Я стояла сзади и поддерживала его за плечи. Старик опять закашлялся. Это было страшно. Брызги крови летели на полотно, пачкая ноги Жоржа, его одежду. Вдруг мне показалось, что мальчик немного сместился, или это слезы набежали и мешают разглядеть фигуру? Я присмотрелась. Нет, фигура Жоржа словно подернулась рябью, изображение задрожало, стало нечетким и даже немного выпуклым. Его очертания постоянно менялись, то уплывая назад, то выпячиваясь вперед.

«Неужели? — подумала я с ужасом и восхищением, — неужели это произойдет сейчас?»

В этот момент у Моро подогнулись ноги, и он упал на пол. Я дернулась за ним.

— Что с вами? — я приложила руку к шее.

По-моему, так в фильмах проверяли пульс.

Моро ничего не ответил, да и пульса я не почувствовала. Умер? Сейчас? Когда его брат оживает?

Я с ужасом переводила взгляд со скрюченного старика на постоянно меняющуюся картину. Позвать Лукаса? А он что может сделать?

Я все же вскочила на ноги, собираясь бежать к телохранителю. Как вдруг из картины ко мне протянулась маленькая худая ручка. Я остолбенела… Все мысли вылетели из головы.

Вот оно — чудо рождения. У меня перехватило дыхание. Изумительно. Из нарисованной картины ко мне тянулась жизнь. Я обхватила руку двумя ладонями и потянула на себя. И через секунду в мои объятия упал ребенок. Он был легче игрушечного медведя, которого я купила недавно. Дергался и хрипел, узкое смуглое личико скривилось от боли.

— Давай! — закричала. — Давай, дыши.

Я помнила, что сама чуть не умерла сразу после рождения, пока поняла, как дышать. Опустилась с ним на пол, прижалась губам к его рту и силой втолкнула в него воздух. Еще раз, еще.

— Дыши, — твердила я, — дыши. Потом посадила его прямее и легонько хлопнула по спине. Жорж закашлялся и задышал. Я обессиленно прислонилась к стене, укачивая малыша. Главное позади. Мой мозг еще не осознал грандиозного события, которое сейчас произошло, потом я все обдумаю, главное, что Жорж дышит, что он жив, здесь, со мной. Я повернула голову. Моро смотрел на нас тусклым мертвыми глазами. На лице застыло умиротворение. Хотелось бы верить, что он перед смертью хоть на мгновенье увидел своего брата…

Мальчик зашевелился и промычал что-то невразумительное.

— Все хорошо, — я ласково провела рукой по короткому ежику волос, — со временем ты научишься говорить. Я сама научу тебя. А сейчас нам нужно убираться отсюда.

«И чем скорее, тем лучше», — добавила про себя.

Быстро вскочив на ноги, сняла картину со стены, вытащила из рамы холст и скатала в трубочку. Это основное. Жорж пытался встать, но у него не получалось. Я вспомнила, что пока не окрепли ноги, я тоже не могла ходить. Значит, нужен кто-то, кто его понесет. Придется звать Лукаса, я доверяю только ему (если вообще кому-нибудь доверяю в этом доме).

Войдя в подвал и окинув взглядом комнату, Лукас на несколько секунд задержал взгляд на мальчике, потом подошел к Моро. Так же, как и я, дотронулся пальцами шеи, проверяя пульс.

— Этого стоило ожидать, — пробормотал уныло.

Перекрестился и накрыл тело пиджаком.

— Я начну искать Моро ближе к вечеру, пока найдем, пока взломаем бронированную дверь, — сам с собой разговаривал Лукас, — вы к тому времени должны убраться как можно дальше. На этот счет у меня четкие указания от босса.

Я молча кивнула. Что угодно, только быстрее уйти с этого унылого места.

— Давайте выбираться, — Лукас подхватил Жоржа и понес из подвала наверх.

Я захлопнула за собой дверь. Щелкнул замок. Теперь никто, кроме меня, не смог бы открыть эту комнату. Аккуратно, быстро, боясь кого-нибудь встретить по дороге, мы поднялись на второй этаж. Можно было и не прятаться — дом словно вымер. Как будто чувствовал, что хозяина больше нет.

Быстро заскочив к себе, я собрала рюкзак — документы, телефон, записную книжку, куда записывала все, чему обучалась. Если ее найдут, то появится много вопросов после прочтения. Одежду, которую покупал мне Моро, брать не стала, некуда, да и незачем. Ровно через пять минут мы уже входили в спальню босса.

— Не говори никому о мальчике, — прошептала я Лукасу, после того, как мы вошли в апартаменты хозяина, — и о картине тоже.

Лукас криво улыбнулся.

— Не вопрос, — произнес он, — в моем случае, чем меньше знаешь, тем лучше. Думаю, после того, как узнают о смерти Моро, всем будет наплевать на его сумасбродные хобби. Будут искать только его деньги.

— Отлично, — ответила я, — пусть забирают, мне они не нужны.

Мы подошли к сейфу. Основной сейф располагался в кабинете Моро на первом этаже, что там хранилось, я не знала, наверное, как и у всех — деньги, золото, драгоценности. В спальне находился маленький тайник, банально спрятанный за картиной Пикассо. Я приложила палец к окошку, потом приблизила лицо для сканирования сетчатки. Замок щелкнул, открылась дверца. Лукас усадил малыша в кресло, а сам подошел и с любопытством выглядывал из-за моей спины. Я вытащила стопку документов.

«Ну, конечно! Кто бы сомневался!» — хмыкнула про себя, открывая паспорт на первой странице.

Лаура Монтиньонес, страна рождения — Испания, родилась восьмого октября двадцать пять лет назад. Я раскрыла второй документ. Им оказалась свидетельство о рождении Жоржа Монтиньонес. Я удивленно уставилась на дату рождения Жоржа. Пять лет назад. В графе мать — Лаура Монтиньонес, в графе отец прочерк. Значит, мой сын? Одной проблемой меньше. Теперь я не одинокая женщина, а женщина с ребенком.

Пока я рассматривала документы, Лукас позвонил Альберто. Состоялся очень содержательный разговор, из которого я услышала только два «да» и одно «не нужно».

— Через час Альберто будет здесь, — ответил Лукас на мой вопросительный взгляд, — он заберет вас и отвезет в надежное место. Так приказал босс.

Я кивнула в сторону сейфа и произнесла:

— Ты будешь что-нибудь брать из этого? Все-равно пропадет.

Сама я забрала кусок полотна и документы, на полке остались лежать пачки каких-то бумаг, то ли акции, то ли расписки. Лукас молча сгреб все и засунул за пазуху.

— Ладно, давай убираться отсюда, — меня не покидало тягостное чувство, что мы забрались в чужой дом и обчищаем его, пока хозяин отсутствует.

Я захлопнула сейф и подошла к Жоржу.

— Мы сейчас умоемся и переоденемся, — я подхватила его на руки, — а потом ты перекусишь. Лукас принеси что-нибудь поесть из кухни. И стакан сока налей.

Лукас кивнул и испарился. Я занялась ребенком. Жорж все время молчал, наверное, был еще напуган и дезориентирован. Мне было жаль, что все так не вовремя: рождение Жоржа, смерть Моро. Наше вынужденное бегство. А может быть, Моро сильно сгустил краски? И мне не нужно уезжать? Здесь мой дом, друзья, работа. Здесь Джордж. Я позволила себе на минутку помечтать. Теперь, когда я стала свободной, я могу попытаться сблизиться с ним… Мне кажется, я ему нравлюсь.

Жорж жалобно замычал. Ой! Я испуганно одернула руку. Замечталась.

— Извини, слишком сильно терла? — мальчик неуверенно кивнул и попытался показать пальцами, что ему не понравилось.

— Мыло щиплет? — опять кивок.

Это хорошо, что он знает основные слова. Значит, учить будет легче. Не зря я переносила в подвал разнообразные вещи. От блокнота до кофеварки.

Альберто приехал даже раньше, чем ожидалось. Наверное, гнал изо всех сил. Переодетый, накормленный и умытый Жорж был усажен Лукасом на заднее сидение форда. Альберто с удивлением покосился на мальчика, но ничего не спросил.

Мы с Лукасом пожали друг другу руки, как заправские партнеры. Еще бы! Вместе «обчищали» хозяйский сейф.

— Удачи. Я буду оттягивать обнаружение Моро так долго, как смогу, — произнес он.

— Спасибо, — ответила я, еще толком не решив, остаюсь в Париже или уезжаю.

То, что я должна на некоторое время залечь на дно, было ясно. Моро скорее всего, преувеличил опасность. Вряд ли за мной все будут охотиться, как за ценной добычей. Деньги все же важнее даже самой красивой женщины (так говорил Моро, и я с ним согласна). Так что вначале все бросятся искать именно их.

В агентство мне нельзя. Даже на руку тот факт, что я несколько недель назад уволилась (точнее Моро уволил меня) и оплатила все неустойки. Картина у меня, и хоть в последнее время я не чувствую ее притяжения (об этом еще нужно поразмыслить), да и страшно оставлять ее в банке. Пусть лучше лежит в рюкзаке. Я смотрела на проплывающие мимо знакомые пейзажи. Проехали второй заслон. Охранник высунулся в окошко будки и буднично помахал нам рукой. Он еще не знает, что его хозяин мертв. Прошел всего час после того, как это произошло, а для меня словно целый век. Столько событий!

Жорж пораженно пялился в окно автомобиля и восхищенно вздыхал, тыкая пальцем на что-то интересное. Птицу, пролетающую мимо, самолет в небе, облака... Так же, как и я когда-то.

— Кто этот мальчик? — не удержался от вопроса Альберто.

Я хитро улыбнулась.

— Мой сын.

Мой давний друг надолго замолчал, переваривая услышанное.

— Его зовут Жорж, ему пять лет, — произнесла я, хихикнув, и добавила, — хорошо, когда у тебя появляется уже взрослый ребенок, правда? Ни тебе беременности, ни родов. Никаких проблем.

По округлившимся глазам Альберто я поняла, что вопросов у него только прибавилось. Но времени расспрашивать не было, мы подъезжали… Только вот куда?

— А что это за дом? — я удивленно рассматривала ничем не примечательное обшарпанное четырехэтажное здание.

— Шеф дал четкие указания привезти вас сюда, — ответил Альберто, — не переживайте, здесь все ваши вещи из бывшей квартиры. Это рабочий квартал, здесь живут бедняки. Вас здесь икать будут в последнюю очередь.

— Опять какие-то тайны, — в сердцах буркнула я, — да он параноик, этот Моро. — И добавила грустно: — Мертвый параноик.

Альберто открыл дверь и помог мне выйти. Потом полез в карман и вытащил связку ключей.