я с удовольствием приглашал тебя на ужин. Так что вместо того, чтобы спорить со мной о вине, цветах и маленьких кексах, просто улыбнись и скажи спасибо. Ладно?

Она кивнула, сделала еще один глоток вина.

— Хорошо. Спасибо. Огромное при огромное спасибо. И хотя сто долларов — безумная цена за одну бутылку вина, но оно того стоит. Вино — настоящий оргазм.

— Ах, ничего подобного! — игриво отругал он. Наклонился и слегка прикусил ее за мочку уха. — Я единственный, кто может доставлять тебе оргазмы, каким бы хорошим ни было вино.

Она засмеялась вместе с ним, хотя он не пропустил страстный взгляд в ее больших глазах при упоминании слова «оргазм». Она была, подумал он с глубоким чувством плотского удовольствия, очень и очень приятным сюрпризом для него, настолько глубоко чувственная, со страстью отвечающая ему в сексе. И, несмотря на то, что ей не хватало опыта, она с лихвой компенсировала его своим энтузиазмом и беззастенчивой страстью.

И сюрпризы продолжались, пока они ужинали за обшарпанным, шатким столиком. Паста была не едва съедобной, как он боялся, а восхитительной, одной из лучших, приготовленных дома. В дополнение к прекрасно приготовленной пасте пенне с пряной колбасой и перечным соусом, Кара приготовила простой зеленый салат с оливковым маслом и бальзамическим уксусом, а также нарезала хрустящие кусочки хлеба. Это была именно та еда, которой он наслаждался в доме у матери или бабушки сотни раз за все годы, и каждый кусочек был таким же вкусным, как и тот, который готовили они.

— Как ты научилась так хорошо готовить? — спросил он, прикончив вторую порцию пасты и салата. — Большинство девочек твоего возраста с трудом понимают, как приготовить лапшу.

Кара бросила на него укоризненный взгляд.

— Женщин, достигшие зрелого возраста двадцати двух лет, не называют девочками, — поправила она. — Что касается готовки, мама записала меня на летние курсы в нашем местном парке, когда я училась в средней школе. Я всегда подтрунивала над ней по этому поводу, что у нее имелись скрытые мотивы, потому что она ненавидела готовить и втайне надеялась, что я возьму это на себя.

Он намазал маслом третий кусок хлеба.

— И ты взяла это на себя?

Она пожала плечами.

— Более или менее, хотя в большинство вечеров мы готовили совместно. Мой отец, конечно, был совершенно бесполезен на кухне, как и во всем остальном.

— А когда заболела твоя мать? Я надеюсь, он поддержал тебя в такое трудное время.

Кара отрицательно покачала головой.

— Тебе бы хотелось так думать, да? Я хочу сказать, что он выполнял поручения, забирал рецепты и лекарства или продукты, но делал далеко не так много, как должен был. Однако тут вмешались друзья моей мамы и оказали мне большую поддержку.

Данте нахмурился.

— Значит, ты ухаживала за матерью одна? Разве ты тогда не училась в школе?

— Когда медсестры хосписа сообщили нам, что мама нуждается в круглосуточном уходе, я изначально планировала перейти на домашнее обучение, чтобы ухаживать за ней. Отец посчитал, что мы не сможем оплатить расходы на сиделку. К счастью, подруга мамы — мать, которой была медсестрой на пенсии, вызвалась помочь, ухаживать за ней в течение дня, чтобы я могла продолжить ходить на занятия в школе.

Данте понял между строк, что Кара, должно быть, присматривала за матерью все остальное время — после школы, вечерами, по выходным — чертовски много времени присматривала, как старшеклассница. Его не лучшее мнение о ее отце еще более усилилось, он пробормотал несколько отборных ругательств по-итальянски себе под нос.

— Еще пасты? Или салата? Каждого осталось еще немного.

Данте застонал, покачал головой и похлопал себя по животу.

— Спасибо, но я не в состоянии проглотить больше ни кусочка. Чтобы попробовать кексы, нужно будет сделать перерыв. Я помогу тебе убрать со стола, а потом мы сможем допить вино. И не спорь, — сурово добавил он, как только она открыла рот, чтобы запротестовать. — Я могу иметь дюжину машин и сейчас жить в пентхаусе, но первая моя работа в средних классах была помощником официанта в нашем семейном ресторане. Поверь мне, я убрал со столов столько грязной посуды, ты даже не можешь себе представить.