7

26 декабря

Чесапикский залив

— Ну, как у нас дела, Сесар? — спросил Райли, ворвавшись в гудящее машинное отделение.

Португалец, одетый в замасленный комбинезон, который был ему велик по меньшей мере на два размера, повернулся к капитану и постучал по одному из двух двигателей Бурмейстера, приводивших в движение «Пингаррон», словно похлопал по холке лошадь.

— Мурлычет, как котёнок, — довольно заметил он. — Флотские механики и впрямь хороши. Думаю, они поставили нам самое лучшее.

— Отлично, — похвалил Райли, кладя руку на плечо мулата. — У нас впереди долгий путь, и в ближайшие две недели нам потребуется вся мощность двигателей.

— Сделаю все, что смогу, капитан.

— Знаю, знаю, — ответил он, кивая на два огромных двигателя мощностью в пятьсот лошадиных сил каждый, чьи поршни ритмично поднимались и опускались, приводя в движение сложную систему кривошипов. — Когда выйдем в море, Джек обещал приготовить поистине незабываемый обед, — сообщил он, перекрикивая рёв двигателей. — Мы его заслужили.

— Вот и я думаю, что заслужили, — согласился мулат. — Признаюсь, никогда в жизни я столько не работал, как в эти два дня. Вот уж никогда не думал, что мы успеем.

Капитан устало улыбнулся.

— Я и сам не думал, честно тебе скажу. А впрочем, не забывай, ещё не все готово.

— Да, я знаю, — кивнул мулат. — Но, в конце концов, самое главное уже сделано, а все остальное мы вполне можем доделать во время плавания.

— У Жюли возникла грандиозная идея поместить в трюм деревянные панели для обшивки стен и всю мебель в разобранном виде. Там её столько, что хватило бы обставить два «Пингаррона».

— Ну, надеюсь, вы не слишком серьёзно отнеслись к предложению моей жены, — ответил Сесар, покачав указательным пальцем. — Вы же её знаете! Дай ей волю, и она оборудует бальный зал прямо на палубе.

— Буду иметь в виду, — улыбнулся Райли, направляясь к выходу. — Никаких бальных залов на моем судне.

Через проход, где по обеим сторонам выстроились огромные баки с горючим, Алекс прошёл в главный трюм, заставленный десятками ящиков с мебелью, инструментами и оборудованием, которое в течение следующих двух недель предстояло установить на судне. За исключением рубки и машинного отделения, всё остальное напоминало пустую раковину, удобства ограничивались простыми койками, одним большим столом и несколькими стульями по числу членов экипажа. Да, предстоящее плавание не слишком напоминало роскошный круиз.

Поднявшись по трапу, он вышел на палубу и прошёл в рулевую рубку, где рулевая-француженка крепко держала в руках штурвал, глядя на горизонт, затянутый тяжёлыми серыми тучами, которые, казалось, вот-вот накроют залив.

— Все в порядке, Жюли? — привычно спросил он.

— Все хорошо, капитан, — не глядя ответила она.

Райли подошёл к карте, развёрнутой около компаса, который показывал на восток-юго-восток, и сравнил её с тем, что виднелось вдалеке за иллюминатором рубки.

Оба берега — мыс Чарльза на севере и мыс Генри на юге — терялись в тусклом свете холодного сырого дня, каким только и может быть декабрьский день у берегов Виргинии.

К счастью, туман рассеялся, что позволило спуститься по реке Потомак и пересечь залив на добрых десяти узлах, не осторожничая и не гудя то и дело, опасаясь на кого-нибудь налететь.

— Вон там — ещё один маяк на мысу Генри, — Райли указал на светящуюся точку вдали. — Мы уже почти добрались до него. Дальше нас ждут три тысячи миль в океане, до самых островов Зелёного Мыса.

— М-м-м… острова Зелёного Мыса! — мечтательно протянула Жюли. — В этом жутком холоде звучит особенно заманчиво.

— Могу себе представить. Хотя уверяю тебя, что через пару недель, страдая от экваториальной жары, ты будешь с ностальгией вспоминать этот холод.

— Это невозможно, капитан! Я обожаю жару!

Лицо Райли озарила насмешливая улыбка.

— Охотно верю, Жюли. Охотно верю.

Несколько минут спустя Райли снова оставил Жюли у штурвала и открыл дверь в кают-компанию. Он все ещё не мог привыкнуть к её печальному виду и следам копоти, оставленным пожаром, а стол и четыре стула, которые им удалось стащить из столовой при верфи при помощи персонала, нисколько не добавляли кают-компании уюта. Но, по крайней мере, им теперь хотя бы было где сесть. Вокруг стола расположились Кармен, Джек и Хадженс; на столе были разложены карты острова Фернандо-По, схема «Герцогини д'Аоста» в продольном разрезе и лист бумаги, на котором коммандер УМР рисовал береговую линию порта Санта-Исабель и местонахождение итальянского сухогруза и двух немецких кораблей.

Помимо тусклого дневного света из иллюминатора кают-компанию освещала лампа под потолком — тёплым, почти домашним сиянием.

— Что? Вы уже знаете, где скрыто сокровище? — спросил Алекс, усаживаясь напротив.

Хадженс поднял взгляд и уставился на него.

— Простите?

Райли махнул рукой, не желая вдаваться в эту тему.

— Ладно, проехали, — сказал он. — А где Марко?

— Сказал, что у него болит голова, и ушёл к себе в каюту, — объяснил Джек. — Сходить за ним?

— Да нет, не стоит. Все его предложения сводятся к тому, чтобы «взорвать то или это» или «всех замочить». Так что пусть отдыхает, а заодно и мы отдохнём от его угрюмого молчания.

Галисиец кивнул и вновь принялся рассматривать разложенные на столе бумаги.

— Что-нибудь придумали? — поинтересовался Райли, наклонившись над столом и разглядывая набросок.

— Нет, скорее, отбрасываем все, что заведомо не сработает, — ответил коммандер. — Они не должны заподозрить, что их атакуют, хоть это и будет на другом конце острова, иначе по тревоге будут подняты все испанские островные подразделения и матросы трёх кораблей. Если такое случится, операцию придётся отложить на неопределённый срок.

— На неопределённый срок?

— Если немцы узнают, что нам известно о «Герцогине», они тут же пошлют войска для её охраны, и тогда увести её будет уже невозможно.

— Почему же они тогда до сих пор этого не сделали? — спросил Джек. — Если она имеет такую ценность, как они могли оставить её почти без охраны? Почему судно не охраняют тысячи немцев с танками и пушками?

Прежде чем Хадженс успел открыть рот, ответила Кармен:

— Потому что это неизбежно привлечёт к ней внимание. Если вы хотите надёжно спрятать нечто ценное, не стоит запирать это в сейф и ставить рядом целый взвод солдат. Лучше положите на самое видное место, без всякой, казалось бы, охраны, и никто даже внимания не обратит.

— Вот именно, — поддержал её коммандер, покосившись на Кармен, которая, похоже, сильно мёрзла, даже закутанная в одеяло и в надвинутом на уши морском шерстяном берёте. — Мы считаем, что они неспроста выбрали итальянский сухогруз, а не немецкий военный корабль. Именно для того, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

— Вот только игра пошла не по их правилам, — заметил Алекс, барабаня пальцами по столу. — Они, конечно, никак не ожидали, что Италия вступит в войну, когда они будут на полпути к цели.

— Как верно заметила мисс Дебаж, ключевое слово здесь: «казалось бы». Хотя наш осведомитель в Санта-Исабель уверяет, что немецких войск в городе нет, нацисты присматривают за судном и, возможно, негласно его охраняют.

— Думаю, нам стоит подробно об этом разузнать, прежде, чем начать действовать, верно? — спросил Джек. — Было бы весьма неприятным сюрпризом, если бы мы попытались захватить судно, а тут как из-под земли явились бы немецкие агенты.

Хадженс пожал плечами.

— Это неизбежный риск, мистер Алькантара, — ответил он. — Но мы надеемся, что внезапность операции не даст им возможности опомниться. Во всяком случае, это проблема британцев из УСО, отвечающих за нападение. Наша задача — на несколько часов отвлечь внимание командования всех трёх кораблей.

— И пробраться незамеченными в трюмы «Герцогини».

— Да, пробраться в трюмы «Герцогини» незамеченными, — повторил коммандер. — Но это уже другая проблема. Сначала нужно решить первую, а потом уже браться за следующую.

— А пожар? — предложил Райли. — Якобы случайный, но он уж точно отвлечёт на себя внимание всего города.

— Возможно, — задумчиво согласился коммандер. — Пожар, конечно, отвлечёт испанцев, но как знать, бросятся ли команды кораблей им на помощь. Может, и бросятся, а возможно, и нет. В любом случае, оставим это как запасной вариант, если не повернётся ничего другого.

После этих слов все четверо молча уставились на разложенные на столе планы и фотографии. Казалось, было слышно, как в головах у них завертелись шестерёнки.

— Заставить всю команду покинуть корабли среди ночи… — проворчал Райли, облокотившись о стол и кладя подбородок на сплетённый пальцы. — Да при этом так, чтобы не поднять тревогу и не возбудить подозрений, не привлечь внимания испанских войск и немецких агентов, стерегущих «Герцогиню», причём мы не знаем, ни кто они, ни даже есть ли вообще.

— Это будет непросто, — вздохнул Хадженс, скрестив руки на груди.

— Честно говоря, мне ничего не приходит в голову, — признался Джек, почёсывая затылок.

— А вот мне — приходит, — неожиданно вступила в разговор Кармен.

Трое моряков повернулись к ней. Завёрнутая в одеяло, она казалась похожей на мусульманку, закутанную в чадру.

— Не думаю, что это будет так уж сложно, — добавила она с доверительной улыбкой. — Нам лишь нужно, чтобы в ту ночь на трёх кораблях осталось как можно меньше матросов и офицеров, ведь правильно?

— Конечно, — с большим интересом подтвердил коммандер. — Что вы имеете в виду?

— Просто я вспомнила историю про гаммельнского дудочника.

Джек почесал подбородок, с сомнением вздохнув.

— Не понимаю, каким образом дудка…

— Это всего лишь метафора, Джек, — пояснила Кармен. — Я лишь хочу сказать, что существует довольно простой способ заставить их покинуть корабли, причём именно в тот день, когда нам надо.