18

Когда официанты начали уносить грязные тарелки, чтобы подать десерт, владелец казино вышел в центр зала и обратился к гостям.

— Дамы и господа, — объявил он тоном настоящего маэстро церемоний. — Когда вы отдадите должное десерту, приглашаю вас подняться на крышу, где вы сможете насладиться этим чудесным вечером под светом звёзд, а также хорошей музыкой и бесплатными напитками, — с этими словами он повернулся в ту сторону, где сидели немцы, и добавил: — любезно предоставленными сеньорой Люхр.

Гости разразились громом аплодисментов в адрес этой дамы, а она скромно встала и поблагодарила всех лёгким кивком.

Не поддержали овации только Райли и Джек, обменявшиеся тревожными взглядами.

— На крышу? — шёпотом спросил Джек. — А это ещё зачем?

— Я и сам впервые об этом слышу, — сказал Алекс, ища взглядом Соррилью, сидевшего в другом конце зала рядом с немцами.

— С крыши прекрасно виден весь залив, — быстро сообразил Джек.

— Знаю, — ответил Алекс, не сводя глаз с Соррильи, который о чем-то оживлённо беседовал с фрау Люхр и даже не смотрел в их сторону.

— Даже если отключат свет, — тревожно прошептал Джек, — кто-нибудь обязательно увидит, как отчалит «Пингаррон» или как в бухту войдут английские корабли. Можем хоть билеты на спектакль продавать.

Вместо ответа Райли бросил на стол салфетку, поспешно поднялся и, обогнув стол, направился в сторону Соррильи.

— Сеньор Соррилья? — спросил он, глядя на него сверху вниз, улыбаясь столь же фальшивой улыбкой, как и весь этот приём. — Не могли бы вы уделить мне минутку времени? Мне хотелось бы обсудить с вами один деловой вопрос.

Все немцы тут же повернулись к нему, глядя с очевидным недружелюбием. Несомненно, американский акцент за их столиком никак не приветствовался.

Соррилья немного помедлил, но явная тревога на лице Райли заставила его встать, извинившись перед своими друзьями.

— Дела есть дела! — воскликнул он с нервным смешком. — Я скоро вернусь.

Когда испанец вслед за Райли вышел на террасу, тот напрямую спросил:

— Вы знали про крышу?

Соррилья удивлённо взглянул на него.

— Конечно. А вы разве не знали? Это давний здешний обычай: подниматься на крышу после ужина.

— Нет, черт возьми, я этого не знал, — ответил Райли. — Пойду скажу Амиливии, чтобы он это прекратил: никто из гостей не должен покидать зал.

Соррилья покачал головой.

— Не стоит этого делать. Этот обычай — единственная возможность глотнуть свежего воздуха. Здесь, внизу, действительно слишком жарко.

Алекс нетерпеливо фыркнул и указал на залив, в сторону подножия скалы, на которой стояло казино.

— А если они что-то заметят? С крыши прекрасно виден весь залив и корабли. Если они заметят приближение английских кораблей, то поднимут тревогу, и все закончится, так и не начавшись.

Испанец вновь покачал головой.

— Не волнуйтесь на этот счёт. На крыше ярко горят прожектора, направленные внутрь, так что никто даже не увидит, что происходит внизу. Даже если в бухту войдёт целая эскадра, никто не заметит.

Тревога Райли немного утихла, но не окончательно.

— А когда в одиннадцать выключат электричество? — спросил он. — Когда слепящие прожектора погаснут?

— Проблем не будет, — убеждённо ответил Соррилья. — К тому времени весь город погрузится во тьму. Ночь сегодня безлунная, да к тому же все уже будут слишком пьяны, чтобы что-то заметить.

Алекс на миг задумался.

— Ну что ж, — проворчал он себе под нос. — Будем надеяться, что вы правы.

— Да бросьте вы! — ответил испанец. — Я каждый день здесь бываю.

— Хорошо, — Райли хлопнул его по плечу. — А теперь возвращайтесь к столу, пока вас не хватились. Да, кстати… — добавил он, когда испанец уже собрался уходить, — партия напитков, за которые Амиливия благодарил фрау Люхр — это ведь ваших рук дело?

Соррилья кивнул, лукаво улыбнувшись.

— Учитывая непомерное самолюбие этой дамы, она никак не смогла бы публично отрицать своё участие, — объяснил он. — К тому же теперь, как «хозяйка» вечера, она будет вынуждена остаться до конца, а вместе с ней и остальные немцы. Так что одной проблемой меньше, — самодовольно закончил он.

К половине одиннадцатого вечера все гости, за исключением доктора Флореса, который вместе с женой вынужден был откланяться, поскольку завтра с утра ему предстояло принимать пациента, уже собрались на плоской крыше казино, выпивая и болтая среди цветных флажков и сияющих прожекторов под звуки небольшого оркестра из четырёх музыкантов и кривлянье певца, исполняющего популярные мелодии под ароматы цветущей вербены.

Как и уверял Соррилья, освещение было настолько ярким, что дальше обрамляющих крышу перил невозможно было ничего разглядеть, и Райли, сидящий за одним из дальних столиков, с удовольствием наблюдал, как итальянцы вьются вокруг Жюли и Кармен, словно мотыльки вокруг лампы. Остальные, не столь привередливые гости, довольствовались компанией кошечек, прибывших после ужина. Только оба немецких офицера оставались непреклонными и, несмотря на все усилия Соррильи, решительно намеревались уйти.

Алекс украдкой посмотрел в сторону залива, хоть и понимал, что ничего не увидит. Затем взглянул на часы. Время почти настало.

— Чудесный вечер, не правда ли? — послышался у него за спиной чей-то голос.

Райли слишком глубоко задумался и не заметил, как подошёл губернатор, застав его врасплох.

— Весьма, — ответил он, заставляя себя улыбнуться и моля про себя всех богов, чтобы губернатор не сел за его столик.

— Вы позволите? — тут же спросил Соралусе, слегка покачиваясь от выпитого и указывая на пустой стул.

Алекс вновь улыбнулся, в глубине души разражаясь проклятиями.

— Разумеется.

Губернатор выглядел таким измученным, словно только что пробежал марафонскую дистанцию.

— Эти лестницы — настоящее орудие пытки, — произнёс он, отдуваясь, после чего сообщил то, ради чего, собственно, и пришёл: — Похоже, ваша невеста не теряет времени даром.

— Похоже на то, — сухо ответил Алекс.

В этот миг горизонт озарила внезапная вспышка, и Райли невольно подскочил на стуле.

— Успокойтесь, — произнёс Соралусе, слегка касаясь его локтя. — Это всего лишь гроза. — В это время года они весьма часты.

Словно подтверждая его слова, секунду спустя до них донеслось эхо отдалённого грома.

Райли уже успел подумать, что кто-то открыл огонь по английским кораблям, которые должны уже находиться у самого входа в гавань. У капитана отлегло от сердца.

— Простите мою настырность, — продолжал меж тем губернатор, которому выпивка развязала язык, — но неужели вы совсем не беспокоитесь? — он махнул бокалом в сторону итальянцем, осаждающих обеих женщин, словно индейцы-апачи — форт колонистов.

— А что, должен беспокоиться? — удивился Райли.

— Честно говоря… — губернатор многозначительно откашлялся, — на вашем месте я не был бы так спокоен, если бы мою невесту окружало столько моряков, тем более итальянцев. Но, похоже, вас это и впрямь не слишком заботит. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?

Райли, слушавший вполуха, растерянно посмотрел на губернатора.

— В смысле?

— По глазам вижу, что понимаете, — прошептал губернатор. — У меня, знаете ли, нюх на подобные вещи. И я думаю, у нас с вами одни и те же… пристрастия…

Вот теперь Алекс наконец понял, куда ветер дует.

— Простите, губернатор, но мне кажется…

— Хосе-Луис, — перебил тот, кладя руку на плечо Райли. — Прошу вас, зовите меня Хосе-Луис.

— Ну хорошо… Хосе-Луис, боюсь, что вы ошибаетесь.

Соралусе покачал головой, нисколько не сомневаясь в собственных догадках.

— Если бы вы действительно испытывали влечение к этой женщине, — настаивал он, указывая в сторону Кармен почти опустевшим бокалом, в которые уже дважды подливал спиртное, — то не сидели бы здесь, болтая со мной, пока целый отряд моряков пытается соблазнить вашу будущую жену в нескольких метрах от вас.

Алекс пристально взглянул на губернатора и улыбнулся, подумав, что, как ни парадоксально, после череды бессовестной лжи, которую все безропотно принимали с тех самых пор, как он сошёл на берег, в тот единственный раз, когда он сказал чистую правду, ему не поверили.

— Вы правы, Хосе-Луис, — произнёс он, к величайшему ликованию губернатора, которое, впрочем, тут же померкло, едва он услышал следующую фразу: — Я и сам не знаю, почему я сижу здесь с вами, а не с невестой. Надеюсь, вы меня извините, если я вас покину.

Поправив смокинг, он поднялся и направился в сторону итальянцев. Решительно ворвавшись в их круг и не обращая внимания на пылкие высказывания на языке Данте, он остановился перед Кармен, которая ничуть не выглядела удивлённой; лишь немного встревожилась, не случилось ли каких неприятностей. Однако её тревога тут же рассеялась, когда Райли спокойно посмотрел на неё медовыми глазами и, предложив ей руку, спросил:

— Разрешите пригласить вас на танец, сеньорита?

Кармен смущённо улыбнулась.

— Я сказала этим кабальеро, что никогда не танцую с моряками, — ответила она. — Мне не хотелось бы погубить свою репутацию.

— Неужели нельзя сделать исключение? Обещаю, что твоя репутация нисколько не пострадает. У меня самые лучшие рекомендации.

— Ну, тогда другое дело… Если у тебя лучшие рекомендации, тогда конечно… — ответила она, к величайшему огорчению итальянцев, которые весь вечер умоляли её подарить им танец и даже чуть не передрались между собой за эту честь.

И вот теперь Кармен вложила свою руку в ладонь Райли и лёгкой походкой последовала за ним на середину площадки, где среди столиков оставалось немного места для танцев.

Под внимательными взглядами приглашённых их пальцы переплелись, и они прильнули друг к другу, влекомые завораживающим голосом певца, исполняющего ритмичную композицию Коула Портера.

Почти касаясь щекой его лица, Кармен прошептала ему на ухо: