Теперь понятно, почему в русских сказках ничего не говорится об особых умственных способностях Горыныча. Стражем он был, видимо, весьма бдительным и превосходным защитником, но мыслителя, даже при наличии трех голов, из него не вышло. Так что для решения наших обычных повседневных дел один ум определенно значительно лучше, чем несколько.

Чтобы стать писателем-прозаиком или тем более поэтом, нужно быть инженером человеческих душ и конструктором слова. Труд писателя — это напряженная работа над словом, работа на первый взгляд исключительно левого полушария. Но это только на первый взгляд. Нет таких форм речевой деятельности, которые у нормальных людей не требовали бы участия правого полушария. На что уж поэзия, сочинение стихов, выглядит чисто речевой, левополушарной функцией, но при обширных поражениях правого полушария она нарушается.

Причина затруднений вполне понятна. Никто не поставляет сочинителю поэтических образов и не помогает придать рифмованным строчкам музыкальное звучание. А как сказал персидский поэт А. Джамми:

Впечатляет темп и трудолюбие наших двойняшек. Всего два года требуется левому полушарию, чтобы усвоить грамматику языка, правила соединения слов в содержащие информацию предложения. Правое работает над языком всю жизнь. Маленькие дети превосходно оперируют словами, значения которых не понимают. Только к школьному возрасту заканчивается первый этап уточнения значения слов, его основного словаря. Это лишь начало большой работы, в процессе которой будет много раз переосмысливаться и уточняться значение уже известных слов и одновременно усваиваться новые слова родного языка. Зато при овладении вторым (иностранным) языком основная нагрузка ложится на левое полушарие.

Участие правого полушария имеет огромное значение не только для овладения речью, но и для развития математических способностей. Счетные навыки, которым мы обучаемся в раннем детстве, связаны с умением оперировать во внешнем пространстве, где находятся те предметы, пересчет которых ведет ребенок. Позже счет, как и все абстрактные операции, переходит в ведение левого полушария.

Именно здесь хранится «смысл» цифр, и, если он пострадал, устный счет нарушается. Больной может считать на бумаге с карандашом в руке, но, выполнив правильно задание, назвать результат не в состоянии. Здесь же в теменно-затылочных областях сосредоточены представления о разрядной организации чисел (понятие о единицах, десятках, сотнях, тысячах и т. д.), и, следовательно, никакие счетные операции с числами больше 9, будь то слагаемое, множитель, делимое или конечный результат, без участия левого полушария неосуществимы.

Работа правого полушария только на первый взгляд может показаться несложной. Обычно мы упускаем из виду трудности, с которыми ему приходится сталкиваться. Большинство слов современных языков не имеет достаточно строгих однозначных значений. Когда мы о малосимпатичном человеке говорим, что он свинья, осел или верблюд, никому из слушателей не придет в голову, что у этого злополучного малого на спине два горба, длинные уши или вместо носа пятачок. Кстати, я совершенно уверен, что все читатели поняли, что в данном случае речь шла не о пятикопеечной монете, а о поросячьем носе.

Европейские языки чрезвычайно метафоричны, но это не мешает нам понимать их смысл. Мы без труда догадаемся, о чем идет речь, если девяностолетняя старушка, с трудом взбираясь на подножку вагона, попросит помочь ей «сесть» в трамвай. Ни у кого не вызывает удивления, что студентов «срезают» на экзаменах, насмешника «сажают в галошу», врунишку «выводят на чистую воду». Подобные словесные выкрутасы легко доступны нашему пониманию только потому, что за правильным осмыслением речи стоит огромная, но пока еще плохо изученная работа мозга, в том числе правого полушария, которая позволяет бегло схватывать суть информации, передаваемой нам с помощью звуковой или письменной речи.

У наших двойняшек разный принцип обработки поступающей к ним информации. Правое полушарие склонно вести одновременную обработку сложного сигнала, левое, напротив, особенно интересует последовательность сигналов. Неудивительно, что оно оказалось способным овладеть грамматикой языка, и его обязанностью является не только анализ звуковой стороны речевых сообщений, но и извлечение из нее смысловой информации. Для этого недостаточно знать, что обозначает каждое услышанное слово. Приходится каждую фразу рассматривать через призму универсальных языковых правил грамматики. Только после этого могут стать понятны взаимоотношения между словами.

Особенно важно усвоить значения некоторых слов, наиболее тесно связанных с грамматикой. Вот почему смысл предлогов «в», «из», «над», «под» и других в отличие от основного словаря хранится в левом полушарии. Возможно, правое полушарие способно справиться с такими словами, как «верх» и «низ», тем более что между словами «верх» и «вершина» есть определенное сходство, а значение слова «вершина» записано в правом полушарии, но понять смысл слов «под» и «над» оно не в состоянии.

Интересная особенность левого полушария — врожденное умение работать со знаковыми системами. Какую бы форму ни принимала человеческая речь, вернее, какими бы знаками ни кодировались ее слова, анализ и синтез их берет на себя левое полушарие. Это оно обрабатывает и анализирует зрительно воспринимаемые сообщения знаков пальцевой азбуки глухонемых и синтезирует ответную речь из таких же цепочек двигательных актов, являющихся буквенными знаками. Именно левое полушарие слепоглухонемых людей осуществляет анализ тактильных ощущений о знаках жестовой азбуки или вибрационных знаках, возникающих в гортани говорящего человека, и синтезирует цепочки двигательных актов ответной речи.

Следовательно, для левого полушария важен сам принцип использования знаков и не имеет значения способ их кодирования. Оно работает как опытный шифровальщик, легко переходя от одного кода к другому.

Насколько для развития интеллекта важна речь, позволяющая нашему мышлению перейти от конкретных образов, хранящихся в правом полушарии, к абстрактным понятиям, которыми оперирует левое полушарие, можно получить представление, сравнив уровень умственного развития слепоглухонемых детей, не прошедших школы специального обучения, с уровнем развития детей того же возраста, обучавшихся буквенной речи по специальной системе, впервые в мире разработанной в нашей стране выдающимся ученым И. Соколянским.

До работ Соколянского слепоглухие от рождения дети людьми, по существу, не становились. В них было слишком мало от человека, а их интеллект оставался на уровне животных. Своевременное раннее обучение пальцевой азбуке давало толчок для бурного развития интеллекта. В результате по темпам развития они практически не отставали от зрячих с хорошим слухом нормальных детей.

Трудно утверждать безапелляционно, но создается представление, что воспитанники специального интерната для слепоглухих детей, находящегося под Москвой, в конечном итоге достигают более высокого интеллектуального развития, чем воспитанники обычных интернатов. В числе бывших воспитанников этого маленького коллектива есть лица, имеющие высшее образование, ставшие учеными, получившие степень кандидата наук.

Интересно отметить, что созданная в интернате методика позволяет обучить слепоглухих детей грамматическому строю словесного языка всего за два, реже за три года. Она показала, что применяемая во всем мире методика обучения глухонемых, которых, казалось бы, обучать проще, недостаточно адекватна, так как при ее использовании процесс овладения грамматикой родного языка иногда растягивается на 10–12 лет.

Над осуществлением зрительных функций также совместно трудятся оба мозговых полушария. Изучение больных, подвергшихся операции перерезки мозолистого тела, показало, что каждое из полушарий, работая изолированно от другого, может опознать любой предмет, хотя правое в области зрительного восприятия, несомненно, талантливее своего соседа. Чем труднее в процессе запоминания и последующего опознания сложных фигур или цветных оттенков опереться на помощь речи, тем большую долю работы берет на себя правое полушарие.

Одна из важнейших особенностей зрения — способность узнавать изображение независимо от его размера, местоположения в пространстве и на сетчатке. В то же время и размер и местоположение рассматриваемого предмета для нас далеко не безразличны. Из информации, полученной с помощью зрения, каждое полушарие черпает сведения, интересные лишь ему.

Левое полушарие интересуется формой рассматриваемого предмета. Большой он или маленький, где находится и как расположен, не имеет для него специального значения и не мешает узнать рассматриваемый предмет. Мы одинаково легко узнаем человека стоящего, сидящего, лежащего или прыгнувшего с вышки в бассейн вниз головой. Видимо, в этом процессе львиную долю работы берет на себя левое полушарие.

Соседнее полушарие не удовлетворяется простой классификацией увиденного. Оно обращает пристальное внимание на все особенности рассматриваемого предмета: его размер, место, особенности расположения, в общем, заботится о самом подробном, конкретном описании всей информации, поставляемой глазом. Вникнуть в смысл письма — обязанности левого полушария, узнать по почерку писавшего — правого. Левополушарный человек этого сделать не может.