Звание «Маршал Советского Союза» получили всего пять человек из высшего эшелона РККА – заместитель наркома М.Н. Тухачевский, начальник Генерального штаба А.И. Егоров, инспектор кавалерии С.М. Буденный, командующий войсками Особой Краснознаменной Дальневосточной армии В.К. Блюхер и, конечно, сам нарком К.Е. Ворошилов. Что касается наркома и его заместителей, то здесь все вполне понятно и оправданно, т.к. во всякой стране, имеющей армию, именно указанные должностные лица имеют высшие из существующих там воинских званий. Относительно же Буденного и Блюхеpa можно только предполагать о мотивах такого решения. Одно вполне очевидно, что все названные кандидатуры предварительно неоднократно обсуждались со Сталиным и другими членами Политбюро, в том числе с Молотовым и Калининым. Именно подпись этих двух руководителей стоит под постановлением ЦИК и СНК об утверждении указанной «пятерки» в звании Маршала Советского Союза. По свидетельству лиц, близких к окружению К.Е. Ворошилова в середине 30 х-годов, известно, что высшее воинское звание было присвоено Блюхеру по прямому указанию Сталина, любимчиком которого тот считался вплоть до хасанских событий лета 1938 года. Что же касается Буденного, то здесь можно с большой долей уверенности утверждать, что его близкие личные отношения со Сталиным и Ворошиловым сыграли решающую роль.

Справедливости ради следует отметить и то, что к этому времени усилиями официальной пропаганды как Буденный, так и Блюхер (последний после успешного разрешения конфликта на КВЖД в 1929 году) сделались национальными героями: о них слагались песни, снимались фильмы, писались книги. И еще один примечательный факт: в 20 е и особенно в 30 е годы ни одному объединению Красной Армии, отличившемуся в Гражданскую войну, не воздавалось столько почестей, как Первой Конной. Ни одна общевойсковая, тем более конная (например, Вторая) армия не удостаивалась специальных приказов наркома и постановлений ЦИК СССР о награждении орденами большой группы ее ветеранов, как это было сделано в честь 10 й и 15 й годовщин Первой Конной армии.

А претендентов на самое высокое воинское звание в СССР было вполне достаточно. Если исходить из должности Буденного (инспектор, т.е. начальник кавалерии, как рода войск), то следует отметить, что конница в тот период являлась не самым многочисленным и приоритетным из них. Исходя из такой постановки вопроса нужно было бы пальму первенства отдать авиации и танковым войскам. Однако руководители этих родов войск Я.И. Алкснис и И.А. Халепский стали не маршалами, а всего лишь командармами 2-го ранга, т.е. на две ступени ниже Буденного. То же самое можно сказать и о Противовоздушной обороне, начальник Управления которого С.С. Каменев получил командарма 1-го ранга.

Если же подойти с другой стороны и рассматривать структуру ОКДВА, то она строилась и функционировала на правах военного округа и по его штатам, за небольшими исключениями (вроде наличия у ее командующего двух заместителей по политической части). В силу изложенного на получение звания «Маршал Советского Союза» с полным правом могли претендовать (и претендовали!) командующие войсками таких округов, как Московский, Ленинградский, Белорусский и Киевский. Соответственно И.П. Белов, Б.М. Шапошников, И.П. Уборевич и И.Э. Якир, ставшие командармами 1-го ранга. Из материалов архивно-следственного дела по обвинению Якира и Уборевича известно, что они считали себя в этом отношении сильно обиженными, до конца не оцененными. Оба эти военачальника, безусловно, имели все необходимые данные к тому, чтобы встать в один ряд с Буденным и Блюхером. В военном же отношении Якир и Уборевич считались в РККА гораздо выше инспектора кавалерии – об этом свидетельствуют многие их современники.

Видный военный теоретик Б.М. Шапошников, написавший в числе других и многотомный труд «Мозг армии», получивший в 1935 году воинское звание «командарм 1-го ранга», все-таки станет Маршалом Советского Союза, но это случится несколько позже – в 1940 году, после завершения финской кампании.

Большая группа военачальников РККА в ноябре 1935 года получила звание «командарм 2-го ранга». Половину этой группы составляли командующие войсками внутренних и некоторых приграничных округов (П.Е. Дыбенко, Н.Д. Каширин, М.К. Левандовский, И.H. Дубовой, И.Ф. Федько). Другая половина представлена начальниками ведущих управлений наркомата обороны: Военно-Воздушных Сил – Я.И. Алкснисом, Автобронетанковых войск – И.А. Халепским, Боевой подготовки – А.И. Седякиным. Такое же звание получил и начальник Военной академии имени М.В. Фрунзе – А.И. Корк. Профессор той же академии И.И. Вацетис стоит в этом ряду несколько особняком. Видимо, были учтены его заслуги в должности первого Главкома Вооруженными Силами Республики в Гражданскую войну, чем-то другим объяснить данный факт невозможно. В среде высшего комначсостава РККА присвоение Вацетису такого высокого звания было понято правильно. Тем более что он для многих из них являлся учителем в прямом смысле, подготовив за почти два десятка лет работы не одну сотню выпускников через систему очного и вечернего обучения, а также ВАК и КУВНАС.

Округ округу рознь – такой напрашивается вывод при ознакомлении с содержанием постановлений ЦИК и СHK СССР и приказов наркома обороны о присвоении персональных воинских званий в 1935 году. Казалось бы, чем отличался Приволжский округ от Среднеазиатского, а Харьковский – от Забайкальского? На первый взгляд, предпочтение при этом необходимо отдать вторым: оба они являлись приграничными, тем более, что войска САВО еще совсем недавно вели ожесточенные бои с басмачами, а сам округ всего несколько лет назад именовался фронтом, командовать которым доверяли не всякому военачальнику. К тому же САВО размещался на территории нескольких республик Средней Азии (а Восток, как известно, дело тонкое), установление Советской власти в которых отнюдь не считалось до конца делом решенным. Примерно такое же положение наблюдалось и в Забайкальском округе: события на КВЖД были еще свежи в памяти, а Япония тем временем усиленно продолжала наращивать мощь своей Квантунской армии вблизи границ Советского Союза.

Таков взгляд сегодняшнего дня. Тогда же, в 1935 году, в представлении высшего партийного и военного руководства страны командующие некоторых округов оказались вроде бы людьми второго сорта. Это относилось в первую очередь к И.И. Гарькавому (УрВО), Я.П. Гайлиту (СибВО), М.Д. Великанову (САВО), И.К. Грязнову (ЗабВО), которые получили звание «комкор» – три ромба на петлицах. Между тем заслуг у них было нисколько не меньше, чем у других командующих, получивших более высокие воинские звания. Все они имели по несколько орденов Красного Знамени РСФСР и союзных республик, в годы Гражданской войны не хуже других командовали дивизиями. Их боевые и партийные биографии во многом были схожи с теми, кто стал командармом 2-го ранга. В том числе и по продолжительности пребывания в должности командующего. Добавим, что Харьковский, Уральский и Забайкальский округа были сформированы в середине 1935 года: первые два – за счет разукрупнения соответственно Украинского и Приволжского округов, а Забайкальский – путем реорганизации Забайкальской группы войск ОКДВА. А посему Иван Дубовой, Илья Гарькавый и Иван Грязнов в роли командующих находились всего несколько месяцев, что, однако, не помешало Дубовому стать командармом 2-го ранга, а остальным – только комкорами. Все это не могло не вызвать у последних чувства обиды и несправедливости, ущемления своих прав и предвзятого отношения к себе со стороны руководства наркомата обороны и лично Ворошилова.

Совершенно иная картина наблюдается в отношении заместителей командующих войсками округов: все они оказались в равном положении, получив свои три ромба. И это независимо от разряда округа: что в ОКДВА (М.В. Сангурский), где командующим был маршал; что в упомянутом выше САВО (О.И. Городовиков). Исключение составил лишь заместитель из ЗабВО Яков Львович Давыдовский, которому оставили от его прежних четырех ромбов только два («комдив»). Почему это произошло, в силу каких обстоятельств и причин, сейчас трудно выяснить. Некоторые же детали подобных вещей изложил в разговоре с И.В. Дубинским летом 1936 года комкор С.А. Туровский – заместитель командующего Харьковским военным округом. Приведем часть этого диалога, где Туровский делится своими мыслями: