Таким образом, карательные органы сталинского режима по отношению к молодым кадрам комначсостава РККА совершили двойное преступление. Во-первых, предъявляя арестованным необоснованные обвинения и комплексом мер физического и морального истязания заставляя их подписываться под ними, следователи НКВД тем самым активно разрушали личность молодых людей. Ведь как иначе можно квалифицировать такие поступки, как клевета на родных и близких, предательство дружбы и боевого братства? Во-вторых, у большинства детей комначсостава в результате ареста родителей. а затем и собственного отчисления из военно-учебных заведений, последующего увольнения из армии не смогли в полной мере развернуться талант и способности на военной стезе, что, безусловно, нанесло непоправимый вред боеспособности Красной Армии накануне войны.

Обстановка несколько улучшилась в 1938 году. Катастрофическое положение с кадрами комначсостава, реально проявившееся уже к концу 1937 года, заставили руководство наркомата обороны, в том числе такого ярого «чистильщика» Красной Армии от врагов народа, как Е.А. Щаденко (заместителя наркома по кадрам), предпринять некоторые меры по упорядочению данного вопроса. Так, за подписью Щаденко в феврале 1938 года в войска направляется документ, в котором осуждалась практика отчисления курсантов военных училищ без строго персонального и тщательного изучения их общественно-политического лица и поведения, а только лишь по мотивам их родственных отношений с лицами, привлеченными к ответственности органами НКВД.

И хотя Щаденко от имени наркома обороны подтвердил неизменность курса на продолжение в РККА разоблачения и разгрома врагов народа, он в этой директиве уже определил некую градацию в отношении курсантов училищ. По-прежнему подлежали отчислению те из них, у которых родители и братья оказались арестованными. Судьба же курсантов, у которых привлекались к ответственности дальние родственники, должна была решаться строго персонально с учетом вышеназванных обстоятельств. С этого же момента прекращалось самостоятельное отчисление курсантов начальниками и комиссарами училищ[517].

Приводимые ниже сведения о персональном составе отчисленных из военных академий и училищ в 1937–1938 годах служит как нельзя более убедительным доказательством творившегося тогда произвола. Следует добавить и то, что отчисление из военно-учебных заведений неизбежно вело к увольнению этих лиц из рядов Красной Армии, а в последующем и к аресту значительного их числа.

Приведенный перечень фамилий, должностей и воинских званий далеко не исчерпывает полную картину избиения кадров Красной Армии и их молодой поросли, пришедшей по зову сердца или по комсомольской путевке в аудитории военных училищ и академий. Также были уволены из рядов РККА, арестованы и осуждены к высшей мере наказания братья маршала Тухачевского – военинженер 2-го ранга А.Н. Тухачевский, преподаватель Военно-транспортной академии и майор Н.Н. Тухачевский, преподаватель военной кафедры одного из московских институтов; брат маршала Блюхера – капитан П.К. Блюхер, командир авиационного звена; брат командарма 1-го ранга Якира – военинженер 3-го ранга М.Э. Якир, военный представитель одного из управлений ВВС РККА; брат комкора Примакова – военинженер 2-го ранга В.М. Примаков, военный представитель на оборонном заводе; брат комкора Тодорского – майор И.И. Тодорский, один из руководителей Главного управления химической промышленности наркомата тяжелой промышленности; брат комдива С.И. Деревцова – воентехник 2-го ранга Ф.И Деревцов, сотрудник Разведуправления РККА и другие.

Этот печальный список можно продолжать долго – так велики были жертвы, понесенные кадрами Красной Армии в годы большого террора и прежде всего в 1937–1938 годах. А впереди было еще несколько лет до июня 1941 года со своими траурными списками, впереди был новый всплеск репрессий накануне и в начале войны с фашистской Германией, выбивший из обоймы военачальников РККА большую группу крупных специалистов в области авиации, вооружения, разведки, военно-учебных заведений.

Трагедии и в театре смотреть совсем не просто, ибо психика не каждого человека выдерживает напряжения чувств и эмоций, выплескиваемых на сцену. Не говоря уже о психике ребенка. А если подобное происходит не на сцене, а в жизни, притом в собственной квартире?.. Послушаем тех людей, которые в детстве испытали страшное потрясение, связанное с внезапным арестом отца, а нередко и обоих родителей. Даже спустя десятилетия, отделяющие нас от тех далеких суровых дней, нельзя без содрогания читать приводимые ниже строки.