БЛОК СОБЫТИЙ № 1 (Неожиданный визит)
Когда один из сотрудников, работавший в этот вечер в охране, вошёл в гостиную, Иоганн Ладвин — начальник базовой Станции — стоял у окна и быстро постукивал пальцами по стеклу. Выслушав сообщение, он коротко вздохнул и с неохотой обернулся.
— Значит, у них всё нормально, — повторил он. — А вот у нас, кажется, появились проблемы.
— Да неужели? Я так испуган! — с иронией протянул охранник и поинтересовался: — Стало быть, вечеринки не будет?
— Интересно, Дэвид, а какой ответ ты ожидаешь услышать? — прищурившись, осведомился Ладвин. — Или насмехаешься, что ли? Прекрасно ведь сам понимаешь, что теперь нас ожидает довольно скучное время!
— А я лично не собираюсь печалиться по поводу этого визита да и тебе не советую, — спокойно ответили ему. — Кто сказал, что мы здесь работали спустя рукава? Где этот презренный клеветник? Не вижу! И они не увидят… Поэтому, если ты всё-таки надумаешь прийти, то скажи мне, а я предупрежу остальных, чтобы без начальства не начинали. Благополучие коллектива должно быть на первом месте, а?
— Заботишься о товарищах, значит…
— А как же! Лина Гар-Гекоева уже перешла на пиво, представляешь? В общем, довольно им надираться в одиночку в своих каютах на сон грядущий — давно уже пора гулять всем вместе. Да и тебе после первого разговора с этими господами не помешает душевно смыть осадочек, верно?
Ладвин снова вздохнул и некоторое время молчал. Потом сказал:
— Ладно, иди, встречай… гостей. Там видно будет.
Дэвид Сач понимающе кивнул и, обернувшись на пороге, с одобрением оглядел мощную, коренастую фигуру своего шефа, затянутую в строгий комбинезон; чуть задержал взгляд на его загорелом, рубленом лице, обрамлённом аккуратной седой бородкой, пригладил свою более пышную бороду и вышел. Подождав, пока за ним закроется дверь, Ладвин достал передатчик и набрал код. Услышав чёткое, металлического тембра: «Я на связи, говорите», сказал:
— Станислав, сынок, свяжись-ка с четвёртым «цветком», запроси Злату: всё ли у неё хорошо, ну и вообще… Нет-нет, ничего особенного, на всякий случай. Пусть наведёт небольшой порядок — идеальный не обязательно, даже не нужно. И пусть сидит постоянно на приёме. Эти? Да, на подходе…
Резкий щелчок замочка отодвигавшейся двери заставил Ладвина прервать разговор. Бросив холодный взгляд на вошедших, Иоганн аккуратно пристегнул передатчик к поясу, поправил ремень и только потом обернулся. Перед ним на пороге стояли треугольником двое мужчин и одна женщина, одетые в одинаковые камуфлированные костюмы военного покроя. Находившийся чуть впереди босс улыбался широкой улыбкой. Был он, примерно, одного возраста с Ладвиным, то есть около пятидесяти лет, но казался явно моложе из-за идеально выбритого лица и полного отсутствия седины в коротких, тщательно причёсанных волосах. Его холёная, без единой морщинки, кожа говорила о постоянном уходе, а ровные, словно выточенные кисти рук — о высоком, профессиональном мастерстве личного косметолога. А два искусственных пальца на левой руке мог распознать лишь очень внимательный взгляд. Ладвин на секунду заострил на них своё внимание, потом перевёл взор на высокого парня, стоявшего справа. Как и его Станислав, это был настоящий атлет, явно из кадровых военных — подтянутый, с отличной выправкой. Классические пропорции: широченные плечи, тонкая талия, узкие крепкие бёдра… Вот только лицо у него слишком ухоженное и спокойное, словно у командира с многолетним стажем. И вообще он сильно похож на этого, с искусственными пальцами, и девушка тоже… Но девушку Иоганн рассмотреть как следует не успел, потому что старший из мужчин улыбнулся ещё более радушно и заговорил:
— Я вас приветствую, господин Ладвин! Вы получили расшифровку данных на мою персону? — последнее слово он произнёс шутливо, с лёгким прононсом. Иоганн мрачно кивнул:
— Да, персона у вас значительная…
— Вот-вот: на этой станции она соответствует только вашей, поэтому мою фамилию никто, кроме вас, не должен здесь знать. Ну а звать-величать извольте Командором — так меня называют везде, даже там, — Командор ткнул пальцем в потолок и снова лукаво улыбнулся. — Прозвище, конечно, служебное, но довольно точное. Я ведь когда-то плавал.
Несколько секунд Ладвин пристально глядел на говорившего. Затем медленно ответил, что принимает сказанное к сведению и хотел бы уточнить планы гостей на сегодняшний вечер…
— …и если вы не намечали его исключительно деловым, то можно было бы отметить ваш приезд хорошим ужином, — небрежно добавил он. Командор проявил полное понимание.
— Именно так! Сначала настоящий, основательный ужин, а потом всё остальное! — с энтузиазмом подхватил он. — Вот мы сейчас переоденемся…
— Вам показали комнаты? — спросил Ладвин и на всякий случай потянулся за передатчиком. Командор остановил его жестом руки:
— Конечно: второй этаж, угловые. Багаж должен быть уже там. А вот столовая… ага, по коридору и налево. Спасибо, Иоганн, мы скоро будем!
На второй этаж вела прозрачная стеклопластиковая лестница, плохо сочетавшаяся с капитальной прочностью стен и массивными дверями комнат. В остальном Станция оказалась стандартным трёхэтажным сооружением с кольцевыми коридорами и каютами. Три зала — прихожая на первом этаже, столовая на втором и рабочий зал на третьем — были самыми большими помещениями, вокруг которых лепились лаборатории и жилые комнаты. Две угловые оставались в резерве и содержались в полном порядке. Обстановка была такой же стандартной: по два мягких дивана возле больших окон-иллюминаторов и по два рабочих стола. Всё остальное, от библиотеки до гардероба, удобно размещалось во встроенных стенных шкафах.
— Что ж, дети мои, — сказал Командор, окинув обстановку беглым взглядом, — делить комнаты мы не станем, поскольку долго засиживаться в них не придётся. Боюсь, что и спать предстоит по-походному, не раздеваясь. Да, хлопот навалом, и твоя работа, Эльза, уже началась!
Высокая, эффектная девица состроила лёгкую гримаску.
— Ну, конечно! — фыркнула она. — А мой очаровательный братец, как всегда, будет востребован лишь в самые ответственные моменты! Или в самые торжественные… Роман, — обратилась она к атлету, возившемуся с оконным механизмом, — угомонись! Пора бы уже знать, что стёкла в угловых комнатах открываются автоматически и только в аварийных ситуациях.
Роман оторвался от своего занятия и вздохнул с выражением привычно разочарованного человека.
— Хотел бы я знать, — сказал он, — с какой радости-печали так задумано? Отчего лишь во время глобальной аварии мне предоставляется возможность выглянуть наружу и подышать свежим воздухом? Напоследок, что ли?
— Дружок, ты можешь задать ещё массу подобных риторических вопросов, — проговорил Командор, быстро и ловко распаковывая свои вещи. — Например, почему я не был награждён пять, семь и двенадцать лет назад? Или из-за чьих происков нашу организацию официально не допускают в большую политику, вследствие чего моя кандидатура на выборах…
— Па, а если отвлечься на секунду от твоей незаурядной личности и…
— Но ты признаёшь, что она истинно незаурядная? — немедленно уточнил Командор, вскинув вверх палец. Роман энергично покивал головой:
— Разумеется, не сомневаюсь, так оно и есть! Но всё же хотелось бы услышать более отвлечённый и менее приевшийся пример…
— Да сколько угодно! Эльза, девочка моя, ау-у! Не выпадай из совещания!
— Я тут, я тут и готова прийти к тебе на помощь, — отозвалась Эльза, (она уже разложила свои наряды на диване и напряжённо их оценивала). — Значит, вам нужен конкретный пример… Вот, пожалуйста: по какой причине наше правительство не проявило в свое время к этой планете ни малейшего интереса? Или почему мне уставом запрещено носить в походах форменную юбку? Нет, не обязательно «мини», но я бы в юбке смотрелась куда лучше, чем в комбинезончике, правда?
— Иногда мне кажется, — ехидно заметил Роман, — что твоя слава одного из лучших логиков разведки Сектора распространилась исключительно из-за высоких родственных связей! Твои мысли скачут абсолютно бессистемно!
— Нет-нет, послушай: если к парадной юбке добавить ещё походный ремень — знаешь, с такой толстой пряжкой… Ой, да в этой комнате нет зеркала!
Роман выразительно посмотрел на сестру и повернулся к Командору:
— Давай всё-таки послушаем тебя, ибо это теперь надолго. Мы тут немножко заболтались, прости, пожалуйста.
Командор глянул на сына, и его лицо стало серьёзным.
— Если о деле, имея ввиду последние данные, — начал он, — то мне совершенно не понятно, почему Станиславу Ладвину было отказано в праве получить образование в Метрополии? Я не говорю о Столице или даже о нашей планетной системе, но в каком-нибудь развитом Секторе, где идёт нормальная жизнь!
— А тебе это кажется важным? — осторожно спросила Эльза, подходя ближе к отцу. Тот некоторое время молчал, потом пожал плечами:
— Право, не знаю… Но такая почти мстительная жестокость уже не по отношению к самому Иоганну Ладвину, а к члену его семьи не может не удивить. Кстати, что ты о нём скажешь? Смогла его «прочитать»?
Эльза медленно провела рукой по лбу. Прошлась по комнате. Мужчины внимательно смотрели на неё. Когда девушка заговорила, то имела такое выражение на лице, словно пристально всматривалась в чьё-то отражение на воде.
— Начальник Станции сильно обеспокоен, — сказала она, — и с трудом держит себя в руках. Хотя ему кажется, что он контролирует ситуацию. В таком состоянии можно сорваться в любую минуту. Если бы я не видела его внешности и не знала о его прошлом всю правду, то вполне могла предположить, что передо мною истеричка… истерик. Наш приезд для него даже не просто неприятность, а весомая угроза!