Глава 20

Материализовавшись на крыльце своего дома, Бун не мог выбросить из головы образ Элании. И, кто бы подумал, особенно ему понравилась она в свете спальни, когда они занимались любовью, ее тело выгибалось над ним, она придерживала свои роскошные волосы руками, а ее груди колыхались в такт движениям ее бедер...

Стоп, что он делал?

А, точно. Дверь. Он попытался открыть парадную дверь в особняк, но она не поддалась.

Нахмурившись, Бун посмотрел по сторонам... чтобы убедиться, что он не перепутал дома. Ага. Вон там окна его спальни.

Он снова попытался дернуть медную ручку, потом пустил в ход усилие мысли... но все, очевидно, выполнено из меди, поэтому трюк не удался. В качестве последней попытки он толкнул дверь плечом... глупо, потому что таран из него никакой, а плечо заболело.

Вернувшись в занесенный снегом двор, он окинул взглядом все окна. Ставни были подняты, и в стеклянных полотнах он видел знакомую обстановку, в которой он вырос. Потом посмотрел на прилегающий участок. Ничего необычного. Ни свежих следов шин. Ни странных запахов.

Значит, дело не в том, что Марквист собрал свое барахло, съехал и запер за собой все замки.

Сосредотачиваясь, Бун знал, что не станет стучаться в дверь своего же гребаного дома.

Оглянувшись по сторонам, он подошел к ограде, опоясывавшей цветочные клумбы. За ними был садовый шланг с металлическим держателем. Шланг оказался не соединен с краном из–за морозов, наверное, его в принципе стоило убрать на зиму.

Но этой ночью удача была на его стороне.

Стиснув зубы, Бун схватил металлический держатель и вытащил из кустов. Убедившись, что крепко держит ручку, он замахнулся, как метатель диска, и запустил пятидесятифунтовый держатель вместе с зеленым шлангом…

Легко по воздуху.

Ну или... не совсем. У него была аэродинамика, как у кресла, но он, тем не менее, справился с задачей, разбив освинцованное стекло кабинета его отца, создавая дыру в четыре фута диаметром.

Похожую на акулью пасть, с острыми зубами по краям. Но, по крайней мере, ему не придется лезть через эту новую дверь в особняк. Дематериализовавшись через созданный проход, Бун принял форму в тот момент, когда Марквист влетел в кабинет, очевидно на звон стекла.

Мужчина был не в униформе. Одет в один из костюмов Элтэмэра.

На нем также было парадное отцовское пальто.

– Клевый прикид, – прокомментировал Бун, направляясь к лестнице.

И, проходя мимо дворецкого, он задел Марквиста тем же плечом, которым пытался толкнуть дверь.

– Увидимся через десять минут, – сказал он, когда мужчина покачнулся, теряя равновесие, как волчок. – И я верю, ты заделаешь дыру, учитывая, как ты свободно распоряжается парадным входом.

Бун перепрыгивал через две ступени лестницы, покрытой ковром, за раз, а ярость внутри него распускала свои щупальца, отравляя радость от времени, проведенного с Эланией. И благодаря гневу, часть его хотела отправиться в Дом для Аудиенций прямо сейчас, просто чтобы выбить все дерьмо из этого говнюка. Но он не пойдет туда с запахом Элании на своем теле.

Произошедшее между ними слишком интимно... и неважно, участвует он в расследовании Бутча или нет.

Дойдя до своих покоев, он гадал, а не придется ли вламываться и сюда, но дверь открылась без препятствий.

А внутри он не тратил время впустую. В душ. Побриться. Почистить зубы. И – в конце – он натянул кожаные шмотки и оружие, которые надевал на поле боя.

Вполне логично. Учитывая, что он собирался на войну.

Элания приняла долгий, основательный душ, тщательно промыв волосы шампунем и кондиционером, она не спешила с гелем, даже посидела в самой ванной, подставляя тело под струи воды.

Она совсем разомлела, мускулы были расслаблены, кожа сияла, а кровь лениво курсировала по венам. Но нужно было отметить, что все ее тело болело в разных местах. Внутреннюю поверхность бедер тянуло при движении, лоно ныло, поясницу ломило.

Все это вызвало у нее улыбку.

Заслуженно, эта тренировка удалась на славу. И она с нетерпением ждала возможности повторить.

Когда горячая вода, наконец, закончилась, и температура сменилась на комнатную, у Элании не оставалось другого выбора, кроме как выбраться из ванной и вытереться полотенцем. Замотавшись в махровую ткань, она посмотрела через открытую дверь ванной на плащ, который надевала в «Возрождение».

В другую ночь она бы оделась в черное, укуталась в складки плаща и направилась в центр, наблюдать за толпой. Но до встречи с Буном и его друзьями в ночном ресторане оставалось всего четыре часа, и ей нужно было закончить свои редакторские дела на удаленной работе.

Сменив мокрое полотенце на плотный синий халат, Элания вышла в спальню и посмотрела на голый матрас. Она закинула покрывало и простыни в машинку и засыпала все «Тайдом», гордясь при этом, какой она со своим любовником устроила беспорядок.

У нее появился любовник.

Не бойфренд, которого она завела, согласившись на уговоры сестры, как новый чемодан, но полноценные сексуальные отношения, не на одну ночь.

Изобель бы ею гордилась.

Нахмурившись, Элания вернулась к небольшому столику у кухонного гарнитура. Сев на стул, на который она пыталась взгромоздить куртку Буна, она подтащила к себе ноутбук и раскрыла его. Включив его, она четко ощущала яму в животе, когда открыла «Фейсбук».

Войдя в учетную запись Изобель, она вбила пароль, который они придумали вместе – Изолания101.

К глазам поступили слезы, когда она увидела ее аватарку. Это была фотография ее сестры в близком ракурсе, ее улыбка такая яркая и счастливая, а ее торчащие красные волосы Элания, казалось, не видела уже много лет.

Она сделала эту фотографию, когда Изобель сидела на диване, готовясь уходить, с пальто, лежавшим на ее коленях. Она помнила, как упаковывала в коробки футболку, которая была на сестре: сине–белая, с небольшим воротником–стойкой. Обычная, но в классическом стиле... под стать Изобель.

Хотя у них никогда не было много денег, она всегда одевалась со вкусом, потому что была экспертом по шопингу. В темные осенние и зимние месяцы, она всегда ходила в человеческие магазины и на распродажи перед самым закрытием. Они шутили, что с двадцатью долларами и набором скидочных купонов она может собрать комплект, достойный Пятого Авеню[49] в Большом Яблоке[50].

Сделав глубокий вдох, Элания пролистала страницу вниз. Было невероятно больно смотреть на информацию, особенно ту часть, где в графе «семейное положение» значилось «в отношениях».

Понятно, почему Бун подозревал этого мужчину, но Элания знала свою сестру. Счастье Изобель было абсолютно законным.

Разве нет?

Листая ниже, Элания читала сообщения, оставленные после смерти Изобель. Было тяжело видеть, что последние из них датированы восемью месяцами назад, являя во всей непригодной красе непредсказуемость смерти – сейчас ты жив, на следующую ночь уже мертв. Изобель оплакивало столько друзей.

Столько прощальных постов, хотя она не узнавала этих людей. Как всегда, члены расы регистрировались в соцсетях не под истинными именами, чтобы обезопасить себя от Общества Лессенинг, а также от человеческой...

Элания остановилась. Наклонилась ближе к экрану.

В одном из постов было всего пять слов: «Я люблю тебя, Иззи. Навсегда». Без фотографий, но ее внимание привлекло не это. Она посмотрела на маленькую иконку с фрагментом лица.

Кликнула два раза по имени, и перешла на страницу.

– Это ты, – прошептала она.

Откинувшись на спину стула, она смотрела на частичную фотографию женского лица, лишь скула, линия подбородка и губы. Лицо не полностью, но по видному пятну под ухом она узнала эту женщину. Именно она постучалась в дверь Элании в ту ужасную ночь. С ней они готовили тело Изобель для церемонии. С ней копали яму в лесу.

Некоторых людей невозможно забыть.

Потерев лицо, она почувствовала, как по телу высыпал холодный пот. Но потом она заставила себя собрать мысли в кучу.

Странное имя: Рокки Б. Уинкл.

Какое–то время Элания раздумывала. А потом зашла в сообщения и набрала, ей хотелось в это верить, не совсем безумный текст.

И печатая, она не могла игнорировать мысли в своей голове.

Этот бойфренд. Кто он?

И где он?