XII В ПОДЗЕМНОЙ СТРАНЕ

Когда кабина остановилась, карлик, все более и более теряющий силы, головой указал на блестящую рукоятку, находящуюся над его диваном.

Стоявший ближе других Седельников повернул рукоятку, и тотчас же послышалось скрежетание железа и чьи-то тяжелые шаги по металлическому помосту. Дверь кабины быстро распахнулась и из темноты сверкнули зелеными огнями два больших, неподвижных глаза.

Путешественники в ужасе отшатнулись и схватились за револьверы, но карлик протянул вперед руку и очертил ей в воздухе широкий круг.

Глаза сразу потускнели, и чудовище, грузно ступая, вошло в кабину.

Седельников и Залесов стояли, не двигаясь, и только Жуков, ранее товарищей овладев собой, с любопытством разглядывал чудовище.

«Кого оно мне напоминает?» — думал журналист и старался восстановить в памяти какой-то давно забытый образ. И вдруг вспомнил.

Это было давно. Тогда он сопровождал богатого сумасброда в кругосветном путешествии в качестве человека, знающего несколько иностранных языков.

Они блуждали по одному из островов Малайского архипелага, и там он видел это. На отмели лежал утонувший малаец, ловец жемчуга, а над его бронзовым телом поднялся на толстых, как стволы дерева, щупальцах гигантский спрут. Он обхватил уже человека и медленно тащил его на глубину. Появление людей привело его в бешенство. Спрут замер в напряжении своих чудовищных мышц, а наверху, над небольшим мясистым телом, злым фосфорическим огнем загорелись глаза.

Таково было и явившееся на зов карлика чудовище.

Казалось, что его тело и особенно конечности сплетены из крепчайших канатов; мускулы двигались, напрягаясь и выпячиваясь под гладкой кожей.

Грудь необъятной ширины и желудок лежали на четырех могучих основах, оканчивающихся длинными и очень подвижными пальцами.

На этой груде мускулов могучего животного едва заметно выделялась голова. Плоская, с срезанным, круто падающим назад лбом и прямым затылком, переходящим в сильную шею, она была не более кулака взрослого человека, и если бы не вспыхивающие иногда глаза, ее можно было бы не заметить.

Чудовище, тяжело ступая, подошло и, поднявшись на задние ноги, передними взяло карлика и, повернувшись, вынесло его из кабины.

И снова в темноте сверкнули зеленые глаза, и новое чудовище, еще более грузное и страшное, бережно подняло профессора и понесло куда-то в мрак.

Два других подхватили Седельникова и Жукова и, мерно раскачиваясь, направились с ними вслед за ушедшими.

Первое время всем было жутко. Чувствовалось, что достаточно небольшого усилия этих могучих рук, и под их напором погнутся и затрещат кости людей.

Но чудовища шли осторожно и бережно несли свою ношу.

Немного освоившись с своим положением, Жуков, нагнувшись к маленькому уху чудовища, начал произносить разные слова.

Животное глухо бормотало, но и в этих рокочущих и хриплых звуках можно было уловить правильное чередование различных слогов.

— А ведь с этими милыми зверьками я, кажется, разговорюсь! — весело крикнул Жуков и добродушно похлопал чудовище по плечу.

Длинный и темный тоннель заканчивался крепкой дверью. За ней перед глазами путешественников открылась обширная равнина. Конца ее не было видно, она уходила далеко, сливаясь с горизонтом, и только кое-где тянулись кверху тонкие колонны и терялись в вышине под сводом, дом, невидимым в волнах струящегося отовсюду фиолетового света.

Недалеко с шумом и плеском бежала река; когда же путники подошли к ее берегу, — на них пахнуло жаром. Вода была горяча и местами даже кипела.

— Вот вам и объяснение течения с юга на север! — воскликнул изумленный профессор.

Несколько дальше река извивалась в широкую трубу и уходила под землю. По обоим берегам реки раскинулись леса.

Профессор хотел подойти ближе и познакомиться с растущими здесь, под южным полярным морем, природами, но в это время бесшумно подкатился длинный, блестящий цилиндр с окнами из толстого граненого стекла.

Чудовища открыли дверь и внесли туда карлика. За ним, повинуясь его жестам, вошли и поместились на удобных сиденьях Залесов, Илья Максимович и окончательно повеселевший журналист.

— Здесь даже существуют таксомоторы! — пошутил он.

Экипаж быстро тронулся в путь. В окнах мелькали леса, озаренные приятным для глаз фиолетовым светом, с глубокими тенями, залегшими под раскидистыми верхушками деревьев и между толстыми их стволами.

— Мне кажется, что это сигиллярии с их метелками на вершинах и напоминающие наши обыкновенные плауны — древние каламиты. Если это так, то я опасаюсь, что в этих лесах сохранились еще гиганты из мира животных.

Быстрый ход экипажа не позволял подробно рассмотреть местность.

Когда движение прекратилось, карлик, с трудом передвигаясь, подошел к каждому из путешественников и подал им маленькие пластинки с проведенными от них проволочками к такой же пластинке, укрепленной на лбу карлика. И тотчас же все они услышали тихий, приятный голос безобразного урода, нет, не услышали, а почувствовали звуки его голоса…

Он говорил:

— Вы спасли мне жизнь! Я бы замерз на земле, так как из-под ноги у меня вырвался мотор и я сильно ушибся! Теперь вы — мои гости, и я буду рад, если вам здесь понравится.

Не успели друзья прийти в себя от изумления, как дверь экипажа открылась, и они увидели, что стоят у подножия великолепной лестницы.

Широкие ступени ее были сложены из толстых плит лунного камня и окаймлены по сторонам легкой решеткой из аквамаринов с тонкой гранью колонок.

Карлик шел впереди, поддерживаемый профессором, с любопытством озирающимся по сторонам.

На верхней террасе их встретили такие же чудовища, какие раньше на берегу кипящей реки несли их на руках.

Они упали ниц перед уродцем, а он остановился над ними, и тотчас же у него задрожали тщедушные руки и жадно начали шевелиться губы.

В огромном зале, куда ввел своих гостей карлик, был тот же фиолетовый свет, но, проходя через стены, построенные из плит разных минералов, он изменял оттенки и делал еще более фантастическим и прекрасным этот дворец.

Невиданные никогда растения, похожие на латании и кентии, но с красными листьями и гроздьями золотистых цветов, распространяющих одуряющий запах, образовали в углах живописные группы; колонны из хризобериллов, желтых топазов и аметистов, с капителями из золотых змей и ящеров, бьющихся из-за гигантских жемчужин, поддерживали легкий, из горного хрусталя свод, небольшими гранеными полуциркулями уходящий в высь, где он и терялся. Карнизы зала были сложены из пластин слюды и скованы кольцами бирюзы.

Повсюду стояли причудливые диваны и кресла и пестрели мягкие подушки, набросанные на толстые, пушистые ковры.

При помощи своих пластинок карлик просил гостей распоряжаться всем домом и, сказав, что вскоре вернется, удалился.

Друзья начали совещаться. Было решено всеми доступными способами узнать, не находятся ли здесь плененные женщины, изучить, насколько возможно, загадочных обитателей полярных подземелий и их жизнь.

— Однако, сказал Жуков, — я чувствую голод…

Он подозвал к себе чудовище, стоящее у двери, и знаками показал ему на рот.

Низко поклонилось страшное существо, и только лицо его перекосилось от ужаса и сверкнули ненавистью глаза.

Чудовище быстро пошло к двери, но в это время вошел карлик. Он шел бодрым и уверенным шагом, и казалось невозможным, что его тщедушное тело выдерживает на себе огромную и тяжелую голову.

— Вы не хотите ли подкрепиться?! — спросил он, соединившись с пластинками своих гостей.

— О, очень! — сказал Жуков за всех.

— Прошу вас следовать за мной!

В большом круглом зале он пригласил их сесть в глубокие кресла и помог им надеть на лица стеклянные маски с трубками, заходящими в стену.

— Отверните краны, — сказал карлик, — и нажмите педали у кресел!

Профессор Залесов, который записал свои ощущения, так говорил:

— Я почувствовал, что в меня вступает извне новая и могучая сила. Голод и жажда исчезли. Исчезла усталость. Я чувствовал себя обновленным!

По мере того, как друзья вдыхали в себя воздух, идущий по трубкам маски, глаза их начинали блестеть и быстрее двигалась кровь.

— Что это такое? — спросил Седельников.

— Вы приняли порцию живой энергии, — пояснил карлик. — Потерянную часть своих сил вы восстановили и, таким образом, обновили организм, не заставляя его усиленно вырабатывать все те вещества, которые при таком питании представляются бессмертными и служат лишь местом для хранения нужной энергии.

— Но откуда берете вы эту живую энергию? — спросил ученый.

— От «рамисов», — сказал карлик. — От тех существ, которые служат нам, работают для нас и питают нас. Вот, посмотрите!

С этими словами карлик открыл окно в стене, и когда Залесов заглянул в него, то увидел несколько знакомых уже чудовищ, оплетенных сетью тончайших проволок, концы которых входили в трубки масок.

Рамисы лежали на белых столах, бледные, изможденные. Их могучие мышцы ослабли, и тяжелыми веками были закрыты глаза. Они едва заметно дышали.

— Они окрепнут! — успокоил профессора карлик. — Им дадут сейчас их любимую пищу, и они снова будут готовы для питания нас…

Карлик водил гостей по дому и показывал им свои владения.

Это был великолепный дворец, построенный им из драгоценнейших минералов; сказочная окраска и блеск их увеличивались от негаснущего, тихо льющегося света.

Посреди дома находился обширный бассейн из ляпис-лазури, украшенный по углам золотыми группами бьющихся игуанодонов с ихтиозаврами.

— Эти чудовища живут еще в здешних водах и лесах? — спросил ученый, наклоняясь над хозяином и прикладывая разговорные пластинки к своему лбу.

— Нет! — тотчас же ответил карлик. — Они давно уже истреблены нами… Теперь остались только птицы и разные черви, но вы их увидите дальше.