Глава сороковая: Варя

Глава сороковая: Варя

Даня кладет меня на маленький скрипучий диван.

Я совершенно не могу пошевелиться: руки и ноги дрожат, будто всю свою жизнь я была тряпичной куклой на деревянной подпорке, и вдруг оказалась без своей основы, став просто оберткой с пузырьками внутри.

У меня никогда не было ничего подобного. Потому что вся моя интимная жизнь заключалась в позе на спине и молчаливом согласии исполнить и с готовностью принять супружеский долг. И я думала, что не всегда в жизни двое людей обязательно летают где-то высоко, как об этом показывают в кино. Это просто физиология. Кто-то получает удовольствие просто чихая, в конце концов.

Поэтому сейчас, когда Даня стоит на коленях между моими разведенными ногами и смотри на меня так, будто на мне теперь пожизненное клеймо его губ, я разрываюсь между желаниями попросить его сделать это еще раз, или продолжить и показать, что дальше может быть так же хорошо.

Господи, он сказал «вкусная киска»?

— О чем ты только что подумала, Колючка? – с озорными искрами в темных глазах, спрашивает он, двумя руками ероша волосы, но упрямая челка снова падает до самого кончика носа. – У тебя щеки красные, как у малолетки.

Мотаю головой, и радуюсь, что можно не отвечать, а просто потянуться к его футболке. Он снова мне подмигивает, охотно задирает руки и я освобождаю его от тело.

Глотаю слишком громко, потому что от вида его немного худощавого, но крепкого тела шумит в ушах. Провожу пальцами по груди, позволяю себе вольность немного поцарапать смуглую кожу.

— Можешь сильнее? – перестав улыбаться, просит он.

— Тебе не будет больно?

Он нервно смеется, кладет свои ладони поверх моих и немного сжимает.

— Мне больно быть со стояком в джинсах, детка, а если на мне останутся твои следы, я просто кайфану.

Зачем-то киваю и осторожно царапаю его грудь. Веду ладонями до самого живота, дрожу так сильно, что старенький диван начинает немилосердно поскрипывает.

— Когда буду тебя трахать, соседи обзавидуются, - смеется Даня, намекая на «музыку», которую мы устроим.

— Мы можем пойти на пол, - предлагаю альтернативу, но в глубине души хочу этих скрипов.

Ленский фыркает. Видит мою неловкость, потому что путь к его голому телу преградил ремень на джинсах. Одну руку заводит мне на затылок, прижимает губы к моим губам, посасывая нежно и осторожно, а другой подталкивает мою ладонь ниже.

— Потрогай меня, пожалуйста, - хрипит мне в рот.

Кладу ладонь поверх заметной выпуклости на его джинсах.

Ленский вздрагивает, я в растерянности убираю руку.

— Нет, детка, все хорошо. Еще сильнее.

Смелее обхватываю его член через джинсы, сглатываю, потому что там точно не мальчик-с-пальчик.

— Что? – слышу смешинки в его поцелуях. Отстраняется, смотрит на мои пальцы у себя на ширинке и с чертями в глазах, прикусив губу, пошлит: - Как насчет проверить размер в деле?

Эта пошлая шутка разбавляет градус напряжения и действует на меня как выпитый залпом бокал шампанского: кружит голову, расслабляет, делает смелее. Я сдавливаю его сильнее – Даня чертыхается, облизывает мои губы и шепчет:

— Я сидел на твоих уроках вот с этой херней в штанах и мечтал о том, как ты оставишь меня после уроков и сделаешь все то же самое.

Туман в моей голове окончательно глушит стыд. Берусь за его ремень, неловко рву пальцами пряжку, но ничего не получается. Даня со смешком легонько опрокидывает меня на спину, тянется к заднему карману, достает презерватив.

У меня поднимается температура, когда он зажимает серебристый квадратик губами, легко расстегивает ремень, справляется с молнией и стаскивает джинсы вместе с трусами примерно до середины бедер. Разрывает фольгу зубами – и я до крови кусаю губы просто наблюдая за тем, как он раскатывает латекс по внушительному размеру. Хочется попросить его быть осторожнее. Размер, конечно, не главное, но – господи боже! – я хочу его внутри до самого основания, до треугольника темны коротких волосков в самом низу мускулистого живота.

Даня берет меня под колени, тянет на себя, приподнимая бедра так, чтобы мои колени лежали поверх его колен. Проталкивает внутрь сразу два пальцы. Выгибаюсь напряженным мостиком, смыкаю пятки у него на пояснице.