Глава 10

Я пялюсь.

Я знаю, что пялюсь.

Но такое ощущение, будто я вернулся в прошлое. Каждый дюйм Шторма — это Джонни. Это ужасает и удивляет одновременно.

Шторм выглядит так же, как Джонни, когда я впервые встретил его, переехав в Штаты.

Он его точная копия — от худощавой фигуры и длинных лохматых тёмно-русых волос, зачесанных назад, до голубых глаз... глаз Джонни. И они устремлены прямо на меня.

Если имелись какие-либо сомнения, что Шторм не был сыном Джонни, то они исчезли в этот самый момент.

— Шторм, почему ты дома так рано? — мягкий голос Тиффани разносится по комнате.

Шторм переводит взгляд с меня на Боба. В конце концов, он смотрит на мать.

— У меня перемена, — в итоге отвечает он.

Иисус. Он даже говорит, как Джонни.

Не знаю, от чего мне плакать, от облегчения или от боли.

Тиффани вознаграждает Шторма тем же взглядом, которым Тру смотрит на Билли, когда у него возникают проблемы в школе, что случается нечасто. Он просто унаследовал немного бунтарства от меня.

Тиффани не задаёт Шторму вопросов об этом, по-видимому, оставляя всё, как есть.

Я встаю. Прижав потные ладони к джинсам, я прочищаю горло.

— Шторм... я Джейк.

Он снова смотрит на меня. Его взгляд пронизывает меня насквозь. Я не могу прочитать его. У него несколько отстранённый взгляд.

— Я знаю, кто вы.

Конечно, знает.

— Шторм... — раздаётся дрожащий голос Боба позади меня.

Я смотрю на Боба, когда он продвигается вперёд, становясь рядом со мной.

— Я Боб. Твой... дедушка. Я так рад познакомиться с тобой.

Шторм ничего не говорит. Он просто стоит на месте, глядя на нас обоих.

Затем выражение его лица, кажется, закрывается. Он делает шаг назад, отступая.

Что-то дрогнуло внутри меня. Это очень похоже на страх и утрату.

Это чувство усиливается, когда он поворачивается, чтобы уйти.

— Шторм, — голос Тиффани несёт в себе командные интонации, заставляющие его остановиться.

Он оглядывается на неё через плечо.

— Куда ты идёшь?

Она снова смотрит на нас, но затем опускает взгляд в пол.

— В свою комнату, — тихо, но твёрдо говорит он.

Я множество раз слышал, как такой же тон использовал Джонни.

Я слышу скрип кресла и наблюдаю, как поднимается Тиффани.

— Боб и Джейк проделали долгий путь, чтобы увидеться с тобой.

— Я должен быть благодарным? — его голос становится напряжённым.

— Шторм, — рявкает Тиффани.

— Нет. Это враньё. Всё это чушь собачья!

— Шторм! Прекрати сейчас же.

Он смотрит на мать. Я чувствую гнев, исходящий от него, и понимаю, из-за чего парень злится.

Я также осознаю, что всё будет намного сложнее, чем я предполагал.

Но это не значит, что я передумал — не сейчас, когда передо мной стоит плоть и кровь Джонни.

— Ты останешься здесь и познакомишься с твоим дедом и самым близким другом твоего отца.

Его глаза сужаются на мне, и я вижу что-то похожее на осуждение.

Затем его взгляд резко возвращается к матери.

— Но в том-то и дело, не так ли? У меня нет отца. Он мёртв, помнишь? — Шторм выплёвывает каждое слово, а затем дверь гостиной захлопывается за ним, сотрясая комнату, когда он уходит.

Вскоре после этого до нас доносится хлопанье ещё одной двери, и я предполагаю, что это была дверь его спальни.

— Мне очень жаль, — Тиффани подходит к Бобу. — Обычно он так себя не ведёт. Он такой милый мальчик. Он просто... у него появились проблемы после того, как я... после моего диагноза. А потом он узнал о своём отце... кто он такой, кем он был... что он... умер.

— Не нужно извиняться, — Боб кладёт руку ей на плечо. — Что ты хочешь, чтобы мы сделали? Нам лучше уйти?

Чёрт, нет, я не хочу уходить. Я хочу пойти в ту комнату и потребовать, чтобы этот парень поговорил со мной.

Тиффани смотрит на дверь. Она вздыхает.

— Может быть, сейчас это лучший вариант. Позвольте мне поговорить с ним. И чуть позже вы сможете вернуться и поужинать с нами.