Алекс понимал, что туземцы не успокоятся, пока не покончить с вождём.

Уже не замечая сжигавшей его изнутри боли, не заметив даже вспышки справа, не обращая внимания на остальных дикарей, рвущихся на абордаж, он глубоко вздохнул, задержал дыхание и снова прицелился в главаря, лаская пальцем спусковой крючок.

— Берегись! — крикнула Кармен.

Занятый вождём, он не заметил, как двое воинов вскарабкались по лопастям колеса на палубу и теперь, размахивая копьями, карабкались через борт, спеша добраться до Райли.

Капитан «Пингаррона» понимал, что не может держать под контролем оба фланга одновременно.

Чисто рефлекторно он подался назад, но ближайший мангбету оказался проворнее и, бросившись на него, ухватился обеими руками за ствол винтовки, попытавшись вырвать её у Райли из рук. Но, к несчастью для себя, он не знал, что из того её конца, который упёрся ему в живот, иногда вылетают пули.

Алекс спустил курок, показав тем самым, как надо обращаться с оружием.

Выстрел в упор проделал в животе мангбету безобразную дыру, и он рухнул навзничь в воду, с написанном на лице недоумением.

В следующий миг другой каннибал прыгнул на палубу и бросился на Райли с копьём наперевес. Тот едва успел уклониться от удара, пропустив копьё в нескольких миллиметрах от себя и чудом избежав участи оливки, насаженной на шпажку.

Воин свирепо улыбнулся, показав подпиленные зубы, похожие на акульи. Отшвырнув ногой «Мартини-Генри», выпавшую из слабеющих рук Алекса, он взмахнул копьём, собираясь пронзить жертву.

— Лива! — торжествующе выкрикнул он.

И тут же застыл с ошеломлённой гримасой на лице.

Уронив копьё на палубу, он завертелся вокруг своей оси, словно собака, ловящая собственный хвост.

И тут Райли увидел, что спину ему почти насквозь пробило копьё. Мангбету, покружившись ещё пару раз, открыл рот, словно хотел что-то сказать, но изо рта у него вырвалось лишь невнятное бульканье, и кровь хлынула из горла. Он замотал головой из стороны в сторону, словно все ещё не верил в случившееся, и мешком рухнул на палубу.

Райли увидел Джека, стоявшего позади него на коленях.

Все ещё лёжа на палубе, Алекс признательно кивнул другу.

Галисиец в ответ состроил гримасу, как будто задыхается, и показал большой палец, но вдруг, закатив глаза, без сил рухнул на тело человека, которого только что убил.

Кармен — единственная, кто остался на ногах — бросилась к Райли, чтобы подать ему руку.

Опираясь на неё, капитан неимоверным усилием поднялся на ноги, глядя на любимую женщину, а тем временем, десятки каноэ окружали судно, и гребцы вот-вот готовы были с нечеловеческим рёвом броситься на абордаж.

— Я люблю тебя, Кармен Дебаж, — произнёс он, не сводя с неё взгляда, словно видел в последний раз.

Солнце уже скрылось за горизонтом, и окружающий мир перестал существовать.

— Я знаю, — ответила она.

И тут снизу послышался чей-то крик. Это был не крик ярости и не предсмертный вопль, а ликующий победный возглас.

Райли узнал голос Мутомбо и, прежде чем он успел спросить, что случилось, раздалось знакомое мурлыканье двигателя.

«Король буров» снова ожил, и вместе с ним ожила надежда.