— Мы можем увидеть ее сейчас? — спросила Анджела, поднимаясь на ноги.

Доктор Селби взглянула на двух мужчин, стоявших по обе стороны Анджелы, потом снова перевела взгляд на нее.

— Не все сразу, — предупредила она. — По одному, может по двое, несколько минут. Ей необходим отдых, сон ей поможет. И не разрешайте ей много говорить, это может усугубить боль в ребрах. Она в палате 424, но подождите минут десять, прежде чем отправиться к ней, чтобы ее там обустроили. Я зайду проведать ее во время дневного обхода, а завтра утром мы решим, готова ли она к выписке. Она с кем-то живет из вас? Из-за сотрясения мозга и сломанных ребер ей трудно будет ухаживать за собой, по крайней мере, неделю.

— Она живет одна, но может остаться у… — начала Анджела.

— … у меня, — перебил ее Данте. — Она может остаться у меня. Я могу работать из дома сколько потребуется, присматривая за ней.

Анджела с сомнением посмотрела на него.

— Данте, честно говоря, я не уверена, что это лучшая идея. У нас с Ником достаточно места, и она будет чувствовать себя более непринужденно с нами.

Данте решительно покачал головой.

— Вы двое только вчера вернулись из свадебного путешествия, и вам совсем ненужен лишний человек в доме. Кроме того, тебе нужно заботиться о себе, Анджела, и ребенке. Кара останется со мной.

Доктор пожала плечами.

— Я оставлю вас троих выяснить детали. Пусть Кара сама решит. Все зависит от нее с кем она захочет остаться, главное, чтобы она не была одна, по крайней мере, неделю. Сейчас мне нужно бежать к другому пациенту, но медсестра сможет связаться со мной в любую минуту, если что-то пойдет не так.

И она поспешила прочь, оставив Данте с хмурым Ником и отнюдь не убежденной Анджелой.

— С чего ты взял, что она захочет остаться у тебя, если так разозлилась? — спокойно спросила Анджела.

Данте вздохнул.

— Полагаю, мне придется убедить ее в этом. Но если она предпочтет остаться у вас, я не буду настаивать. Итак, когда мы пришли к соглашению, кто пойдет к ней первым?

Ник и Анджела обменялись взглядами, он пожал плечами, молча предоставив своей жене принять решение. Анджела вздохнула и махнула руками, как бы сдаваясь.

— Я слишком устала, чтобы спорить с тобой, Данте. Ты можешь первым повидать ее. Но, если она не захочет тебя видеть, или ты ее расстроишь, можешь забыть о Нике, собирающемся надрать тебе задницу, потому что я надеру тебе ее сама, — пригрозила она.

Данте сжал ей руку.

— Если она действительно не захочет меня видеть, обещаю, что немедленно уеду, — мягко заверил он ее. — Давайте поднимемся наверх, хорошо?

Несмотря на заверения доктора Селби, что Кара после нескольких дней поправиться, Данте почувствовал себя так, словно получил удар под дых, когда увидел ее. Она выглядела такой крошечной и хрупкой на абсолютно белой больничной койке, с капельницей в руке, подключенной к какому-то монитору. Ее лицо было бледным, как у призрака, не считая темнеющих синяков на подбородке и скуле. Лейкопластыри закрывали царапины на лбу и левом предплечье, и он сердито подумал, что под больничной рубашкой и одеялом были еще царапины и синяки у нее на теле. Ярость, которую он испытывал, увидев ее такой избитой, забинтованной, беспомощной, заставляла его едва сдерживаться, чтобы не пробить дыру в стене или не бросить первый попавшийся тяжелый предмет в окно. Но он знал, что гнев не поможет Каре в данный момент, поэтому совершил несколько глубоких, успокаивающих вдохов, прежде чем прошептать:

— Привет.

Кара сонно моргнула, приподняв одно веко, посмотрев на него, стоящего у ее кровати. Несмотря на то, что она явно была под действием обезболивающих, она ошеломленно открытыми двумя глазами уставилась на него.

— Данте. — Ее голос был едва слышен, хриплый шепот. — Как… Анджела позвонила тебя? И ты поэтому пришел?

— Нет. — Он придвинул стул для гостей к краю кровати, стараясь быть как можно ближе. Осторожно, чтобы не задеть различные трубки и провода, он положил руку ей на плечо. — Лия сказала, что ты попала в больницу. Сегодня утром я зашел в ваш офис, решив повидаться с тобой, поскольку ты не отвечала на мои сообщения. Мне нужно было сказать тебе что-то очень важное, а когда ты продолжала игнорировать мои смс-ки, я понял, что должен встретиться с тобой лицом к лицу. Я подумал, что ты все еще злишься на меня, поэтому не отвечаешь на мои… Но… Господи, Кара. Это самое последнее, чего я ожидал увидеть.

Она кивнула, устало закрыв глаза.

— Да, я тоже. Я до сих пор не понимаю, как все произошло. И… и мне больно говорить, дышать. Мои ребра…

Данте нежно погладил ее по щеке.

— Да, боюсь, что парочка сломана. И, зная, что такое сломанные ребра, поскольку за все годы игры в футбол получил множество травм, к сожалению, могу сказать, что они будут болеть, как сука, в течение еще нескольких недель. Тебе нужно много отдыхать и позволить другим позаботиться о себе. Хорошо бы, чтобы ты пожила у меня и позволила мне заботиться о тебе.

— Что? — недоверчиво спросила она, удивленно приподняв голову с подушки. — Ой, ой!

Он поморщился, когда она схватилась за грудную клетку.

— Эй, потише, милая. Шшш, лежи спокойно, отдыхай, хорошо? Наверное, мне не следовало, так сразу шокировать тебя своим предложением. Но твой врач сказала, что ты не сможешь самостоятельно обслуживать себя в течение следующей недели, имея сотрясение мозга и сломанные ребра. А поскольку я категорически отказываюсь снова видеть твой матрас, ты останешься у меня. В очень большой, очень удобной двуспальной кровати, которую не нужно раскладывать каждую ночь.

Кара в недоумении уставилась на него.

— Эм, сейчас меня сильно накачали лекарствами, но ты ничего не забыл? Про свою девушку, например? А?

Данте взял ее за руку, в которую не была вставлена капельницы.

— Вообще-то я хотел бы забыть о ней, — признался он. — И я сильно сожалею, что поддался на ее уговоры, поверив, что она готова измениться, надеясь, что у нас все получится, как было раньше. Я официально расстался с Кэти вчера вечером. Окончательно. Finito. На этот раз навсегда.

Она слегка сжала его руку.

— Мне очень жаль. На самом деле, мне совсем не жаль, вернее, сочувствую, если ты переживаешь из-за этого.

Он захохотал.

— Именно эту черту характера я люблю в тебе больше всего, Кара mia. Всегда честная, всегда говоришь то, что думаешь, не притворяясь. Но я прекрасно себя чувствую, совсем не сожалею, так что спасибо.

Несмотря на заторможенность, ее глаза расширились от шока.

— Ты… ты… что ты только что сказал? Первую часть.

Данте наклонился вперед, чтобы поцеловать ее в кончик носа — единственное место на ее красивом лице без синяков и царапин.

— О, ты имеешь в виду ту часть, как я люблю тебя? Упс, похоже, я удивил тебя, не так ли? Да, это правда. Я схожу по тебе с ума, Кара, и думаю, что это было с самого начала. И если бы я не был таким упрямым ослом и не был сам не свой из-за того, что случилось с Кэти, я бы давно это понял. Я не ожидаю, что ты легко простишь меня или согласишься дать мне еще один шанс, но я клянусь тебе, Кара, что сделаю все, что в моих силах, чтобы загладить свою вину. И первое, что я собираюсь сделать, как только ты поправишься, отвезти тебя к моей матери. Я рассказал ей о тебе, знаешь ли?

На ее ресницах заблестели слезы, он смахнул их пальцем.

— Рассказал? — недоверчиво переспросила она. — Когда?

— В субботу. И знаешь, что? Мне давно следовало посоветоваться со своей матерью, нужно было познакомить вас еще прошлым летом. Тогда бы она сказала мне то же самое, что и два дня назад, когда сомневаешься, следуй зову своего сердца. И когда я последовал совету своего сердца, мне кажется, оно знало с самого начала, что следовало выбрать тебя, Кара. Ты, единственная способна сделать меня по-настоящему счастливым. И если ты сможешь найти способ простить меня, я обещаю все исправить.

Кара коротко покачала головой, вздрогнув, даже это едва заметное движение причиняло ей боль.

— Ты уже сделал, — прошептала она. — Когда сказал, что любишь меня, все остальное не важно. Я люблю тебя, Данте. Как только я впервые увидела тебя, я влюбилась, хотя и не должна была.

Он нежно поцеловал ее в губы, а потом улыбнулся, когда она снова заснула.

— То есть ты хочешь сказать, что предпочитаешь взять свою трофейную жену в маленькое путешествие, чтобы отпраздновать ее день рождения, не прилетая сюда, чтобы позаботиться о своей дочери, на которую сегодня напали? Знаешь, когда Кара рассказала мне о тебе, Марк, я подумал, что она, возможно, немного преувеличивает. Хотя, поговорив с тобой пять минут, я понимаю, что все как раз наоборот — она даже до конца и близко не сказала насколько ты никчемный мужик.

На другом конце провода Марк Бреганте что-то пробормотал, сердито заикаясь.

— А теперь послушай, Данте, кто бы ты ни был. Ты ни черта не знаешь ни о моей жизни, ни о моих отношениях с Карой. Поэтому не начинай судить о том, чего не понимаешь.

— О, я многое понимаю, Марк, — раздраженно ответил Данте. — Я понимаю, что ты бросил свою дочь, играя в счастливую семью со своей новой женой и детьми. Я понимаю, что ты лишил Кару тех денег, которые были предназначены на ее обучение, а ты обещал это своей умирающей первой жене, но вместо этого предпочел трать эти деньги на свою эгоистичную молодую жену. И я прекрасно понимаю, что ты, черт возьми, не заслуживаешь такой дочери, как Кара. Теперь, я постараюсь мягко ей объяснить, что ее собственный отец не может прилететь, чтобы проведать ее после совершенного нападения. С другой стороны, думаю, она даже не удивится.

На другом конце провода несколько долгих секунд царило молчание, потом Марк снова угрюмо заговорил:

— Все не так просто, — возразил он. — Мы с Холли несколько месяцев назад решили поехать в это путешествие, и она была бы просто опустошена, если бы нам пришлось отложить или отменить поездку. Не говоря уже о том, что я не могу сдать авиабилеты и отменить бронирование отеля, а я не могу выкинуть такие деньги на ветер.