Вечером большой концерт в Государственном Кремлевском Дворце в нашу честь. На огромном экране кадры марсианской съемки, когда установлен флаг России и флаг ООН.

— Я поднимаю флаг своего государства, — гремит песня. И зал встает…

Представьте себе человека, долгое время проведшего на необитаемом острове, например. Он привыкает к одиночеству и тишине, смиряется со своим положением, и вдруг его спасают. Он возвращается в свой дом, к своим прежним занятиям, друзьям, образу жизни. Как вы думаете, что он будет делать? Наверстывать упущенное, как можно больше общаться, стремиться к людям? Или, наоборот, ему будет не хватать тишины и одиночества?

После окончания карантина мир обрушился на нас шумом, суетой, новостями, техническими новинками, изменениями, которые для обычных людей стали уже обыденностью. Как будто этого было мало, мы стали 'звездами'. Десятки встреч, интервью, сьемки, шоу, приемы в иностранных посольствах, научные доклады, выступления перед студентами. Этот круговорот все длился и длился. Мама с папой уехали на второй или третий день, потому что было понятно, что никакого общения в ближайший месяц у нас не получится. Я даже не смогла их проводить!

В конце концов мы взбунтовались.

— Виталий Германович, это все понятно. Спонсоры, привлечение средств. Но и нас поймите. Мы оговорили, что вы нас отпустите в отпуск не позднее двадцать пятого декабря. Сейчас вы нам говорите, что до двадцать седьмого все расписано. А о наших планах вы не хотите спросить? У нас на двадцать восьмое банкет заказан, родители нашу свадьбу четыре года ждут! И я тоже, между прочим! А мне даже платье некогда купить! — Катя едва сдерживалась, чтобы не заплакать.

— Екатерина, нашли о чем беспокоиться! Стоит сделать один звонок, все салоны московские и заграничные к вам в очередь встанут. Такая честь — предоставить платье героине марсианской экспедиции! А какому каналу вы продали права на съемку свадьбы? Если хотите…

Тут я всерьез стала опасаться, что Катя Немова убьет. Или, по крайней мере, покалечит. Артем вовремя отнял у жены тяжелую бронзовую модель МПЭК, украшавшую стол начальника центра.

— Никаких съемок. Никакой огласки, — спокойно и весомо приказал полковник. — В наш контракт не входит торговля частной жизнью.

— Виталий Германович, давайте поступим так, — неожиданно вмешался Игорь. — Катя и Артем улетают двадцать пятого, как и собирались. А мы с Людмилой сделаем, что вы запланировали. Но с двумя условиями. Позже двадцать седьмого, даже если вы что-то пообещали — вам придется ехать самому. И не забывайте, что купить билеты перед новым годом практически невозможно. Если что — будете договариваться насчет истребителя.

— В крайнем случае — военно-транспортный самолет подойдет? — уточнил Виталий Германович.

Я сдерживалась сколько могла — в машине, в прихожей, пока раздевалась. Пыталась быть спокойной и рациональной. Потом плюнула — в конце концов, я давно хотела расставить все точки. Почему бы не сейчас?

— Игорь, скажи, пожалуйста, а какие у нас планы на новый год? У тебя, оказывается, билеты пропадают, а я не знаю? Или у нас разные, — я выделила это слово, — планы? У нас вообще есть какие-то общие планы? — теперь я подчеркнула слово 'общие'. — Давай выясним наконец. Что ты собираешься делать? Мы будем жить вместе, или тебе на почту скинуть календарь благоприятных для зачатия дней? Ты собираешься быть воскресным папой или совсем никак не принимать участия? Не то, что бы я тебе стала возражать, как я могу? Но я хочу знать. Просто ответь!

— Мила, мы оба устали. Этот разговор очень важен, и для меня тоже, но давай поговорим попозже? Несколько дней ничего не изменят.

— Игорь, скажи мне, что ты хочешь? Тебе времени не хватило понять, как ты ко мне относишься? Я вот знаю.

— Мила, пожалуйста, не дави на меня. Мы только поссоримся сейчас. Давай отложим разговор?

— В этом нет необходимости, Игорь. Я все поняла. Не бойся, ни скандалов, ни истерик не будет. И еще — говорю тебе, как юрист. В наших контрактах нет обязательного условия родить детей вдвоем. Я обязана родить ребенка, ты зачать. Это могут быть другой мужчина, другая женщина. Полет закончился, свои обязательства как партнеры мы выполнили.

— Мила, подожди, — окликнул он меня — я была на полдороге в спальню. — Не горячись.

— Я совершенно спокойна. И да, теперь мне абсолютно понятно, почему последнее время ты так равнодушен ко мне в постели.

— Мила, ты…

Я сменила маршрут, вытащила из шкафа дорожную сумку, побросала белье, кое-какие вещи, засунула в чехол приготовленный на завтра костюм, туфли.

— Мила, куда ты собралась?

— На встрече завтра буду вовремя, не беспокойся.

Проверила в сумке ключи от квартиры, от машины, надела парадную шубу, сапоги. Пока возилась с замком, подошел, взял меня за плечи.

— Мила, пожалуйста, не делай глупости. Куда ты идешь?

Сделала очень по-взрослому. Вырвалась и ушла. Да, еще и телефон выключила.

Завтра у нас в планах была встреча со школьниками — победителями олимпиад по физике и астрономии. Я нашла ближайшую к месту проведения гостиницу, проверила наличие номеров. Свободен был только страшно дорогой люкс, но я, не задумываясь, забронировала его и место на стоянке.

Глупо быть ночью зимой в темных очках, но я, тем не менее, их надела, едва припарковав машину, и не снимала до самого номера. Молодой человек в униформе внес вещи, повесил чехол в шкаф. Протянула ему купюру, но он отказался, вытащил из кармана свою.

— Распишитесь, пожалуйста, — попросил, блестя глазами. — Извините, у нас не положено, но я не могу удержаться.

Улыбнулась, расписалась. Он поблагодарил раз пять и наконец-то ушел.

Разделась. Сдернула с кровати покрывало, упала вниз лицом и тихо, отчаянно заскулила, как брошенная на даче собака.

— Не привязывайся к нему, Люда. Он мой друг, я с ним хоть в разведку, — комкал слова Славка Келлер. Помню, поймал все-таки меня на следующий день после распределения по экипажам, припер к стенке. — Не умеет он любить, не надо это ему…

— Слава, я тебя просила — не вмешивайся. Разберусь я. Если еще раз заведешь этот разговор — поссоримся.

— … тоже поженимся, как Артем с Катей? — то ли в шутку, то ли всерьез спросил меня Игорь тогда, перед отлетом, когда мы вернулись из ресторана, где вчетвером праздновали.

— Игорь, спроси меня потом, когда вернемся? — я поцеловала его в губы, обняла крепче.

— Это ты мне так отказываешь? — небрежно поинтересовался он. — Не хочешь меня в мужья?

— Очень хочу, — призналась я. — Но я не уверена, что ты этого хочешь. Мне кажется, больше хочешь сделать приятное мне. Как же, Катя вышла замуж, а я нет? Если не передумаешь, как приземлимся — сразу в загс поедем. Из аэропорта.

Сколько раз я потом вспоминала этот разговор, прокручивала в голове? Мечтала, строила планы. Где будем жить, какой он будет, наш дом. Видела сад возле дома, песочницу и качели, придумывала имена детям. Почему, почему он так со мной?! Я что, опять все придумала — его любовь, ласку, заботу? Дура, дура, дура!

Замигал вызов на планшете, посмотрела — мама. Потянулась, выключила камеру, высморкалась. Ответила.

— Мама, что так поздно? — голос осип. — Случилось что-то?

— Доченька, я тебя разбудила? — виновато спросила мамуля. — Прости, у тебя телефон не отвечает, мы что-то забеспокоились с отцом.

— Да, я решила спать лечь пораньше, а так все нормально. Мам, я тебе завтра позвоню, ладно? А то заболтаемся, не высплюсь. Вставать рано.

— Спи, спи, солнышко. Целую.

Еще и с родителями объясняться! Внушили себе, что мы пара, за это время с его родителями подружились, даже в гости их к себе приглашали. Всхлипнула. Я подумаю об этом завтра!

Побрела в ванную. В зеркале отразились распухший нос и зареванные глаза. Спасать себя как-то надо. Мне завтра 'в люди'. Быстро сполоснулась, сделала воду похолоднее, полила на лицо из лейки. Вода лилась, ноги замерзли. Натянула на мокрое тело халат, пошарила в холодильнике. Льда не было, конечно, но две бутылки воды, видно, стояли давненько — немедленно запотели, когда вытащила. Легла, положила бутылки на глаза, незаметно уснула.

Утром следов рева не было. Зато был вполне зрелый насморк и горло першило.

Глава 12. Темная ночь.

Еле-еле припарковалась. Бедно живем — дорогие машины ставить некуда. Метров сто еще шла по раскисшему снегу, ноги промочила. Наши уже приехали, разговаривали в холле с взволнованными организаторами. Поздоровались, нас проводили раздеться и пригласили в зал. Перестала удивляться наплыву народа. Кроме школьников в аудитории сидели и стояли педагоги, персонал, родители. Неподдельный интерес, воодушевление, горящие глаза. Очень хочется верить, что это поколение пойдет учиться на инженеров, а не на менеджеров и юристов, как бы я не любила свою профессию. Лишнего нас уже. Еще бы, сейчас и в педагогическом, и в ветеринарном вузе юриста запросто подготовят. А дети умные, хорошие — вопросы задают со знанием дела, азартно, уточняют. Мы и сами не заметили, как увлеклись. Когда на экране демонстрировали кадры с Марса (те, что можно, разумеется), тишина в зале стояла абсолютная, не дышали даже, мне кажется. После долго аплодировали и выстроились в очередь за автографами, причем брали у всех нас, а не только у кого-то одного. Шли чинно мимо стола с фотографиями Марса, нашими интервью в научных журналах, с нашими снимками. Самому младшему олимпийцу лет девять было, не больше. Ушел, прижимая к себе марсианский атлас. Счастливый!

После того, как дети разошлись, нас пригласили взрослые, 'на чай'. Очень огорчились, узнав, что у нас сухой закон. Компенсировали фотосессией. В общей сложности больше четырех часов прошло. Устала, да и разболелась, чувствую, по-настоящему. Вечером еще интервью какому-то англоязычному каналу, хорошо хоть ехать никуда не нужно, они в городок приедут. Шмыгая, потащилась к машине.