38

— Вы что, совсем ума лишились? — спросил Райли. — Или вы не слышали, о чем мы только что говорили?

— Я все прекрасно слышал, — ответил Хадженс. — Именно поэтому мы туда и едем. Кляйн там; мы должны его найти.

— Вы что же, не слышали, что никто из тех, кто туда отправился, назад не вернулся?

— Вы же сами сказали, что этот ваш очевидец, Верховен, лично там побывал.

Райли яростно затряс головой.

— По настоятельной просьбе Кляйна, — напомнил он. — Все остальные сгинули без следа. Включая целый отряд солдат колониальной гвардии.

— Солдаты в большинстве своём были туземцами, — заметил Хадженс. — И могу вас уверить, они попросту дезертировали.

— А куда же тогда делась команда парохода, на котором они плыли? А также коммерсанты, которых словно языком слизнуло? И та немецкая экспедиция? — Он выдержал паузу, чтобы придать своим словам больше весомости. — Или вы считаете, что все они решили остаться в джунглях и вести там тихую безмятежную жизнь среди москитов и крокодилов?

Хадженс на миг засомневался.

— На этот вопрос мне трудно ответить, — признался он наконец. — Хотя не сомневаюсь, что и этому найдётся разумное объяснение. Может, они сами не захотели покидать эти места… рассеялись, так сказать, среди местных племён.

— Ну конечно! Рассеялись… — передразнил его Джек, закатив глаза.

— Здесь нет ничего такого, с чем бы мы не справились, зная, с какими проблемами предстоит столкнуться, — настаивал Хадженс, все ещё надеясь их убедить. — Я считаю, что нужно найти хороший речной пароход, собрать надёжную команду и вооружиться до зубов. И тогда, можете мне поверить, нам будут не страшны никакие опасности.

Алекс перебил его прежде, чем он успел закончить.

— Никто из нас с вами не пойдёт, Хадженс, — заявил он.

— Боюсь, что вы не уполномочены принимать решения.

— Ах, вот как? А я считаю, что уполномочен.

— Согласно приказам контр-адмирала Уилкинсона… — начал было Хадженс.

Райли ударил кулаком по столу, так что зазвенели стоявшие на нем стаканы.

— Мне до лампочки приказы вашего Уилкинсона, да хоть самого Рузвельта! — воскликнул он. — Если вы так хотите искать этого Кляйна — ищите его сами. Я даже готов проводить вас до пристани, если вас это утешит. Но имейте в виду, что ни Кармен, ни Джек, ни я сам с вами не поедем. Так что можете выбросить это из головы.

Хадженс угрожающе осклабился.

— Наша миссия ещё не закончена — напомнил он.

— Насчёт вашей — не знаю, а что касается нашей, то она закончилась в эту самую минуту.

Коммандер повернулся к Кармен и Джеку.

— Напоминаю вам, что, если вы откажетесь сотрудничать добровольно, УМР вправе заставить вас подчиниться.

В этот миг галисиец резко подался вперёд.

— Засуньте ваши угрозы себе в задницу, — прошипел он сквозь зубы.

Хадженс покачал головой.

— Я не угрожаю, а лишь информирую, — заявил он, поднимая руку. — Наша миссия совершенно ясна, — произнёс он с особым нажимом. — По приказу, мы должны выяснить, что за груз хранился на «Герцогине», независимо от того, где и как будем добывать эти сведения.

— В добрый путь! — ответил галисиец, указывая на дверь. — Только без нас!

— У нас уже был подобный разговор, если вы помните, — вздохнул Хадженс, устало прикрыв глаза. — И я не намерен повторять это снова. Я лишь хочу быть уверенным, что вы все знаете, на что подписывались. Итак, вы отказываетесь выполнять приказы УМР, капитан Райли? — напрямую спросил он у Алекса, давая понять, что в этом случае тот никогда не сможет вернуться в Соединённые Штаты.

— Мой ответ вам известен, — заявил капитан, скрестив на груди руки. — Можете записать его в свой блокнот.

— Понятно, — протянул коммандер, слегка задумавшись. — Ну, а вы что скажете, сеньор Алькантара?

Джек вновь наклонился вперёд с глумливой ухмылкой на лице.

— Я ещё не выжил из ума.

Наконец, Хадженс повернулся к Кармен, которая ответила прежде, чем он успел задать вопрос.

— Меня вообще не должно было здесь быть, — ответила Кармен, которую весь этот спор несколько развлекал. — Вы забываете, что я вполне могла оказаться совершенно в другом месте и лишь чудом смогла вернуться на корабль.

Коммандер обвёл всех троих разочарованным взглядом.

— Я был о вас лучшего мнения, — заявил он. Затем встал, повернулся и вышел из бара, не сказав больше ни слова.

— Соваться в джунгли — величайшая на свете глупость! — хмыкнул Джек, убедившись, что коммандер действительно ушёл. — Чтобы я по доброй воле сунулся в эти дебри, напичканные дикими зверьми и каннибаллами? — он хлопнул себя по животу, после чего добавил: — Ясное дело, кого они захотят сожрать в первую очередь!

Кармен невесело усмехнулась, а вот Алекс всерьёз задумался над словами Хадженса. Хоть и казалось, что он уступил, весь его вид и тон голоса не оставляли сомнений, что это не так. Ни малейших сомнений.

К вечеру жара спала, и Райли с Джеком решили воспользоваться вечерней прохладой, чтобы прогуляться на вокзал и заказать билеты на поезд в Матади. К их величайшему удивлению, Кармен вызвалась их сопровождать; очевидно, ей тоже надоело сидеть день-деньской в гостинице, маясь от безделья. Надо сказать, она была права, вот только им было нечем заняться не только в гостинице «АВС», а вообще в Леопольдвиле.

По мнению Алекса, им следовало чуть больше разузнать о Гансе Кляйне и том грузе, что он привёз с собой из сельвы. Они порасспрашивали нескольких человек в городе, в том числе тех, кто находился в Леопольдвиле в то время, но не узнали ничего достоверного. Все рассказы основывались на разноречивых, покрытых туманом слухах, по большей части связанными с таинственными исчезновениями людей на территории мангбету в последние годы.

Некоторые слышали истории о злых духах, что хозяйничали в сельве, но все без исключения относились к ним с пренебрежением, в уверенности, что речь шла о небылицах, выдуманных уроженцами здешних мест для отпугивания европейцев. Без тени сомнения они уверяли, что исчезновения людей — дело рук племён людоедов, особенно кровожадных в этом районе, а виновато во всем колониальное правительство, которое сидит и в ус не дует вместо того, чтобы направить туда войска и раз и навсегда окультурить дикарей, приобщив их к цивилизации. Впрочем, с другой стороны, исчезновения людей в неизведанных чащобах сельвы размером почти с Европу — дело вполне обычное.

Слово «цивилизовать» всплыло в голове Райли, когда в нескольких кварталах от гостиницы они увидели вереницу из восьми негров с цепями на шее, несущих на головах тяжёлые корзины с землёй. Их пустые глаза напомнили Алексу о безжизненных взглядах умирающих или приговорённых к расстрелу, уже стоящих у стенки. В этих глазах не было даже проблеска надежды.

Алекс и Джек застыли при виде этого зрелища, напомнившей о временах не столь давнего рабства. Восемь туземцев, до крайности истощённых, казалось, едва не падали под тяжестью огромных корзин.

Их обтянутые кожей ребра выпирали, словно каркасы потерпевших крушение кораблей.

— Что они делают? — спросила стоявшая рядом Кармен, столь же поражённая, как и Алекс. — Смотрите!

Один за другим восемь негров высыпали землю из корзин в холмик на углу квартала, чтобы тут же набрать земли из другой кучи, находившейся в нескольких десятках метров дальше по улице, и тащить её обратно. Вся их работа, казалось, состояла в этом бессмысленном перетаскивании земли из одной кучи в другую.

Но больше всего Райли поразило другое: то, что остальные прохожие шли мимо, не обращая на несчастных туземцев ни малейшего внимания. Одетые с иголочки белокожие джентльмены в тропических шлемах или панамах со щегольскими, ухоженными усами и их дамы в широких, по щиколотку, платьях ярко-розового цвета в тон коже, которую они старались защитить при помощи кружевных зонтиков и шёлковых перчаток, попросту не замечали негров и обходили их, как обошли бы спящую на тротуаре собаку.

Ещё один белый мужчина в форме, по виду полицейский, стоял на другой стороне улицы, укрывшись в тени чахлого деревца. Со скучающим видом он наблюдал за происходящим, прислонившись к низкому парапету. Джек крепко схватил Алекса за руку, догадываясь, что тот собирается подойти к полицейскому и узнать, что всё это значит, однако Райли вырвался из рук приятеля.

— Спокойно, — сказал он, повернувшись к другу. — Я лишь хочу спросить.

Джек, прекрасно знавший, чем обычно кончаются ситуации, когда его друг хочет «просто спросить», увязался за ним, чтобы предотвратить возможные неприятности. Кармен, которую эта сцена тоже глубоко возмутила, последовала за ними.

Прежде чем Джек успел одёрнуть Райли, полицейский уже пустился в объяснения.

— Эти преступники приговорены к исправительным работам, — ответил он. — Я лишь слежу за исполнением приговора.

— Что за преступления они совершили?

— Ах, ничего особенного, — небрежно ответил тот. — Мелкие кражи, оскорбление властей, тунеядство…

— Тунеядство? — изумилась Кармен, услышав последнее слово. — Их приговорили к принудительным работам за тунеядство?

Жандарм был весьма ошарашен вмешательством Кармен, однако вместо того, чтобы рассердиться, втянул живот и пригладил усы, растрепавшиеся на ветру.

— Не к принудительным, — подчеркнул он. — К исправительным. Эти дикари не понимают другого языка, кроме кнута, и, к сожалению, у нас не получается заставить их работать другими средствами, чтобы они хоть чему-то научились.

— Чему именно научились? — спросила она.

— Быть цивилизованными людьми, — произнёс полицейский таким тоном, словно пытался объяснить что-то уж совсем элементарное. — Все они — лентяи и воры, и если дать им волю, даже пальцем не шевельнут на благо собственного города. А так они хотя бы поймут, что люди должны работать.

— А удары кнутом — это тоже часть обучения? — спросил Алекс, указывая на их спины, иссечённые глубокими шрамами, некоторые из которых были совсем свежими.