Глава 22

Пока Бун месил ботинками замерзшую слякоть в переулке в одному–Богу–известно–какой–части–центра–города, холодный ветер обжигал его лицо и уши. Руки тоже. Он в спешке покинул свой дом, торопясь на разборку с Марквистом, и забыл перчатки. Но на мороз ему было плевать. Как и на то, что открылось в завещании. Что, в сущности, он стал бездомным.

И тот факт, что отец счел целесообразным вычеркнуть его из родословной. В пользу гражданского, который под влиянием момента вошел в их жизни и изменил историю всей семьи. Во многих смыслах.

Но, опять же, его это все не волновало.

По крайней мере, на осознанном уровне.

Хотя голова была абсолютно пуста, по телу прокатывались волны агрессии, подпитывая его готовность к драке как ядерный реактор, угрожающий расплавить саму его сущность.

Но он бесился не на отца. Нет. Все с ним в порядке, спасибо зарядке.

Он просто хотел убить каждого лессера, которого когда–либо породил Омега. И закончив с этим? Найдет себе нового противника, потому что сейчас, в этот момент, он был в таком состоянии, что его ненасытность выросла до катастрофических масштабов.

Добравшись до конца переулка, Бун вышел на четырехполосную дорогу, даже не взглянув по сторонам на машины, которые тут же вдарили по тормозам и клаксонам, пытаясь избежать столкновения с ним. Позади него раздался скрежет металла, а вскоре зазвучат и сирены. Но к тому времени он будет далеко.

Бун все шел, дальше по переулку, через пересечения между разваливающимися зданиями. Спустя примерно полмили представился искомый шанс. К сожалению, из разряда «дареному коню в зубы не смотрят».

Не лессеры, которых он искал.

Полуголая человеческая женщина перебежала ему дорогу, босая и истекающая кровью из нескольких ран. И, подобно любой «Хонде» и «Ниссану», он не ожидал такого столкновения, резко затормозив... хотя подошвы его ботинок сработали на снежном покрытии лучше резины «Мишлен». Его массивное тело остановилось по требованию мозга.

Оглянувшись, женщина посмотрела на него и закричала изо всех сил. С другой стороны, он обнажил клыки еще два квартала назад. И был в три раза крупнее ее.

Спотыкаясь и падая, она рванула в переулок, подальше от него, оставляя за собой кровавый след.

Бун просто стоял на месте и тяжело дышал, большие клубы пара вырывались из его открытого рта. О, да ради всего святого. Последнее что он хотел – оказаться втянутым в человеческую драму. Но он словно ехал в машине в «Старбакс» за большим латте... и под его колеса выскочила собака.

Конечно, можно продолжить свой путь за гребаным кофе.

Но потом, до конца ночи он будешь гадать, что случилось с проклятой собакой.

И никакое количество молочной пенки не избавит от угрызений совести.

– О, да ладно, – пробормотал Бун, когда фантазии о том, как он нарезает лессера на лоскуты, сменяются стиранием памяти и звонком в 911.

Но когда она продолжила удирать со всех ног, Бун обратил внимание, что женщина была раздета ниже пояса... а ее бедра были покрыты кровью...

В пятнадцати футах, впереди него резко открылась дверь, дерьмовая панель с треском влетела в стену здания, как топор врезается в дерево.

Из проема выскочил человеческий мужчина, натягивающий штаны и зажавший нож между зубов. В отличие от женщины, он Буна не заметил. Он слишком сосредоточенно шел по следам крови на снегу... и когда он увидел женщину, то зашелся в злобном смехе.

Он не бежал за ней. Он неторопливо вышагивал, его спина была испещрена черными татуировками, а мускулы покрыты толстым слоем жира.

– Тебе конец, сука, – крикнул он. – И никто тебя не спасет.

Син получил сообщение о новобранце в самоволке в начале своей смены. Он не сказал ничего Бальтазару, в этом не было необходимости. Во–первых, мужчина также получил текстовое сообщение. Но, что более важно, хотя Ублюдки время от времени помогла Братству с учебной программой, когда им не хватало свободных рук, по большей части Син и его парни не пересекались с молодыми солдатами.

Поэтому да, тот факт, что один из новобранцев вышел на улицы, вооруженный до зубов и без напарника – не та проблема, решением которой ему следовало заняться.

Поэтому Син забил на это, когда они с Бальтазаром прочесывали южный квадрант города. Собрание многоквартирных домов и наркопритонов – его любимое место для дежурства, потому что местные жители никогда не высовывались. Плевать на масштаб перестрелки, крики и странные запахи в воздухе. Конфиденциальность им гарантирована.

Естественно, Обществу Лессенинг это так же было известно, и как результат этот участок на десять–пятнадцать кварталов служил наилучшим полем для охоты. И, вот неожиданность, парочка убийц полтора часа назад перешла им дорогу... Своего Син убил быстро... разочарование, но так бывает, когда противник неумело орудует ножом и быстро подставляет горло под лезвие: Син целился в плечо, но ублюдок дернулся в ненужный момент.

И вот он, старый–добрый гейзер мерзкопахнущей нефти.

Поганец так быстро истек кровью, что Омеге впору сажать своих новых рекрутов на «Варфарин»[51].

Тем временем Бальтазару, везучему ублюдку, достался живчик с хорошими боевыми навыками. Они сошлись в рукопашке, хотя в распоряжении было достаточно пушек, у Бальтазара так точно. Но в последнее время охота выдавалась такой скучной, что грех не воспользоваться возможностью отточить свои навыки.

Кто же знал, что окончание войны будет таким тухлым?

Заколов своего жалкого нытика и отправив его к боссу, Син отошел в сторону, хотя до смерти хотел «помочь» Бальтазару. И под «помочь» он понимал «вмешаться и заколоть врага». Пару сотен раз.

Плюс–минус.

Проблема в том, что вечер только начался, и подобный поступок выбесит его напарника и обеспечит ему нудную...

Ветер сменил направление и принес ему слабый и достаточно удаленный запах крови, и от медного аромата его клыки удлинились, а рот наполнился слюной. И то и другое – верный признак того, что он давно не кормился... особенно с учетом того, что кровь принадлежала человеку, не вампиру, и, как правило, эта водица не привлекала его внимание.

Задрав подбородок, он принюхался к воздуху. Очень свежая. Ну... прям охренеть какая свежая.

Просвистев, он дождался ответа своего товарища... и Бальтазар не тратил время зря. Послав мощным правым хуком лессера прямо в мусорный контейнер, он оглянулся.

Син постучал пальцем по носу и кивнул вдоль переулка.

Бальтазар кивнул раз, а потом включился в свой бой, прыгая на лессера, схватив его за волосы и впечатав его головой в кирпичную стену как попрыгунчик, та–та–та–та...

Господи, черное пятно на кирпиче напоминало тест Роршаха в урбанистических условиях.

Отворачиваясь, он знал, что Бальтазар держит все под контролем, а если к лессеру придет подмога? Так Син будет поблизости.

Следуя за запахом, он углубился в переулок, и спустя примерно триста ярдов обнаружил следы крови на снегу... и еще одну пару – обычных. Последовав за ними, он услышал низкий мужской голос, который отдавался эхом так, словно его обладатель находился в тупике.

В тенях впереди что–то мелькнуло... что–то бледное.

Перейдя на бег, Син вошел в темную часть переулка, и его глаза быстро привыкли: по снегу неслась человеческая женщина, частично раздетая, с кровью, стекающей по ногам, движения были хаотичными, словно ей мешала сильная боль или влияние наркотиков. Ее преследовал мужчина, сокращавший расстояние, и, казалось, метроном смерти уже не остановить...

Без предупреждения появился третий участник, черная фигура материализовалась прямо в воздухе между мужчиной и женщиной.

Как мог только вампир.

Син мгновенно узнал мужчину по одежде и фигуре. Лицо он увидел позднее.

Ну, вот так встреча. Он нашел пропавшего новобранца. И Бун горой мускул перегородил дорогу мужчине, защищая раненую женщину.

Галантный шаг, учитывая, что жертвой был человек. Плохо, что этот поступок доброго самаритянина нарушал тонну регламентов Братства, начиная с «Не лезь в чужое дело». Этот пункт значится в самом начале списка.

К счастью для паренька, это вольнодумство, вкупе с его местоположением и тем, что он собирался вытворить, – не та проблема, в которую собирался вмешиваться Син.

В конце концов, кто он такой, чтобы портить праздник ближнему своему?