Глава 3
Алекса я увидела через два дня. Перед этим шестерых третьекурсников, в том числе и меня, вызвали к декану. И поставили перед фактом обязательного участия в подготовке мероприятия. Мне удалось продавить кандидатуру Лизы, а на следующий день нас всех собрали уже по делу.
Он и еще один парень и девушка, ждали будущих участников подготовки в актовом зале. На большом столе были разложены листы каких-то схем, распечатки текстов.
Мы вошли все вместе, и Лизка сжала мне руку: — Вон он — в джемпере.
Все трое смотрели на нас. Мужчины сидели, а девушка поправляла что-то на столе. Когда мы вошли толпой, мужчины встали. Я встретилась взглядом с Алексом, кивнула, посмотрела на того, что понравился Лизке. Приятный темноволосый парень в светлом джемпере, с яркими синими глазами и густыми, почти сросшимися на переносице бровями.
Они оба не были красавцами в прямом смысле этого слова. Ничего выдающегося, никаких идеальных классических черт. Но что-то такое… сложение, осанка, уверенное выражение лиц, то, как они поднялись — плавным, сильным, хищным движением. На них хотелось смотреть и смотреть, и именно поэтому я перевела взгляд на девушку. Она улыбнулась нам, приглашая садиться, представилась, представила мужчин. Девушка была наша — земная, сейчас ощущавшаяся почти родной.
Мы познакомились с ними, как с представителями коллектива спонсоров и нам озвучили план грядущего мероприятия. Рассказывала девушка, а мы слушали, рассевшись вокруг стола. Быть ведущей вечера пригласили актрису, и ее мы должны были увидеть на днях. Ей уже отправили сценарий, с которым и нам предстояло ознакомиться.
Я слушала и не сказать, чтобы совсем не вникала, но все мои ощущения были обострены настолько, что… я щекой чувствовала чужой взгляд, любое их движение и даже дыхание, неровное и неспокойное. «Там» выбирали по запаху, вспомнилось мне, и я ловила отзвуки их дыхания, прислушиваясь, надеюсь, что с разумным опасением.
Алекс и Артем — Арт, так его называли. От обращения к ним по отчеству мужчины отказались, предлагая неформальное общение. Наша группа была не против. В нашей шестерке было только двое парней, а остальные — девушки, и мне понятен был их интерес к этим мужикам. Откровенный флирт, особенно со стороны Лизки, вызывал почему-то стыд за нее. Ей отвечали просто вежливо, как можно было не видеть этого? И какие они, на фиг, парни? Мужики, взрослые и чем-то опасные, по моим ощущениям.
Я помалкивала, отвечала только на прямые вопросы и постоянно чувствовала внимание, направленное на меня. Что-то будет, что-то им нужно от меня и дело не в моей внешности. Натка Сумерцева с градостроения была красивей меня, и она не старалась быть незаметной. Наверное, все-таки дело в моем происхождении и чем мне может грозить их интерес — еще вопрос. Может, что и чем-то нехорошим. И Бэлла предупреждала, чтобы я остерегалась…
Я еле высидела этот час, уши и скулы горели. Первая попрощалась и выскочила из помещения, даже не став ждать Лизу. Глупо было так себя накручивать, с их стороны интерес ко мне не был проявлен явно, только в моих ощущениях. Что вообще со мной происходит?
Выскочила из здания, застегивая на ходу куртку, выхватила взглядом сокурсника возле синенького «Опеля». Он садился в машину.
— Петровский, подхвати до общаги, будь другом. Тебе же по пути? Хреново мне что-то, как бы не температура. Знобит.
— Быстро. Я спешу. — Это был один из отвергнутых мною ухажеров. Правда, он тогда по этому поводу не особо переживал. — Давно нужно было тебе вирус подкинуть, Арина, а то отстань, да отвянь, да пошел ты, да…
— Ну, извини. С первого раза и вежливо не понимаешь. Мне не до ругани сейчас, колотит всю.
Витька быстро положил руку мне на лоб, скользнул ею вниз по щеке.
— Нет у тебя температуры, а вот мордень горит. От кого ты опять драпала, примороженная?
— Отвали, Петровский, а?
— О! Леска-аева. Не подменили, надо же. А то я уж подумал…
В общежитии я долго плескала холодной водой в лицо, потом капала в чашку Лизкин валемидин, чтобы успокоиться. Вот же психопатка, что я себя так накручиваю? Нормально они дышали, почему ко мне должны принюхиваться? И чего я паникую? Сама же хотела узнать подробности о том мире, Алекса этого высматривала, а теперь испугалась вдруг, задергалась… Глупость какая, ерунда все это несусветная. А рука тянулась к мобильному.
— Ольга Игоревна, здравствуйте. А можно мне поговорить с Бэллой?
— Арина, Бэлла в больнице. Вчера утром я вызвала скорую. Там что-то с сердцем. Я сегодня буду у нее, передам привет от тебя. К ней пока не пускают, говорят — чтобы не волновать.
— Ладно. Передайте привет и скажите, что у меня все хорошо. Можно, я позвоню вам завтра вечером — узнаю, как она?
Лиза ворвалась в комнату, как торнадо.
— Ари! Он обратил не меня внимание! Он улыбался мне, помог куртку надеть и довез нас с Наткой до общаги. Там такая тачка! На Натку запал его друг. Как тебе Арт, а? Правда, обалденный? Ты меня одобряешь, ты чего молчишь?
— Ем я. Не видишь? Присоединяйся, — отвечала я, давясь хлебом с колбасой, потому что из-за своих переживаний приготовить что-то нормальное не собралась. — Подай термос. На вид так ничего себе, Лиз. Имя только странное, как кличка у собаки. И не спеши, пожалуйста, ты же совсем его не знаешь. Может, он женат или просто … ладно-ладно. А что за тачка? — Ну вот как предупредить ее, чтобы держалась подальше от них, не послушается же.
Лизка щебетала, делясь впечатлениями, а я не понимала что чувствую. Ну, что облегчение, это понятно. В таком режиме я с ними работать не смогла бы. Накрутила себя порядком. А теперь, когда поняла, что, может быть, и ошибалась… сама не знаю. Все-таки стало спокойнее, но, с другой стороны…
Алекс запал на Натку? Ну, там есть на кого — высоченная блондинка с модельной фигурой. Волосы до пояса и ухоженная, как жена миллионера. Денег там особо не было, просто она, в отличие от меня, ценила свою внешность и все, что поступало от предков, шло на себя любимую. Девочки злословили, но понятно же было, что там природа отсыпала полной горстью. Особых усилий и не нужно было прилагать.
— А ты зря свалила так резко. Он на тебя поглядывал, выбирал между вами, видно. Ты вполне могла побороться, а не шарахаться. Она, шпала высушенная, тебе в подметки не годится. А ты опять слиняла, овца перепуганная. Прынцы у нас не водятся, ты кого, вообще, ждешь? Чем тебе этот не такой? Даже не глянула, блин. Встречались бы с ними обе, классно было бы. Оденься прилично на следующий раз, не балахонисто. Тебе даже краситься не надо, просто не шарахайся. Ты слышишь, ау?
— Ау. — Я слышала. Бороться не собиралась.
В ванной я рассматривала себя в зеркале, впервые так дотошно и внимательно за последнее время. Я — существо из иного мира. Даже не человек, надо же… Глаза у меня точно были необычные — серо-голубые. Голубые у зрачка и с темной сизо-серой каемочкой по краю. А от каемочки к зрачку — четкие серые лучики разной длины. Ресницы, и правда, не было необходимости красить. Они пушистыми опахалами поднимались почти к бровям, своей чернотой красиво оттеняя голубоватые белки глаз. Это единственное, что нравилось мне безоговорочно. Остальное было обычным, нормальным — нос, брови, славянские скулы, небольшой рот. Что еще? Чистая светлая кожа, темные, почти черные волосы, ровные белые зубы с чуть выраженными клыками. Маленькая ступня, аккуратные кисти рук с длинными пальцами… По типажу, а так же ростом — чуть ниже среднего, я напоминала Бэллу. Точно мы не родственницы? Или просто одна народность? Как же хочется узнать больше, хоть что-нибудь… И двигались мы одинаково с теми мужчинами. Меня часто спрашивали, не занимаюсь ли я гимнастикой или танцами?
Я не собираюсь бороться за чье-то внимание. Не в этом случае. Сейчас я просто опасаюсь. Как животное, чувствую опасность. Почему там меня охватила почти паника? Интуиция — это выдумка или реальность, и насколько она развита у меня? Может, это она просто кричит, заставляя держаться подальше от этих двух?
Назавтра, после пар, я подошла к Бешеной Ираиде. Нормальная тетка, просто принципиальная — наш куратор. Приятная внешне, но какая-то несовременная — в прическе, одежде. У нас с ней были хорошие отношения — по графике я никогда не имела хвостов и пересдач.
— Ирина Борисовна! Можно?
— Арина, вы настолько предсказуемы… я ждала вас еще вчера. Вы по поводу участия в подготовке?
— Ну…да. Я…по какому принципу отбирали нас и кто, если не секрет? Вы, случайно, не в курсе?
— Нет, но мне хочется знать, почему это интересует вас. Вы опять хотите отказаться? А причина?
— Я…извините, я, наверное, пойду.
— Нет, Арина, прикройте дверь, садитесь. Я хочу поговорить с вами, как женщина с женщиной. Вы, надеюсь, заметили, что я хорошо отношусь к вам? Мне импонирует то, как вы себя ведете, что хорошо успеваете по моему предмету, даже то, как вы одеваетесь и что не пользуетесь косметикой. Ваше желание не привлекать излишнее внимание искренне. Вы не кичитесь тем, чем вас щедро одарила природа. Вам почти двадцать лет, почему вы до сих пор одна?
Последний вопрос прозвучал, как выстрел. Я вздрогнула, глядя на нее почти со страхом.
— Что такое? Чего вы боитесь? Кто и к чему вас здесь может принудить? Такое впечатление, что вы боитесь мужчин. Это какая-то психологическая травма?
— Да нет…
— Я не понимаю вас. Это, конечно, ваше личное дело, но прекратите вести себя, как параноик. Вам поручили дело, так делайте его. Если возникнут вопросы или сложности любого, повторяю — любого порядка, обращайтесь. Я никогда не откажусь обсудить, посоветовать, помочь.
— Спасибо, я поняла. Извините. Я пойду?