Кукловоды

25 марта 1942 года

Сонная лощина, Нью-Йорк

Свет, лившийся через широкие окна второго этажа особняка Кикаит, наполнял комнату тёплым сиянием, бросая отблески на белёные стены и полированный паркет чёрного дерева. За окнами простирался роскошный сад, сбегавший с вершины холма во всех направлениях. Кстати говоря, «кикаит» по-голландски означает «бельведер», и если присмотреться, в двадцати пяти милях от холма можно было различить сквозь весенний туман силуэты внушительных небоскрёбов Манхэттена, устремлённых ввысь.

— Джон, — произнёс самый старший из присутствующих, прикрываясь ладонью от бьющего в глаза света, словно вампир, — нельзя ли задёрнуть шторы? Боюсь, я вот-вот ослепну.

Хозяин внушительного особняка в сорок комнат посмотрел на старика, сидящего в кресле напротив, и огорчённо цокнул языком.

— Не ослепнешь, Генри, — ответил он, даже не двигаясь с места. — И вообще, тебе не повредит немного солнца… в кои-то веки ты выбрался из сумрачного кабинета на заводе!

Основатель «Форд мотор компани» снисходительно приподнял седую бровь.

— Если бы я, как ты, получил своё состояние по наследству, — процедил он сквозь зубы, — мне бы не пришлось каждый день таскаться на работу… Малыш!

Это был удар ниже пояса, и богатейший человек на планете поджал губы, стараясь сохранить достоинство.

Называть его «малышом» имела право лишь жена; к тому же не сам он выбирал семью, в которой родился, и не по своей воле оказался наследником империи Рокфеллеров, как и носителем имени своего отца. При этом многие забывали, что именно благодаря его управлению компания «Стандарт-ойл» и холдинг, контролируемые его семейством, ныне сделались настолько могущественными.

— Господа, — вмешался президент Объединённой корпорации банков Прескотт Буш, развалившись в кресле орехового дерева и покачивая в руке бокал с бренди. — Успокойтесь, пожалуйста. Я понимаю, мы все раздосадованы столь… столь нежелательным поворотом дел. Но поверьте, споры не помогут.

— Прескотт прав, — заметил четвёртый член компании, Уэнделл Л. Уилки, поправляя на белой сорочке все тот же галстук-бабочку, в которой он предстал на страницах газеты «Таймс» два года назад, когда стал кандидатом в президенты Соединённых Штатов от республиканской партии. — Как верно подмечено, мы ещё даже не знаем, что там произошло.

— Произошло то, что ты с треском провалился на выборах, Уэнделл, — напомнил Генри Форд. — И теперь у тебя нет никаких шансов стать министром военной промышленности.

— Разумеется, — согласился тот, пожав плечами. — Но вместо этого мне удалось стать доверенным лицом Рузвельта, и теперь я получаю всю информацию о военных действиях из первых рук. А кроме того, при его поддержке я могу избраться губернатором Нью-Йорка… или даже выдвинуть свою кандидатуру на президентских выборах.

— Ради чего? — фыркнул промышленник. — Чтобы потом снова все потерять?

— Прошу вас, господа, — настаивал Буш, стараясь оттянуть время. — Я тебя умоляю, Джон, закрой эти чёртовы шторы, и давайте решим дело миром.

Владелец всемогущей нефтяной компании тяжело вздохнул, стиснув зубы, поднялся с кресла и задёрнул тяжёлые шторы, погрузив гостиную в полумрак.

— Доволен? — осведомился он у старика, вновь усаживаясь в кресло.

Форд ответил невнятным ворчанием, в котором отнюдь не слышалось благодарности.

Вместе с полумраком в гостиной воцарилась тревожная тишина, длившаяся до тех пор, пока её не нарушил Прескотт Буш, сокрушённо воскликнув:

— Столько лет, столько денег вложено, столько усилий потрачено… — немного помолчав, он сделал глоток. — Чтобы в итоге…

Он цокнул языком, так и не закончив фразы.

Джон Д. Рокфеллер понимающе кивнул.

— Мы все потеряли много денег, Прескотт, — сказал он. — Но кто мог предположить, что какие-то… какие-то… Кстати, кто эти типы?

— Никто, — вздохнул Буш. — Никто и звать никак. Какой-то ничтожный капитан и его команда контрабандистов. После прошлогодней истории с «Деймосом» эта банда отморозков нанялась на службу в УМР вольнонаёмными агентами.

— И как могло случиться, что этот сброд сумел помешать нашим планам? Причём дважды! — продолжал он бушевать, повернувшись к бывшему кандидату от республиканской партии. — Я был уверен, что ты решишь этот вопрос, Уэнделл. Ты уверял нас, что Уилкинсон держит все под контролем. Для этого мы и включили его в руководство флотом.

Они вновь заговорили о политике — единственном, что объединяло этих людей.

— Я… — еле выговорил Уилки, глотая слова. Затем откашлялся и вновь заговорил, пытаясь оправдаться перед тремя самыми могущественными людьми страны. — Простите… Он сделал все, как мы договаривались. Контр-адмирал назначил командующим операцией своего доверенного человека. Коммандер должен был возглавить тайную миссию, а после её окончания устранить капитана и его людей, заманив их в какую-то вонючую дыру в Африке. Чтобы, знаете ли, вдали от ненужных свидетелей…

Банкир снова взял бокал и холодно ответил:

— Судя по всему, этот человек плохо выполнил свою задачу.

— Это не моя вина, Прескотт, — вздохнул Уилки, разведя руками. — К тому же, к ним пришёл на помощь офицер британской разведки, чего я никак не мог предполагать. Ну кто бы мог подумать, что все так обернётся? Да, мне казалось хорошей идеей использовать того типа, сорвавшего первую операцию. Таким образом мы убивали двух зайцев одним выстрелом, — робко улыбнулся он. — Но, как я уже сказал, кто мог предположить, что все опять пойдёт кувырком? — Он недоверчиво покачал головой. — И что, вопреки всему, он снова останется в живых вместе со своей проклятой командой? Просто невероятно!

— Подумать только: нас обвёл вокруг пальца какой-то жалкий моряк с кучкой голодранцев! — прорычал нефтяной король. — Мы должны устранить всех.

— Это неудачная мысль, Джон, — заметил Уилки. — Сейчас слишком много глаз приковано к ним и, случись с ними что, это тут же привлечёт внимание.

— Нужно устроить несчастный случай.

Уилки энергично затряс головой.

— Право, не стоит, — настаивал он. — Когда придёт время, мы разберёмся с Райли и его людьми. Делать же это сейчас попросту бессмысленно: мы лишь навлечём на себя ненужные подозрения.

— Думаешь, нас кто-то подозревает? — спросил промышленник, стараясь скрыть волнение. — Я слышал, что Макмиллан весьма интересуется этим делом. И что он заметил кое-какие несостыковочки.

— На самом деле ничего он не заподозрил, Генри. Он, конечно, чует запах жареного, но при этом понятия не имеет, откуда он исходит. Можешь не сомневаться, ему даже в голову не приходит заподозрить кого-то из нас.

— Ничто не мешает ему заподозрить нас в будущем, — снова вступил в разговор нефтяник. — А возможно, он и сейчас что-то подозревает, просто молчит, поскольку ведёт какую-то свою игру. Вспомни, что Макмиллан теперь возглавляет УМР.

— Нет, Джон, — убеждённо ответил Уилки. — Ничего он не подозревает и не заподозрит. Кто мы на самом деле такие и чем занимаемся, известно только горстке банкиров да самой верхушке германской нацистской партии. Никто из них не проговорится, а если даже и случится столь невероятное, то в этом случае окажусь в опасности лишь я.

— Что ты хочешь этим сказать?

Республиканец пожал плечами, давая понять, что ответ очевиден.

— Идёт война, Генри. Я всего лишь скромный политик, но вы — богатейшие промышленники, банки и нефтяные скважины служат вам защитой. Ещё несколько дней назад вы играли важную роль в жизни страны; сегодня же от вас зависит сама её жизнь. Никто вас даже пальцем не тронет, независимо от того, что там обнаружит Макмиллан или кто другой. — Пристально посмотрев на каждого, он добавил: — Это я вам гарантирую.

Три магната дружно кивнули, немного успокоившись.

— Тем не менее, — неожиданно добавил он, — в последнем донесении из УМР обнаружилось кое-что непредвиденное.

Брови Прескотта Буша поползли вверх, и на его невозмутимом прежде лице проступило удивление.

— Непредвиденное? — переспросил он.

— Да. Часть информации оказалась засекречена. Я ничего не смог выяснить, кроме нескольких мелочей. Вы же сами понимаете, я не мог рисковать. Мой интерес к этому делу показался бы подозрительным.

— А нельзя ли поконкретнее? — спросил банкир.

Уилки заметил, как алчно вспыхнули проницательные глаза банкира, и втайне этому порадовался. В глубине души он ненавидел этих людей, которые продали души ради денег и теперь играли судьбами мира. Несмотря на то, что когда-то они снизошли до него, предложив профинансировать избирательную кампанию и сделав баснословно богатым в обмен на беспрекословное повиновение в будущем… Да, он не сумел отказаться. Да и кто на его месте сумел бы?

— Это непросто, Прескотт, — ответил он наконец. — Но один из офицеров, присутствовавших на допросе, упомянул, что случившееся за последние недели в Бельгийском Конго напрямую связано с гибелью «Деймоса» в конце прошлого года. — Окинув взглядом присутствующих, он добавил: — Этот человек свёл концы с концами и обнаружил нечто общее между двумя событиями.

— Нечто общее? — переспросил Генри Форд с лёгкой тенью тревоги в голосе.

— Деньги, — пояснил Уилки. — Несмотря на тщательно заметённые следы, если потянуть за ниточки, то вполне можно заметить, что финансирование этих операций… — он выдержал эффектную паузу, прежде чем закончить, — велось из Соединённых Штатов.

Остальные трое переглянулись.

— Хотя, несмотря на все случившееся, — добавил Уилки, взяв бутылку и отточенным жестом подлив себе щедрую порцию бренди, — лично меня это не слишком беспокоит. Мы уже потеряли Филиппины, а японцы бомбят Австралию, так что сейчас никто не будет копаться в этом дерьме. У нас есть более серьёзные проблемы, которые необходимо решать, и, как я уже сказал, вы все неприкосновенны.