Глава 6

В течение следующих нескольких дней, каждый знающий и хитрый взгляд, направленный в мою сторону, ещё раз подтверждал тот факт, насколько маленькие города любят сплетни. Моя мама каждый день потчивала меня новыми порциями. Я толкнула Лео за прилавок со стручками гороха на фермерском рынке и повалила на землю. Я предлагала ему свой бейгл неоднократно и не принимала «нет» в качестве ответа. Меня видели за амбаром, помогающую Лео загружать его овощи в машину, и поймали за тем, как я ухватилась за его огурец. Эта сплетня была моей любимой.

Но, пока мою маму больше волновало смогу ли я удерживать себя в вертикальном положении, когда дело будет касаться Лео, я пыталась сделать всё для того, чтобы отъезд мамы никак не сказался на работе закусочной. Я также отвечала на множество вопросов заинтригованной общественности о том, каково быть личным шеф-поваром в Лос-Анджелесе. Вот примерный перечень вопросов: «Они едят что-то ещё, кроме стручков фасоли?», «Ты видела Дженнифер Энистон?», «Правда, что можно увидеть кинозвезд повсюду, даже на заправке?»

Очевидно, пенсионеры пересмотрели «Доступ в Голливуд». И так как я только что приехала из ЛА, они были уверены, что я буду снабжать их свежими сплетнями.

Пока скручивала мясной рулет и натирала сыр «Вельвита», чтобы приготовить обжаренную в сыре цветную капусту, я сказала:

— Мам, серьезно. У вас такое невероятное разнообразие сыров, а ты всё равно упорно используешь «Вельвиту».

— Люди любят то, что им нравится, Рокс, — ответила мама, шинкуя капусту для капустного салата, который утопит под толстым слоем майонеза. — Ты не можешь быть таким снобом в еде.

— Использование настоящего сыра делает из меня сноба в еде?

— Это и то, что твои глаза собираются вывалиться из орбит, из-за того, как я делаю свой капустный салат, — отметила мама, даже не оборачиваясь.

Я «вставила» свои глаза на место.

— У меня есть великолепный рецепт капустного салата. Может, я смогу попробовать его приготовить? — предложила я.

— Ты понимаешь, что мой капустный салат — это рецепт моей матери, а ей он достался от её матери?

— Я это знаю и также в курсе, что люди любят его, мам. Просто я подумала, что, может, мы попробуем что-то новое для разнообразия и…

— Эй, Альберт! — крикнула моя мама пожилому джентльмену, сидящему в конце стойки.

— Что нового, Труди? — спросил он, не отрывая взгляд от своей газеты. Альберт приходит каждый день, сколько я себя помню, и остаётся после обеда, чтобы почитать комиксы.

— Какой твой любимый гарнир у нас? — поинтересовалась мама.

Я закатила глаза над миской с натертой «Вельвитой».

— Капустный салат, — ответил он, и она повернулась ко мне, мило улыбаясь.

— Эй, Альберт! — выкрикнула я.

— Как дела, Рокси?

— Если в меню появится новый гарнир, может, другой вариант капустного салата, ты попробуешь его?

— Конечно, мне нравятся все виды капустного салата, — ответил он, так и не оторвавшись от своей газеты.

Милая улыбка моей матери превратилась в оскал.

— Эй, Альберт? — позвала она, голос был заметно подслащён.

— Да, Труди?

— Что скажешь на то, что даже если и есть возможность время от времени пробовать что-то новое, ты видишь смысл в постоянстве. Самое главное, чтобы это было то, что тебе нравится, ведь так?

— Естественно, — ответил он.

Моя мать первый человек, который куражится, шинкуя капусту.

— Эй, Альберт, — позвала я.

— Да. Рокси?

— Каково твоё мнение о том, что иногда мы все отпускаем ситуацию просто потому, что это входит в привычку, заказывать каждый день одно и то же, и что, вероятно, если кто-то придумает что-то новое и оригинальное, оно может стать именно тем, что ты искал, даже не зная об этом?

— Ты права.

Кочан капусты свалился со стойки, заставляя перевернуться мою миску с мелким сыром.

— Эй, Альберт! — снова обратилась к нему мама.

Но у «Эй, Альберта» были другие идеи.

— Так, вы обе меня достали! Я пытаюсь почитать свои комиксы. Если бы я хотел послушать такого рода ерунду, я бы остался дома со своей женой!

Далее закусочную наполнили следующие звуки: шелест газеты, раздраженное клацанье чашкой с кофе по ни в чем не повинному блюдцу, и звуки возобновлённого измельчения капусты и натирания сыра.

— Просто к сведению, ты можешь внести изменения, если хочешь, — сказала мама несколько минут спустя.

— Спасибо.

— Кто знает, может глоток свежего воздуха — это как раз то, что нужно этой кухне.

— Мам…

— Когда я приняла это место от своего дедушки, они всё ещё подавали язык в меню. Можешь себе это представить?

— Мам…

— Так что, когда пришла моя очередь, конечно же я сохранила несколько старых рецептов, но и добавила кое-что новое, сначала изменив несколько ингредиентов, а затем обновила полностью все меню. Так что видишь ли…

— Мам. Я не останусь, — произнесла я тихо, обходя прилавок, чтобы убедиться, что она видит меня. — Я здесь до конца лета и все.

Она смотрела на меня так, будто хотела сказать что-то еще, но в итоге просто кивнула.

— Эй, Альберт, хочешь еще кофе? — спросила она.

— Думал, ты никогда не предложишь.

Меня душил смех, когда она вышла, чтобы дать ему несколько неуместных советов, помешивая сырный соус. Мой телефон завибрировал, и я заметила, что это оповещение из facebook. Новая заявка в друзья, от Чеда Боумана! Я быстро добавила его, и также быстро получила от него сообщение.

Покрасочная Вечеринка в пятницу вечером, и ты приглашена! Приноси старую одежду и немного бухла. Мы обеспечим тебя краской и едой! С любовью Чед и Логан.

Супер!

٭٭٭

Я всегда поражалась девчонкам, которые могли войти в любое помещение, не зная ни души, и завладеть этим местом. Я наблюдала, как моя подруга Натали завела дружбу практически с каждым на нашем курсе. Она могла заговорить с любым, и всех тянуло к ней. Клара была более спокойной, немного более серьёзной, но в то же время была способна знакомиться с новыми людьми. У большинства есть ген к ведению непринуждённой беседы.

Хотя мне при рождении он не достался, но я взрастила его со временем. Вдали от дома я узнала от своих новых друзей, как легко, оказывается, общаться. Теперь я могла пойти на вечеринку, где не знала никого, и чувствовать себя нормально, даже могла повеселиться. Подобным образом я знакомилась с бывшими парнями. Я не жила вечеринками, но больше не чувствовала, что они меня пугают.

Однако, знать всех на вечеринке может быть даже хуже, чем не знать никого. Поэтому я немного нервничала, когда подходила к дому Чеда в пятницу вечером. Я знала, каждая семья, каждый ребенок, каждый родственник в городе знали меня. Особенно, после моих триумфов, побед на одном кулинарном состязании за другим, когда я была ребенком, и это начало меня выделять. Увлечения в таких сферах, как вьетнамская корица против камбоджской, имеют тенденцию привлекать внимание сверстников в старшей школе в Америке. И хоть Чед и был «хорошим» парнем, некоторые из его друзей иногда опускали меня в «низшую» категорию. Некоторые из них и сегодня могут поступить также.

Я была взволнована приглашением на вечеринку, передо мной замаячила перспектива провести это лето намного веселее. Но я солгала бы, если бы сказала, что во мне не осталось ничего от старшеклассницы Рокси. Достигнув порога дома, я напомнила себе, что так было тогда, а сейчас всё по-другому. Кроме того, я принесла собой свою знаменитую закуску из тосканской белой фасоли, покрытую лимоном и чесноком, и разложенную на идеально нарезанной под углом хрустящей булке. Вот так-то. Я глубоко вдохнула и позвонила в звонок.

Логан открыл дверь с улыбкой на лице и обнял меня, забрал мою закуску, вручил мне кисточку и банку, и вот так я оказалась на Крутой Подростковой Тусовке. И да, здесь были люди, которых я помнила, и они, на самом деле, были рады меня видеть. Они спрашивали, готовила ли я до сих пор, и были восхищены моим окончанием одной из высших кулинарных школ в стране, завидовали моей жизни в Лос-Анджелесе, в месте, которое до сих пор считалось «клевым», «потрясным» и «чувак, это чертовски круто!». Никто не знал, как масло потопило мою карьеру. Они просто были впечатлены, что я занималась тем, чем большинство людей никогда бы не смогли, и им было интересно об этом узнать.

Мой жизненный поворот никогда не казался мне тяжелым или авантюрным, это просто было тем, чем я собиралась заниматься. Поэтому сейчас, болтая с людьми, я осознала, что была достаточно смелой, чтобы рискнуть для того, чтобы уехать и сделать что-то отличное от других. Ребята, да, я крутая!

Я смешалась с толпой, и получше рассмотрела дом. Это было большое строение в викторианском стиле с чёткими, но красивыми очертаниями. На первом этаже были великолепные панорамные окна, обшитые стены и огромный камин со встроенными книжными полками по бокам. Кухня была недавно отремонтирована, и Чед сказал, что, когда снесли старый шкаф, для увеличения пространство кухни, они обнаружили газетные вырезки столетней давности. Дом источал очарование даже в состоянии, в котором пребывал сейчас.

Всем была дана комната для покраски, каждая часть дома рассказывала различную цветовую историю. Я побежала на третий этаж, где находилось гигантское, преобразованное чердачное пространство, с небольшой комнатой с закругленными стенами.

— О бог ты мой, это комната в башне? — воскликнула я.

— Ага, это моя самая любимая комната в доме. Остальная часть чердака, будет подобием второй гостиной, но эту я подумал сделать своим домашним кабинетом, — сказал Чед, пока я исследовала пространство.

— Она идеальная. Мне нравится! Какого цвета она будет?

Он открыл банку и показал мне насыщенный, шелковистый, шиферного оттенка серый, который я никогда не видела.

— Знаю, здравый смысл подсказывает, такое маленькое помещение не должно быть таким темным, но я подумал, что оно станет уютным.