14

Агустин Соррилья, правая рука Ричарда Липпета на острове, отвечающий за оперативную деятельность, был также весьма полезным осведомителем, особенно после того, как подружился с экипажем «Герцогини д'Аоста» и с несколькими немецкими семьями, живущими в Санта-Исабель, поскольку члены этих семей были единственными людьми в городе, с которыми общались два немецких офицера с «Ликомбы» и «Бибунди».

— Из сорока членов экипажа «Герцогини», — доложил он, — двенадцать — офицеры и мичманы, однако они ни за что не покинут судно в одно и то же время лишь ради вечеринки. Даже если бы мы организовали футбольный матч — и то я не уверен. Придут самое большее человек пять.

Алекс задумчиво кивнул.

— А как насчёт немцев? — осведомился Хадженс, склоняясь над разложенным на столе планом Санта-Исабель и тыча пальцем в две галочки, обозначающие местоположение двух немецких кораблей.

— Это будет ещё сложнее, — ответил Соррилья. — Эти двое — ужасные снобы, которые более чем за год не соизволили даже выучить «Добрый день» по-испански. Время от времени они сходят на берег, чтобы пообедать с Люхрами: это семейство немецких землевладельцев, которые несколько лет назад бежали из Камеруна.

— А с этими Люхрами, — спросил Джек, — вам удалось поладить?

— Я со всеми умею поладить, — ответил Соррилья с такой обезоруживающей улыбкой, что не осталось ни малейших сомнений в его словах. — Но правда в том, что я действительно пользуюсь немалым… гм… доверием матери этого семейства.

— А вы можете попросить эту даму… — слегка замялся Джек, — чтобы она пригласила немецких офицеров?

Соррилья цокнул языком и нерешительно покачал головой.

— М-м-м… Даже и не знаю. Она весьма тщеславная женщина и не посещает никакие сборища, если сама их не организует или если не уверена, что будет блистать и верховодить.

— Тогда скажите ей, что приём в казино устраивается в её честь и в честь Святой Пасхи.

— Она заносчива, но отнюдь не глупа, друг мой, — покачал головой Соррилья. — Нам нужна приманка получше.

— А если предложить ей взятку? — предложил Хажденс.

— Она сразу что-то заподозрит, — ответил Соррилья. — Единственное, что я могу сделать, — задумчиво произнёс он, поглаживая подбородок, — это польстить её тщеславию, намекнув, что без неё приём потеряет всю свою прелесть, поскольку она — одна из самых важных и блистательных особ в Санта-Исабель. Что вы прямо-таки жаждете лично с ней познакомиться, — повернулся он к Райли, — и если её не будет, не придут ни немецкие офицеры, ни другие значительные особы города. Если я смогу её убедить, то думаю, она заставит прийти и немцев.

— По-моему, неплохая идея, — одобрил Алекс. — Кто ещё будет?

— Если я сумею убедить Люхров посетить приём, то немецкий консул тоже придёт. Ещё могу пригласить три или четыре супружеские пары из высшего санта-исабельского общества, чтобы придать нашему мероприятию светский лоск.

— А как насчёт портового гарнизона? — спросил Хадженс.

— Это как раз проще всего, — ответил Липпет. — Испанцы вообще не пропускают ни одной вечеринки, и капитан Оливеда, командир гарнизона, не исключение.

— Но ведь в порту оставят часовых, верно?

Липпет небрежно отмахнулся.

— На этот счёт не волнуйтесь, — ответил он. — По ночам в порту всегда дежурит парочка часовых, но для английских коммандос не составит труда них позаботиться. Насколько мне известно, у них порой даже винтовки не заряжены.

— Мы могли бы взять их на себя, — предложил Хадженс, покосившись на Райли. — Наше судно пришвартовано рядом, так что можем подобраться к ним вплотную и вырубить.

Липпет покачал головой.

— Ваша задача состоит в том, чтобы держать гостей подальше от причала и позаботиться о том, чтобы все подозрения в завтрашнем происшествии пали на вас. Вы ни под каким видом не должны вмешиваться в операцию, — твёрдо заявил он. — Вы выполняете свою задачу, а коммандос УСО выполнят свою. Вам ясно?

— Но мы могли бы вам помочь, если вы дадите слово… — настаивал Хадженс.

Англичанин ударил кулаком по столу.

— Нет! — воскликнул он. — Любое вмешательство с вашей стороны может погубить всю операцию! Неужели вы этого не понимаете? Все рассчитано по минутам. В 23.30, сразу после того, как в Санта-Исабель отключат электричество, что делается каждую ночь в целях экономии топлива, в бухту войдут буксир «Вулкан» и лодка «Нунеатон» с потушенными огнями и с командой из сорока человек на борту. Они возьмут на буксир три судна, перережут швартовы и выведут их из залива в нейтральные воды, где их будет ждать корвет HMS «Вайолет», чтобы сопровождать в Нигерию. На все это отведено менее пятнадцати минут. Любое непредвиденное действие с вашей стороны — и вся операция «Почтальон» пойдёт коту под хвост. Вы это понимаете? — выдержав паузу, он строго добавил. — Ни при каких обстоятельствах, — он поочерёдно посмотрел на троих моряков, — повторяю, ни при каких обстоятельствах вы не должны отступать от установленного плана и даже приближаться к немецким кораблям или «Герцогине д'Аоста». Вам ясно?

Коммандер УМР шумной вздохнул и, откинувшись на спинку кресла, решил сдаться.

— Хорошо, хорошо, — забормотал он, поднимая руки. — Тогда сменим тему: как насчёт береговой артиллерии? Согласно донесениям, в каждом уголке залива имеются батареи, защищающие гавань.

Липпет отмахнулся, как от назойливой мухи.

— Забудьте! — бросил он. — Все их пушки хранятся в арсенале, чтобы уберечь их от ржавчины. Потребуется не меньше часа, чтобы доставить их к месту назначения в случае внезапной тревоги. Я даже не уверен, что у них есть боеприпасы, чтобы эти пушки вообще могли выстрелить.

Все пятеро погрузились в молчание, не сводя глаз с карты. Так они просидели больше часа, прежде чем им удалось свести концы с концами. Ну, или почти свести.

— Итак, у нас остался последний вопрос: итальянцы, — подвёл итоги Джек. — Как мы можем заставить всех итальянских офицеров отправиться в казино?

Почесав шрам на щеке, Алекс задумчиво спросил:

— Кто-нибудь из этих итальянских офицеров имеет привычку сходить на берег? Скажем, на вечернюю прогулку или чтобы выпить где-нибудь в городе?

Соррилья немедленно кивнул.

— На «Герцогине» есть несколько офицеров, которые каждый вечер собираются в баре «Чирингито», чтобы пропустить бокальчик вина. Этот бар расположен на набережной, прямо напротив пирсов. А почему вы спрашиваете? Или вы собираетесь лично их пригласить?

— Что-то вроде того, — загадочно ответил Алекс.

— Это не поможет, поверьте. У них строжайший приказ: одновременно может покидать судно не более половины офицерского состава. Я уже говорил. Даже если вы пригласите всех лично, это не заставит их нарушить приказ.

На лице Райли проступила проказливая улыбка.

— А это сделаю не я…

Совещание продолжалось ещё около получаса, они разработали детали предстоящей операции, а также решили, что предстоит делать после её завершения.

В частности, они узнали, что Липпет намерен остаться на острове, рискуя быть арестованным, но уповая на то, что испанские власти не зайдут настолько далеко и не посмеют его задержать, не имея неопровержимых доказательств. На самый крайний случай, он был уверен, что в случае необходимости сможет найти убежище в британском консульстве.

Соррилья, со своей стороны, заверил, что у него есть рыбацкая лодка, спрятанная на пляже Карбонерас, в километре к западу от города, на ней он отплывёт в Нигерию в ночь нападения.

— А могу я задать вам один вопрос — личного характера? — спросил Райли у Соррильи.

— Конечно.

Капитан «Пингаррона» с интересом поглядел на него, прежде чем продолжить:

— Липпет действует на благо своей страны, мы, — указал он на Хадженса и Джека, — на благо нашей, поскольку мы вступили в войну. — Но вы рискуете жизнью, обрекаете себя на вечное изгнание без всякой надежды когда-либо вернуться в Испанию только потому что помогли нам… не получив взамен ничего. Почему вы это делаете?

Неизменная улыбка словно по волшебству исчезла с лица испанца.

— Я ненавижу нацизм, фашизм и все прочее, что имеет к ним отношение, — ответил он. — Что бы я ни сделал, чтобы ослабить их и помочь союзникам выиграть войну, пойдёт на пользу всей Европе и Испании в частности. Я убеждён: если вы, англичане и американцы, выиграете войну, дни режима Франко будут сочтены и Испания вновь станет свободной.

— Идеалист, — подвёл итог Джек.

— Может быть, — пожал плечами он. — Не знаю. Я никогда не задумывался об этом. Я лишь делаю то, что считаю правильным, и твёрдо уверен, что будет правильным помочь вам прищемить яйца этим немцам и итальянцам и, конечно, подложить свинью Франко, — он снова улыбнулся. — Уже одно это стоит того, чтобы рискнуть.

Райли, которому Соррилья понравился с первого взгляда, теперь проникся к нему ещё большей симпатией. Этот человек напомнил ему бывших товарищей по батальону Линкольна.

— Для меня большая честь познакомиться с таким человеком, как вы, — искренне признался он.

— Для меня это ещё большая честь, — ответил Соррилья. — Но скажите, как вы собираетесь бежать с острова? Как только суда захватят и перережут швартовы, вы будете первыми, кого станут искать. Не хотел бы я оказаться на вашем месте, если вас все же поймают.

— Мы надеемся, что этого не случится, — сухо ответил Райли.

— Но… как вы собираетесь этого избежать? Я могу незаметно ускользнуть с вечеринки, но вам придётся оставаться в казино и развлекать гостей до самого нападения, а тогда будет уже поздно. Едва они поймут, что произошло, первым делом они вас арестуют. И, конечно, не позволят вам бежать на вашем судне.

— Это секретная инфо… — начал было Хадженс.

— После того как в городе отключат электричество, судно запустит двигатели и отчалит ровно в половине двенадцатого, как только появятся коммандос, — вмешался Алекс, не обращая внимания на убийственный взгляд Хадженса, — но прежде мы спрячем поблизости спасательную шлюпку, которая будет нас ждать. Когда начнутся взрывы, все бросятся к причалам, посмотреть, что случилось, а мы, воспользовавшись всеобщим замешательством, сядем в лодку и отчалим. Прежде чем кто-нибудь сообразит, что произошло, мы будем уже на судне, на пути в Нигерию.