– Я просто переживаю за тебя, дружище.

Да пошел он... Когда Лоусон вообще обо мне переживал?

Дружелюбия в моем тоне становилось все меньше. Я не хотел обсуждать это с ним посреди клуба. Я злился на Лоусона несколько месяцев: он был в курсе моих проблем в бизнесе. У него были связи, которые могли с легкостью решить все вопросы, но он не считал нужным ими делиться.

– Лоусон, я благодарен тебе за приглашение. Но держись, бл*ть, подальше от моих дел.

Он прищурился, словно учитель математики, безрезультатно объяснявший одну и ту же задачу в десятый раз.

– Ладно Оуэн. Ты не хочешь, чтобы я тебе помогал.

Закрыв глаза, я глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Возможно, Лоусон просто хотел помочь, однако я и сам мог уладить свои дела, о чем заверил друга:

– Я позабочусь об окружном прокуроре, Лоусон.

Больше не сказав ни слова, я позволил старому знакомому перевести дух и привести собственные нервы в порядок. Меня вырвали из недавно открытого мною счастливого местечка, что стало абсолютной пыткой.

Я сделал глоток виски и отошел от Лоусона. Если окружной прокурор и правда пришел, тогда мне следовало совершить задуманное, даже если не получится выкинуть Сидни из головы.

Я взглянул на толпу, которая, казалось, внезапно заполнила клуб, стараясь обнаружить окружного прокурора. Он не стал бы находиться среди людей, скорее наоборот, держался бы в тени. Я посмотрел в ту сторону зала, где располагались уединенные VIP-столики.

Они были скрыты в темноте за шторами, и оттуда открывался отличный вид на сцену. Я улыбнулся и направился туда.

Я прошел мимо женщины в красном костюме, которую видел раньше, и сел за столик. Сделал глоток виски, осматриваясь вокруг. Медленная улыбка расцвела на моем лице, когда я обратил внимание на столик, стоявший по диагонали от моего. За ним расположился окружной прокурор. Он был практически скрыт во мраке клуба, но я с легкостью распознал его черты. Достав телефон, я ждал, пока прокурор не повернется к свету. Когда музыка сменилась на плавный джаз, я заметил, как мужчина наклонился вперед, и тогда быстро сделал фотографию.

Допив виски, я порадовался, что сел в VIP-зоне. Из любопытства я перевел взгляд в сторону сцены. У меня не было желания принимать участие в аукционе, но раз мне пришлось задержаться, то я решил наслаждаться шоу.

Первой на сцене появилась женщина в красном костюме, которую чествовали бурными овациями.

– Леди и джентльмены, добро пожаловать в «Закрытый клуб покупателей Чикаго»! – фраза была встречена еще большей волной аплодисментов. – Мы рады, что сегодня вы смогли прийти на наше особенное мероприятие! Приглашаем всех принять участие! Помните! Сделавший самую высокую ставку забирает приз! – после очередных аплодисментов она продолжила, – а теперь, встречайте ведущего нашего мероприятия… Лоусона Веста!

Аудитория разразилась овациями. Яркие огни замелькали по залу, и музыка заиграла громче. Даже я несколько раз похлопал.

Лоусон возник на сцене, подпрыгивая словно придурок и хлопая в ладоши вместе с толпой. Будто какая-то рок-звезда.

– Итак, леди и джентльмены? Вы готовы найти свою любовь или друга? – толпа закричала в ответ. – Это то, что я хочу слышать! Надеюсь, у большинства из вас уже есть аукционные таблички? – несколько десятков человек помахали своими аукционными табличками над головами, после чего Лоусон кивнул. – Отлично, отлично! Кажется, все готовы! – он посмотрел налево, затем направо. – Кого-то не хватает? Ах, да, конечно же! Встречайте наших прекрасных девушек!

Он отступил в сторону, пригласив девушек на сцену. Они плавно шли друг за другом, как участницы конкурса красоты, махали и посылали воздушные поцелуи. Все были в одинаковых темно-красных обтягивающих платьях. Красиво, но скучно.

Ничего такого, чего я не видел раньше.

До тех пор, пока не заметил Сидни.

Какого хрена она там делала?!?

Я забыл, как дышать. Даже прищурился, чего можно было и не делать. Это точно была она.

Сидни махала и улыбалась, как и другие девушки.

Но она не походила на остальных участниц, а выглядела лучше.

И вообще, никто не мог ее купить, я уже заявил на нее свои права.

Эти придурки скоро узнают, что значит проиграть Оуэну Хейзу.

Глава 7

Сидни

Я была поражена.

Мы все получили инструкции, как себя вести – улыбаться и махать, и я делала именно это. Сначала я чувствовала себя глупо, но увидев, как все остальные повторяют эти движения, решила, что полностью вписываюсь. Изабель стояла рядом со мной и казалась немного оживленнее и заинтересованнее других девушек.

Если честно, меня удивило ее поведение, ведь она находилась тут только ради денег.

Свет софит ослеплял, поэтому я толком не могла рассмотреть толпу. Музыка оглушала, благодаря чему я не почувствовала страха перед сценой. Складывалось впечатление, будто зал был пуст, а мы стояли и репетировали какую-то пьесу.

«Соберись, ты молодец», – думала я про себя.

Я продолжала повторять эти слова, как мантру, в своей голове, и пыталась расслабиться. Когда аплодисменты стихли, Эйва вернулась на сцену.

– Не правда ли они прекрасны? – люди снова начали аплодировать. – Великолепны! Взгляните на них! Жаль, что я не могу участвовать в торгах! – это вызвало у толпы громкий смех, но довольно скромный у самих девушек. Мы явно не находили это столь забавным.

Я посмотрела в направлении бара, который выделялся на общем фоне, как яркий неоновый остров в дальней части зала. Было сложно сказать наверняка, но похоже на стульях никого не было. По крайней мере, на тех самых, где сидели мы с Оуэном. Неужели он ушел? Я отказывалась в это верить. Он должен был ощутить ту же самую химию, что и я. Между нами что-то пробежало, словно электричество, и мы оба это почувствовали. Я и думать не хотела о том, что Оуэн покинул клуб.

Но все же, такая мысль мелькнула в моей голове.

Как только я подошла к девочкам, Эйва потребовала, чтобы я надела платье и встала в линию. Мне даже не представилось возможности сообщить ей, что я передумала.

Так я оказалась на сцене...

Продавая себя.

Взглядом я пыталась отыскать Оуэна в толпе, но мне удалось рассмотреть лица только в первых рядах, и его среди них не увидела. Люди ликовали, аплодировали и настроились поднимать свои таблички.

Все было странно, но в то же время весело. И я обнаружила, что никто не воспринимал происходящее всерьез. Это действительно больше походило на развлечение для богатеньких мальчиков, и такое была способна пережить.

Особенно если Оуэн окажется тем самым богатым мальчиком, который выкупит меня.

Эйва начала представлять первую участницу, но я не заострила особого внимания. Меня будут представлять одной из последних, поэтому я продолжила искать мистера Синий Костюмчик.

Глазами я просканировала толпу и облегченно вздохнула, когда мой взгляд упал на уже знакомую фигуру. Оуэн находился в самом конце зала и пробирался через толпу, осторожно оттесняя людей, чтобы подойти поближе к сцене.

Спасибо, Господи.

Затем мое внимание привлекла одна из участниц аукциона.

– Пять тысяч! – объявила Эйва. – Шесть тысяч? Шесть тысяч номер 106, спасибо. Предложит кто-нибудь семь тысяч? Только посмотрите на нее! Какая красотка. Бакалавр психологии из Стенфордского университета, ни больше, ни меньше! Десять тысяч, спасибо...

Десять тысяч долларов! Эйва обещала двадцать процентов от конечной суммы. Это могло спасти нас с Дэкланом.

Изменить наши жизни.

– Окончательная ставка – пятнадцать тысяч! Джентльмен справа! Поздравляю, сэр! Наслаждайтесь своим выигрышем.

Аукцион продолжался в том же духе, но с каждой последующей девушкой, стартовая цена становилась все ниже и ниже. Это имело смысл, однако мне было немного обидно. Хоть я участвовала впервые и была хороша по всем параметрам, но другие участницы выглядели, как модели Victoria Secret.

Прозвучала стартовая цена Изабель – четыре тысячи. Я занервничала. Предположительно, торги за меня начнутся всего лишь с двух или трех тысяч, а это было не очень много, учитывая, что покупателями являлись настоящие миллиардеры. Что, если какой-нибудь придурок заберет меня за несколько тысяч? Я снова почувствовала тошноту и постаралась найти Оуэна в толпе, но мне не удалось.

Битва за лот началась, а Изабель, сохранявшая самообладание, посылала воздушные поцелуи и улыбки мужчинам, которые предлагали за нее ставку.

– Одиннадцать тысяч! Двенадцать! Четырнадцать! – Эйва кружила по сцене и отслеживала поднимающиеся и опускающиеся таблички. – У нас есть двадцать тысяч! – толпа ревела. – Слышу двадцать одну тысячу! Кто больше?

Конечная ставка Изабель составила двадцать шесть тысяч, что сулило ей большие деньги. В тот момент это придало мне уверенности.

И вот пришло мое время сиять. Эйва представила меня и сказала пару слов в микрофон. Наступила тишина, но, когда я сделала шаг вперед под свет софита, зрители начали аплодировать.

Эйва продолжила меня презентовать:

– Не только красавица, но и учитель. У нас здесь государственный служащий, дамы и господа!

Эйва постучала пальцем по своему виску, что означало одно из двух: либо умная, либо чокнутая. Возможно, немного того и другого, потому что все засмеялись.

Торги стартовали с двух тысяч долларов, как я и предполагала, но вскоре ставка выросла.

– Три тыся... Пять тысяч! Семь тысяч!

Я едва обращала внимание. И вновь сканировала толпу, пока не увидела его. Теперь Оуэн расположился в третьем ряду. Он смотрел на меня и одновременно пытался следить за претендентами. Сначала ставки исходили со всего зала, заставив Эйву бегать по сцене.

– Десять тысяч! Слышу двенадцать тысяч!

Но торги продолжались, и осталось всего пять претендентов, потом четыре, а затем три.

Наконец Оуэн начал участвовать в торгах.